С легкой руки Сони я стала обладательницей фитнес-тура. Причем, когда мы выбирали, куда меня отправить, я очень хотела именно новых впечатлений, а новоиспеченная подруга по сомнительному счастью с кодовым именем «Игорь козел» настаивала на совершенствовании тела. В итоге вышел этот фитнес-тур с зарядками, персональным инструктором, сбалансированным питанием и кучей всего.
Едва я все заполнила, как мне тут же сообщили, что через два часа всех «фитнесанувщихся» ждут для занятий на открытом воздухе в йога центре. Я покивала, соглашаясь, хотя меня больше интересовал вопрос не пищи духовной, а вполне телесной: когда будут кормить. Впрочем, как оказалось, не одну меня.
Выяснив оный вопрос, я отправилась к себе в номер. Зашла, упала на кровать и сразу же начала заниматься этой самой йогой: а точнее, активно пребывать в асане, именовавшейся «Поза трупа». Оная же еще называется «дедушка Ленин в Мавзолее». Я была счастлива. Но ровно до того момента, пока не встала и не полезла в сумку. Вещи оказались не мои. Совершенно. Нет, я оценила симпатичные мужские боксеры из белого трикотажа, шорты и шлепанцы. Одно «но»: как мне в этом было отдыхать?
Я судорожно перерыла всю сумку: на пол выпали сланцы, черная записная книжка, рубашка гавайской расцветки Я искала хотя бы намек на то, кто хозяин вещей и как мне его найти. И желательно это сделать до тут, в отеле, а не в аэропорту, перед вылетом на Родину. Тут же представила себе картину встречи у таможенного контроля. Я, в мужских шортах и футболке, которая мне была велика и мала одновременно (в груди я явно была больше, чем хозяин вещей, а вот в росте увы). И он, неизвестный, в моем коротеньком красном вечернем платье и на каблуках. Мы сразу узнаем друг друга. Это факт.
Звук телефона застал меня врасплох. Я подскочила, запнулась о вываленные на пол вещи и, падая, броском спецназовца накрыла грудью свою родную сумочку (какое счастье, что она была в ручной клади, а не в перепутанном напрочь багаже!), в которой продолжал вибрировать смартфон.
Встала на четвереньки. Достала свой агрегат национальности «самунг». Номер был незнакомый. Российский. Помянув недобрым словом роуминг, который вроде бы и подключила, но все же
Добрый день, бархатистый голос в трубке говорил, но как
Нет, определенно такой голос бывает у профессиональных соблазнителей и у ушлых дельцов, так и норовящих всучить бедным чувствительным девушкам кредит под грабительский процент. В общем, такой баритон мог быть только у разводилы.
Здравствуйте, настороженно ответила я, старательно искоренявшая в себе привычку «дакать».
С этими банковскими распознавателями голоса лишний раз соглашаться я, периодически страдающая паранойей «деньгискартыснимут», опасалась.
Скажите, вы сегодня случайно не взяли чужой багаж в аэропорту? не стал ходить вокруг да около незнакомец.
Не случайно, а вынужденно. Это вы взяли мой. А я уже тот, что остался, отрезала я.
Хоть я все еще и стояла на карачках, но была неумолима в свой логике.
Собеседник на миг замялся, словно хотел сказать что-то не очень лестное, но в последний момент решил проглотить.
Может быть, мы сможем увидеться и обменяться сумками?
Наконец то я услышала дельное предложение.
Хорошо. Сможете подъехать к отелю я назвала адрес.
Конечно, раздалось уже не столь бархатисто, зато по деловому. Дальше переговоры прошли очень быстро.
В трубке послышались гудки. А для меня так и осталось загадкой, как этот хозяин белых боксеров меня так быстро нашел?
Впрочем, раздумывать над этой загадкой времени не почти оставалось, и это «почти» я потратила с пользой: помылась. А в назначенный час я с чужим багажом и чуть влажными распущенными волосами, перекинутыми через плечо, стояла в холле.
Мужик не шел. В смысле, проходили всякие разные, но все мимо.
Я уже начала злиться. В конце концов, это деловая встреча, а не свидание. И даже на рандеву обычно опаздывает дама, а никак не
Простите, это не с вами мы перепутали сумки? за моей спиной раздался знакомый по телефонному разговору голос, но едва я повернулась, как он сменился уже знакомой по аэропорту физиономией: Ты!?
Я во все глаза смотрела на похитителя моей сумки. А то, что он именно намеренно ее спер, я нисколько не сомневалась! В отместку за карман. Правда, почему при этом свою оставил неясно. Наверное, просто не успел за ней вернуться.
Сейчас он был без очков, с волосами, собранными в короткий хвост. Высокий. Настолько, что я при своем немаленьком росте была ниже его на полголовы.
Я машинально задвинула сумку, которую держала в руке, за спину.
Могу сказать то же самое, прошипела я.
Слушай, мне жаль, что я взял твою сумку, спустя долгую минуту напряженной тишины выдал блондин.
У меня аж глаз дернулся от того, как интонация может дисгармонировать со смыслом.
Он говорил это с такой неохотой, словно перед тем, как произнести в общем-то простую фразу, долго боролся с собой. Могу поспорить, что с большим удовольствием он бы выдал что-то вроде «глаза бы мои тебя не видели» или «почему ОПЯТЬ именно ЭТА идиотка?». Ну или что-то в этом же духе.
Впрочем, я не осталась в долгу, и оскалившись в тридцать два зуба фирменной улыбкой Цербера произнесла:
А уж мне-то как жаль
То ли моя лучащаяся мина произвела неизгладимый эффект, то ли просто блондин столь сильно жаждал воссоединиться со своими белыми боксерами, но мою сумку он мгновенно протянул вперед.
Держи, это твоя.
При этом у него была такая каменная морда лица, будто он не мои шорты сланцы обменивал, а кило героина.
Надеюсь, все мои вещи целы?
Даже не сомневайся, процедил блондин, видимо сам не заметив, как перешел на «ты».
Я тут же всучила в протянутую руку его сумку и уже было собралась развернуться, чтобы уйти, как этот несносный тип буркнул:
Подожди, я проверю
Есть состояние, когда ты хочешь взорваться. Есть когда чувствуешь жуткую потребность заорать. Иногда хочется побиться головой о стену или клавиатуру. Но вот сейчас, в этот конкретный момент, я испытывала просто жизненно необходимую потребность придушить одного патлатого придурка. Меня еще никто так быстро не доводил до бешенства.
А этот псих, словно и не подозревая ни о чем, присел на корточки, расстегнул сумку и стал копошиться в вещах с энтузиазмом кладоискателя.
Конечно, я и не подумала дожидаться, когда он пересчитает все залежи собственных подштанников. Развернулась и даже успела гордо сделать два шага, когда меня догнал оклик:
Его тут нет, а потом мне в спину раздался звонкий щелчок пальцами, призванный привлечь мое внимание, и чуть громче Эй! Куда подевался мой ежедневник?
Все! Этот щелчок, словно я была прислугой, оказался последней каплей. Я развернулась на пятках. Подошла. Бухнула свою сумку рядом с ногой патлатого и, присев так, что наши лица оказались на одном уровне, резко щелкнула пальцами перед его носом. Вышло, правда, не так звонко, зато зло уж точно.
Так! Послушай сюда, мой недорогой и нехороший, я тоже не стала «выкать». Ни обстановка, ни поза, ни мое состояние к этому не располагали. Я не «эй», не «ты» и не «сбегай принеси». Я Ника. А для тебя Вероника Владимировна. Можно еще уважаемая, и достопочтенная. Это, во первых, я выдохнула, а потом милейшим голосом, из категории «можно в чай класть вместо сахара», добавила: А во вторых, я ничего у тебя из сумки не брала. Мне чужое без надобности. А если ты меня на деньги развести хочешь не на ту напал. Я сейчас тоже могу заявить, что у меня в сумке миллион был. Будешь возвращать?
И улыбнулась. Очаровательно так.
Мою тираду блондин выслушал молча. Даже не шарахнулся от щелчков у себя под носом. Правда его глаза Если в первые секунды нашей встречи они показались мне зелеными, то сейчас потемнели до темно оливковых. А еще в них было столько обещания обещания убить меня самым зверским способом, что мне стало не по себе.
Хор-р-рошо, Вероника Владимировна, повторю еще раз. Где. Мой. Ежедневник? со сдерживаемой яростью прорычал этот псих. Чеканя каждое слово. Видимо, чтоб лучше дошло.
Мой взгляд непроизвольно упал на сжатую в кулак руку блондина: костяшки на ней побелели.