Девушки с Вашими убеждениями сейчас редкость. Большинство и готовить-то не умеют, вздохнул Андреев.
Да меня тоже никто ничему не учил, призналась я. Только попрекали всегда, что при замужестве мне будет нелегко, если не научусь Но в то же время, опыт мне передавать никто не собирался. Оно как-то само пошло. Внутренняя предрасположенность, что ли, была. Для меня приготовление пищи своими рукамитакой же важный ритуал, как и гигиена. Это даже больше, чем ритуал.
Любопытно.
Вы голодны? просто и без предисловий спросила я.
Андреев промолчал, наверное, анализируя про себя, насколько мы сблизились, и не будет ли навязчивостью с его стороны отвечать на мой вопрос честно.
Когда я шел сюда, я не хотел есть, увиливая от прямого ответа, сказал он и открыто посмотрел мне в глаза.
Мы улыбнулись друг другу. Мы все поняли. Я взяла тарелку пошире, зная, как едят мужчины (им нужно пространство для маневра), и стала накладывать блюдо из духовки.
Господи, что за запах! воскликнул, не выдержав, Андреев. Даже если бы я наелся до отвала за пять минут до того, как приехать сюда, я бы все равно не смог отказаться.
Я самодовольно улыбалась, ставя перед ним тарелку и вилку.
Вот уж не думал, что иду не работать, а нормально, по-домашнему обедать.
Жизнь полна неожиданностей, согласилась я, наливая себе чай и с особым удовольствием наблюдая, как принимается за еду этот высокий, трапециевидной комплекции мужчина, нависающий над столом, как пещерный человек над тушей убитого зверя.
Слов нет, пережевывая, вещал Андреев, как вкусно. Не ел ничего вкуснее.
Да уж, соперники у меня достойныесгоревшие макароны да сухая лапша.
Хотел бы я поспорить с Вами, да только Вы правы: с тех пор мало что изменилось. Я все еще готовлю себе самзадумчиво отвечал Андреев с полунабитым ртом.
Ах вот оно что. Оказывается, мы одиноки. Ну, теперь мне его еще жальче. О таких мужчинах, как он, хочется заботиться, как о братьях. Это неугасимое желание делать чью-то чужую жизнь вкуснее, теплее и уютнее всегда зажигалось в моем сердобольном сердце. Зажглось и сейчас. Но что я могу для него? Один раз накормить обедом? Или же
Так что там на счет ритуала? перебил мои мысли Андреев.
Ах, да, я немного поразмыслила, переключаясь на другую тему. Готовка для меняособенный процесс, а навыкиособенное мастерство. Они оттачиваются временем, методом проб и ошибок. Нельзя научить человека вкусно готовитья в этом убеждена. Надо иметь талант от природы, как умение петь или рисовать. Человек может запомнить наизусть кучу рецептов, довести до автоматизма сам механический процесс, но если он не будет готовить еду с душой, если он не будет любить то, что он делает, если он не будет стремиться к идеалу, его еда не станет вкусной. Понимаете? Если человек без восхищения относится к тому моменту, когда раздробленный набор ингредиентов становится в совокупности цельным блюдом, все напрасно. К этому процессу превращения нужно относиться как к магии, не иначе.
Андреев уже доедал, не прекращая, впрочем, слегка самодовольно улыбаться сам себе.
Что смешного?
Ничего. Просто моя мать говорила точно так же.
Снова повисла пауза, но нам от нее не было неловко, я это знала наверняка. Все его стеснение как ветром сдуло. Вот что значитнакормить мужчину: он автоматически становится твоим давним знакомым. А между давними знакомыми не может быть смущения или напряженного молчания.
Когда Вы сказали о стремлении к идеалу, отставив пустую тарелку, начал Андреев, кстати, спасибо большое. Что Вы имели в виду?
На здоровье, улыбнулась я, чувствуя, что счастлива от выполненного долга: мужчина, пусть и чужой для меня, накормлен. Я имела в виду, что существует эталонтот человек, вкуснее которого, по твоему личному мнению, не готовит никто. И ты стремишься достигнуть его уровня, ты во всем равняешься на него в плане приготовления еды, понимаете?
Понимаю, серьезно кивнул Андреев. И кто Ваш эталон?
Как ни странно, моя мать. Хоть она и говорит, что я теперь готовлю лучше нее, это далеко не так. Так вкусно, как она, не готовит ни один шеф-повар мира. Но я, по крайней ере, точно знаю, что в этой квартире равных мне нет.
Вот это да! воскликнул Андреев. Неплохое самомнение!
Считаете, я незаслуженно так думаю? приподнимая бровь, поинтересовалась я.
Ну-ну, стоп, мужчина поднял ладони, словно боялся, что я могу обидеться, и хотел это предотвратить. Я всего лишь приятно удивлен тем, что Вы знаете себе цену, ведь женщины в этом плане так любят прибедняться.
Но не я. Если человек себя недооцениваетон дурак, если переоцениваетон сволочь.
Максим Викторович глядел на меня с возрастающим любопытством.
Знаете, мне не нужно пробовать чью-то еще стряпню, чтобы знать, что этосамое вкусное, что я ел с детства. Значит ли это, что Вымой эталон?
Он смотрел на меня открыто, с благодарностью и почти нежностью за то, что я его приютила, согрела и накормила. Еще бы спать уложила, подумалось мне.
Думаю, нет. И на это есть много причин. Ну Вы как, согрелись? почему-то мне захотелось перевести тему, и Андреев это почувствовал. И не стал противиться, за что я ему безумно благодарна.
Вы еще спрашиваете! Не знаю вот теперь, как не смутить Вас собой и своим поведением, он отвел глаза.
Слушайте, да что же Вы заладили одно и то же? Может быть, это я Вас смущаю, а не наоборот? засмеялась я.
Может быть, он поднял взгляд и попытался улыбнуться, но вышло как-то вымученно.
Во мне вдруг взыграло то чувство, когда нечего терять. Захотелось выложить ему подчистую, как он мне когда-то нравился, как снился мне, как я страдала от его невнимания, пока небеса не послали мою настоящую, серьезную любовь. И я уж было открыла рот, но от спонтанного признания меня спаслик счастью или к несчастью. В тишине отчетливо раздался звук повернувшегося ключа, и Андреев поник. Было видно, что эти последние секунды наедине со мной он хотел наполнить какими-то теплыми, особенными словами, но не находил их. Все говорил его расстроенный, потерянный взгляд.
Максим Викторович! обеспокоенный и виноватый голос Вики огласил наступившую тишину, затем сама девушка появилась в проходе.
Я едва зубами не заскрипела. Андреев оказался неожиданно приятным гостем, и мне не хотелось, чтобы кто-то его у меня сейчас отнимал. Я накормила этого мужчину, и теперь имею на него право! хотелось выкрикнуть мне. Судя по тому, как Максим Викторович до самого конца игнорировал появление подопечной, я сделала вывод, что он ко мне испытывает похожие чувства. Маска раздражения и холодности, словно невидимое забрало, опустилась на его смуглое лицо, и в мгновение ока он снова стал в меру строгим преподавателем, а не обаятельным мужчиной, так мило беседовавшим со мной какую-то минуту назад.
Простите меня за опоздание, пожалуйста! жалостливо просила Вика, снимая верхнюю одежду. Я бежала! Правда, я спешила, как могла. Ведь я недолго? Там такая непогода, просто ужас!
Да, ты недолго. Это как раз нас и злит.
Все в порядке, отрезал Андреев, поднимаясь. От пробок никто не застрахован. Я и сам мог опоздать. Вам еще раз спасибо кхм, за все, обратился он ко мне сухо.
Я степенно кивнула и шепнула Вике, переводящей дыхание:
Меня можно было и предупредить.
Прости! Я была уверена, что успею. Пойдемте в комнату, Максим Викторович.
И она, пожав плечами и состроив прискорбно-виноватое лицо, увела Андреева.
Одинодин, подумала я. Если бы Вика хотела отомстить мне за Птицу, лучшей мести придумать нельзя.
Носить маску и притворятьсяэто разные вещи. Первоенеобходимость, как мимикрия в животном мире. Второегадкая, чисто человеческая, лицемерная привычка. Сегодня Андреев любезно приподнял передо мной забрало и не побоялся открыть истинное лицо. Я не забуду этого жеста доверия с его стороны.
VII. Арена
Не бойся, наступай прямо на лед, подбадривая и крепко держа за руку, подруга выводила меня на площадку. Ее парень стоял рядышком, наготове, если вдруг придется меня ловить. Ну, или поднимать, если не успеет.
Таня заливисто смеялась, глядя, как я, с изяществом каракатицы, делаю первые боязливые шаги по скользкой поверхности. Ей хорошо, она умеет кататься.