Эй, Клэптон! Пру всегда придумывает классные прозвища. Ты че, уснул? Горячий шоколад сам себя не приготовит.
Клэптонлид-гитарист. А ябасист, в сотый раз поправляет ее Дин.
Пру довольно улыбается.
Дворик за кухней «Этны» закопченный колодец тумана, уставленный мусорными баками. По водосточной трубе к подсвеченному квадратику ночных облаков карабкается крыса. Дин в последний раз затягивается последним «Данхиллом». Девять вечера, смена закончилась. Шерон уже ушла домой, но сначала вручила Дину восемь шиллингов. Если нигде еще не подфартит, то хоть на билет в Грейвзенд хватит. Из-за двери слышно, как мистер Кракси разговаривает по-итальянски с очередным сицилийским племянником. Парень не знает английского, да ему и не нужно. Будет поливать спагетти горячим соусом болоньезедругих блюд в «Этне» не готовят.
В дверях появляется мистер Кракси:
Мосс, ты хотел поговорить?
Дин швыряет окурок на брусчатку дворика, затаптывает. Мистер Кракси сердито смотрит на него. Черт! Дин поднимает окурок:
Извините.
Что, так и будем всю ночь стоять?
Вы не могли бы выдать мне авансом?
Выдать тебе авансом? уточняет мистер Кракси, будто не расслышал.
Ага. Ну, зарплату. Сегодня. Сейчас. Прошу вас.
Мистер Кракси изумленно смотрит на него:
Зарплата по понедельникам.
Ну да. Но я же объяснял, меня ограбили.
Жизнь и Лондон сделали мистера Кракси очень недоверчивым человеком. А может, он таким родился.
Да, не повезло. Но зарплата только по понедельникам.
Я знаю. Просто мне некуда деваться. Меня выставили с квартиры за неуплату. Я вон даже на работу пришел с гитарой и с рюкзаком.
А я думал, ты в отпуск собрался.
Дин притворно улыбаетсямало ли, вдруг мистер Кракси шутит.
Какой тут отпуск Мне очень нужны деньги, честное слово. Хотя бы на койку в хостеле или что-то в этом роде.
Мистер Кракси обдумывает услышанное.
Да, ты вляпался, Мосс. В кучу собственного дерьма. Ты сам ее навалил. А зарплата только по понедельникам.
Ну хоть одолжите мне пару фунтов тогда.
У тебя есть гитара. Иди в ломбард.
«От него жалости не дождешься», думает Дин.
Во-первых, я еще не выплатил за нее последний взнос, так что гитара пока не моя. А деньги у меня украли.
Ты же говорил, это были деньги за жилье.
Частьза жилье, а частьза гитару. Во-вторых, уже десять вечера, пятница. Все ломбарды закрыты.
У меня тут не банк. Зарплата по понедельникам. Разговор окончен.
Как же я выйду на работу в понедельник, если до понедельника придется ночевать в Гайд-парке и я слягу с двусторонним воспалением легких?
Мистер Кракси дергает щекой:
Не выйдешь в понедельник, тоже не беда. Я тебе тогда вообще ничего не заплачу. Выдам бумажку для налоговойи гуляй. Ясно?
Да какая вам разница, когда платитьсейчас или в понедельник? Я же в эти выходные все равно не работаю!
Мистер Кракси складывает руки на груди:
Мосс, ты уволен.
Да что за фигня! Вы не имеете права.
Короткий толстый палец утыкается Дину в солнечное сплетение.
Еще как имею. Всё. Вон отсюда.
Никуда я не пойду! (Сначала отняли деньги, потом жилье, теперь вот работу) И не надо тут! Дин отпихивает палец Кракси. Вы мне должны за пять дней.
Докажи. Подай в суд. Найми адвоката.
Дин, в котором всего пять футов и семь дюймов росту, а не шесть футов и пять дюймов, выкрикивает Кракси в лицо:
ТЫ ДОЛЖЕН МНЕ ЗА ПЯТЬ ДНЕЙ, ВОРЮГА! КРЫСА ПАРШИВАЯ!
Si, si, я тебе должен. Вот и отдам должок.
Кулак с силой впечатывается Дину в живот. Дин сгибается вдвое и, сбитый с ног, валится на землю. Задыхается. Второй раз за день. Лает собака. Дин встает, но Кракси уже исчез. На пороге кухни появляются два сицилийских племянничка. У одного в руках Динов «фендер», у другогоего рюкзак. Они хватают Дина за локти и выводят из кофейни. Музыкальный автомат играет «Sunny Afternoon», с четвертого альбома The Kinks. Дин оглядывается. Кракси, сложив руки на груди, стоит у кассы и мрачно смотрит ему вслед.
Дин показывает бывшему работодателю средний палец.
Кракси проводит ребром ладони по горлу.
Идти с ДАрблей-стрит совершенно некуда. Дин раздумывает, что будет, если зафигачить кирпичом в витрину кофейни. Безусловно, арест решит проблему ночлега, но с полицией связываться неохота, да и зачем оно ему потом, криминальное прошлое. Он подходит к телефонной будке на углу. Внутри будка оклеена листочками с женскими именами и номерами телефонов, посаженными на скотч. Дин прижимает к боку «фендер», рюкзаком припирает полузатворенную дверь. Вытаскивает шестипенсовик и листает синюю записную книжку. «Этот переехал в Бристоль этому я задолжал пять фунтов этого нет» Дин находит номер Рода Демпси. С Родом Дин едва знаком, но они оба из Грейвзенда. Месяц назад Род открыл в Кэмдене магазинчик, продает косухи и прочие байкерские прибамбасы. Дин набирает номер, но трубку никто не берет.
И что теперь?
Дин выходит из телефонной будки. Ледяная морось растушевывает очертания, стирает лица прохожих, туманит неоновые вывескиGIRLS GIRLS GIRLS! и наполняет легкие. У Дина есть пятнадцать шиллингов и три пенсаи два способа их потратить. Можно дойти по ДАрблей-стрит до Чаринг-Кросс-роуд, на автобусе доехать до вокзала Лондон-Бридж, а оттуда махнуть в Грейвзенд, разбудить Рэя, Ширли и их сына, признаться, что честно заработанные Рэем пятьдесят фунтово которых Ширли ни сном ни духомукрали спустя десять минут после того, как Дин обналичил банковский ордер, и попроситься на ночлег. Но не навеки же там поселиться
А завтра что? Неужели ему, двадцатитрехлетнему оболтусу, придется жить с бабулей Мосс и Биллом? А на следующей неделе отнести «фендер» в «Сельмер» и умолять, чтобы вернули хотя бы часть уже выплаченного. За вычетом износа. Покойся с миром, Дин Мосс, профессиональный музыкант. Гарри Моффат, конечно же, обо всем узнает. И от смеха пупок надорвет.
Или Дин глядит в конец Беруик-стритна клубы, огни, шумные толпы, стрип-бары, игровые аркады, пабы Попытать счастья еще разок? Может, в пабе «Карета с упряжкой» сидит Гуф. А Ник Ву проводит пятницы в клубе «Мандрейк». Ал, наверное, в «Банджи» на Личфилд-стрит. Может, Ал приютит до понедельника? А завтра надо будет найти новую работу в какой-нибудь кофейне. Желательно подальше от «Этны». До получки можно протянуть на хлебе с «Мармайтом».
Но А вдруг Фортуна благоволит осмотрительным? Что, если Дин попытает счастья в последний раз, потратит деньги на вход в клуб, познакомится с девчонкой побогаче, у которой свое жилье и она сбежит, как только он пойдет отлить? Такое уже случалось. Или в три часа утра Дина, пьяного вусмерть, выбросят из клуба на подмерзший заблеванный тротуар, а денег на дорогу как не бывало. И придется топать в Грейвзенд на своих двоих. На противоположной стороне ДАрблей-стрит какой-то бродяга роется в мусорном баке под освещенным окном прачечной-автомата. А вдруг он тоже когда-то попытал счастья в последний раз?
А вдруг все мои песни и вправду дрянь и фигня? говорит Дин вслух.
«Вдруг я просто сам дурю себе голову? Какой из меня музыкант?»
Надо что-то решать. Дин снова вытаскивает шестипенсовик.
ОрелДАрблей-стрит и Грейвзенд.
РешкаБеруик-стрит, Сохо и музыка.
Дин подбрасывает монетку
Прошу прощения, выДин Мосс?
Монета летит под бордюр тротуара и укатывается из виду. «Мой шестипенсовик!» Дин оборачивается и видит гомика-битника из «Этны». На нем меховая шапка, как у русского шпиона, а вот акцент похож на американский.
Ох, простите, вы из-за меня монетку выронили
Ага, выронил нафиг.
Погоди, вот она. Незнакомец наклоняется и поднимает с земли шестипенсовик. Держи.
Дин сует монету в карман:
А ты вообще кто?
Меня зовут Левон Фрэнкленд. Мы встречались в августе, за кулисами в брайтонском «Одеоне». Шоу «Будущие звезды». Я был менеджером «Человекообразных». А ты был с «Броненосцем Потемкин». Исполнял «Мутную реку». Классная вещь.
Дин вообще с сомнением принимает похвалу, особенно когда она исходит от вроде бы гомика. С другой стороны, конкретно этот гомикменеджер музыкальной группы. А в последнее время Дина не балуют похвалой.