Так и в чем проблема? осведомился он.
И давно ты тут стоишь? спросила Анни.
Не так чтобы давно. Ассистентка сказала, что ты в туалете, и народу стало любопытно, то ли ты просто струхнула, узнав, что придется малость оголиться, то ли тут коксом балуешься. Вот я и думаю: схожу-ка разузнаю.
Допустим, я не балуюсь коксом.
Я даже разочарован.
Я не собираюсь раздеваться, Фримэн.
Режиссер огляделся, ища глазами место, куда бы он мог примостить свой сэндвич, и, очевидно, только сейчас осознав, что находится в общественной уборной, предпочел оставить еду в руках.
Ладно, ладно, ухмыльнулся он. Я ведь всего-то сценарист и режиссерчто бы я в этом соображал?
Но это же просто бессмысленно! чуть не завопила Анни. Какой-то мужик, которого я в жизни не видела, является ко мне в квартируи тут стою я с сиськами наружу!
У меня сейчас нет времени объяснять тебе, что тут все гораздо сложнее, поморщился Фримэн. По сути дела, тут речь идет о самообладании, и Джина должна стремиться контролировать любую ситуацию. И здесь она именно так это и реализует.
Я не собираюсь оголяться, Фримэн.
Если ты не желаешь стать настоящей актрисой, то снимайся и дальше в киношках о супергероях да всяких мыльных операх.
Иди к черту, огрызнулась Анни и, метнувшись мимо режиссера, выскочила из туалета.
Вскоре она встретила своего партнера по фильму Итана, который топтался по тесному пятачку, с непомерной значительностью проговаривая свои реплики.
Ты уже слыхал? кинулась к нему Анни.
Итан кивнул.
И что?
Могу дать один совет. Я бы на твоем месте взглянул на эту ситуацию так, будто ты не актриса, которой велят оголить бюст, а лишь некая актриса, играющая другую актрису, которой надо оголить бюст.
Ясно, выдавила она, с трудом поборов желание врезать ему до бесчувствия.
Послушай, продолжал разглагольствовать Итан, это привнесет в сцену лишний пласт нереальности, что, кажется мне, сделает действие многосложным и еще более интересным.
Не успела она что-либо ответить, как к ним подошел, тряся планом съемок, первый ассистент режиссера:
Следующим снимаем ваше визави. И как мы будем это делать, коли ты еще кипишь?
Никак не будем, отрезала Анни.
Что ж, печально.
Я буду у себя в трейлере, бросила она, уходя.
Актеры, на площадку! заорал у нее за спиной ассистент.
Худшим фильмом, где ей довелось сниматься в одной из первых своих ролей, был «Пирожок на небесах». Он был о частном детективе, расследующем убийство во время состязания по поеданию пирогов на сельской ярмарке. Прочитав тогда сценарий, Анни решила, что это комедия, и была потом немало шокирована, узнав, что фильм с уморительными репликами типа: «Я, видно, из тех, кому достаются одни пироги с потрохами» и «Ты поймешь, что я вовсе не проста, как кусок пирога», на самом деле являлся вполне серьезной криминальной драмой. «Это вроде «Убийства в Восточном экспрессе», сказал тогда ей сценарист во время читки, только вместо поезда здесь использован пирог».
В первый день съемок один из главных актеров при поедании на скорость пирогов получил пищевое отравление и выбыл из состава. Потом свинья из тамошнего частного зверинца вырвалась из загончика и порушила изрядно записывающей аппаратуры. Потом, отсняв пятнадцать дублей исключительно сложной сцены, вдруг обнаружили, что в камере нет пленки. И вообще, на съемках того фильма Анни довелось испытать совершенно нереальные ощущениякогда что-то из декораций вдруг разваливалось от малейшего прикосновения.
И наконец, дойдя до середины фильма, режиссер заявил, что Анни требуется поносить контактные линзы, дабы изменить голубой цвет глаз на зеленый.
В этом фильме нужны вспышки зеленого, чтобы цеплять зрительский глаз, объяснил он.
Но ведь мы уже полфильма сняли, возразила Анни.
Верно, ответил режиссер, сняли всего полфильма.
Одной из снимавшихся с ней тогда актрис была кинозвезда Равен Келли, сыгравшая роковую женщину в нескольких лентах классики нуара. На площадке семидесятилетняя Равенникогда, казалось, не сверявшаяся со сценарием, а на репетициях разгадывавшая кроссворды, оттягивала на себя буквально каждую сцену. Когда они с ней сидели бок о бок перед гримерами, Анни спросила, как же та выдерживает съемки в этом фильме.
Это работа, с легкостью ответила Равен. Я всего лишь делаю то, за что мне платят, чем бы это ни было. Просто всегда надо стараться изо всех сил, хотя порой сам фильм бывает, скажем, не очень. Ну, и невелика беда! Главноечто платят. Никогда не понимала профессиональных актеров, и лично меня всегда меньше всего на свете интересовало актерское мастерство, сценические методы и прочая такая же дребедень. Просто встаешь там, где тебе велели стоять, говоришь свой текст и топаешь домой. Это всего лишь представление.
Гримеры между тем закончили работу, в результате чего Анни сделалась моложе, а Равенстарше своих лет.
Но самой-то вам это нравится?
Келли устремила взгляд на Аннино отражение в зеркале.
Отвращения не вызывает, ответила она. По крайней мере, при такой работе времени хватает на что угодночего еще можно пожелать!
Анни сидела на диване у себя в трейлере с опущенными жалюзи, закрыв глаза и глубоко, размеренно дыша под усыпляющий «белый шум» из шкатулки-антистресса. С каждым вздохом она представляла, как немеет та или иная часть ее плоти: сперва пальцы на руке, затем рука от запястья до локтя, далее от локтя до плечаи так все тело до тех пор, пока Анни не погрузилась в состояние, максимально близкое к смерти. Это была старая проверенная техника семейства Фэнг, к которой они прибегали, прежде чем сотворить нечто совершенно катастрофическое. Вся хитрость заключалась в том, что, когда так вот, понарошку, побываешь в объятиях смерти, а потом от этого очнешьсяничто на свете, какой бы ужас ни внушало, уже не кажется серьезно стоящим внимания. Анни хорошо помнила, как они всей семьей, вчетвером сидели, притихнув, в своем минивэне. Каждый из них так вот медленно умирал, потом возвращался к жизнии спустя считаные мгновения они резко распахивали дверцы машины и неистово врывались в жизнь каждого, кому случилось в тот день и час оказаться с ними в одном пространстве.
Через полчаса Анни вновь обрела плоть и решительно поднялась на ноги. Она стянула с себя футболку, расстегнула бюстгалтер, беспечно уронив его на пол. Глядя в зеркало, критически понаблюдала за собой, с выражением читая свой текст злополучной сцены.
Разве я сторож сестре своей? молвила Анни, борясь с желанием скрестить руки на груди.
Потом, произнеся последнюю свою реплику в сцене: «Боюсь, мне это просто безразлично, доктор Незбит», Анни, по-прежнему топлес, распахнула дверь трейлера и прошла пятьдесят ярдов до площадки, невозмутимо миновав толпу выпучивших глаза ассистентов и помощников.
Фримэна она нашла в его режиссерском кресле, все с тем же покусанным сэндвичем в руке.
Ну что, покончим-таки с этой чертовой сценой?
Фримэн улыбнулся.
Вот и молодец! Излей в ней всю свою злость.
Обнаженная выше пояса, Анни стояла на площадке, чувствуя на себе липкие взгляды глазевших на нее статистов, съемочной группы, актеровв общем, всех и каждого задействованного в фильме человека, и мысленно внушала себе, что у нее все под контролем. Что она полностью контролирует ситуацию. Абсолютно, без единого сомнения, все контролирует.
«Звук и ярость». Март, 1985 год
Художники: Калеб и Камилла Фэнг
Бастер всякий раз хватал барабанные палочки вверх тормашками, но мистер и миссис Фэнг решили, что так оно еще и лучше. Мальчик судорожно давил ногой на педаль бас-барабана и нервно вздрагивал с каждым извлекаемым из него звуком. Анни бренчала на гитаре, и пальцы у нее вовсю горели, хотя концерт их длился не более пяти минут. При том, что оба они ни разу в жизни в руки не брали своих инструментов, брату с сестрой удавалось производить еще более жалкое впечатление, чем можно было ожидать. Песню, что сочинил для них мистер Фэнг, они горланили, отчаянно фальшивя и к тому же вразнобой. Хотя песню эту они разучили всего за пару часов до выступления, припев оказалось на удивление легко запомнить, и теперь брат с сестрой во всю глотку его выкрикивали для нескольких изумленно застывших зевак: