Владимир, не ожидая приглашения, расположился за их столиком, напугав и без того зашуганных азиатов.
Какими судьбами? спросил он.
Да, по работе, не стал вдаваться в подробности Максим.
Да ты шо? выпучил Владимир глаза, засовывая в рот приличный кусок рульки. А мы-то с Алкой за твоими успехами следимчастенько тебя по ящику показывают, молодец, ох, молодец, Владимир похлопал Максима по спине, у того чуть кусок изо рта не вылетел. Во дела, озадаченно произнес Владимир, засовывая пятерню в свои непослушные кудри.
А ты, Володя? спросил в ответ Максим.
Да шо я. По делам приехав, неохотно ответил Владимир.
Ну, расскажи, как живете? Что нового? задал вопрос Максим.
Ой, да шо у нас может быть нового, отмахнулся Владимир, жисть она везде жистьидет потихоньку. Ну, давай выпьем за встречу.
Владимир с заговорщическим видом огляделся по сторонам и извлек из внутреннего кармана висевшей на спинке стула куртки флягу.
Ой, шо там их пиво. Я ж не дурак, горилки с собой прихватил, сам делал, похвастался Владимир.
Не, Владимир, я по пиву, попытался отвертеться Максим.
Так одно другому не мешает, философски ответил Владимир, поймав пробегавшего официанта и заказав две литровые кружки пива для себя и Максима.
Сделав хороший глоток из фляги, он протянул ее Максиму.
Мальцы-то у вас есть? спросил Владимир, доедая Наташин зауэркраут.
Наталья отвернулась.
Нет, ответил Максим.
Це погано, покачал огромной головой Владимир. Ну, ничего, вы еще молоды, глядишь, ещо будут.
Наталья вскочила со своего места и, выбежав на улицу, разрыдалась.
***
Прошло три года, как Наталья с Максимом поженились. Жизнь шла своим чередом, в их доме, как обычно, не переводились гости, часто провоцируя бурные выяснения отношений между молодоженами.
Максим, ну сколько можно? Когда ты, наконец, повзрослеешь? пилила мужа Наталья. Надоел уже этот проходной двор.
Знаешь что, кипятился Максим, а мне нравится так жить, это ты, генеральская дочь, привыкла в четырех стенах сидетьни с кем не дружить, не общаться, а я так не могу.
Самым худшим оскорблением для Натальи в устах Максима звучало словосочетание «генеральская дочь». Даже не само выражение, а то, с каким презрением и вызовом он швырял ей его в лицо, прекрасно осознавая, как ранят его слова.
Часто после таких скандалов Максим, демонстративно взяв свою подушку и одеяло, уходил спать на диван в соседнюю комнату.
В этот раз к ним невзначай нагрянула парочка друзей Максима, опустошив холодильник и выпив все запасы спиртного. Наталья даже не вышла их встречать, проведя весь вечер в спальне за книгой.
Ты что, не уважаешь моих друзей? накинулся на нее Максим, после ухода дружков он был изрядно навеселе.
Максим, не начинай, примирительно ответила Наталья, пытаясь остудить пыл мужа.
Но не тут-то было.
Нет, ты мне ответь, не унимался Максим. Чем тебе не нравятся мои друзья?
А чем они должны мне нравиться? с вызовом спросила Наталья в ответ.
Да хотя бы тем, что мои друзьяэто твои друзья, кипятился Максим.
Наталья попыталась встать и уйти, чтобы избежать очередного скандала. Но Максим схватил ее за руку.
Да как ты смеешь так разговаривать с мужем? орал он.
Отпусти руку, мне больно, спокойно ответила Наталья.
Ты никуда не пойдешь, слышишь меня? кричал разъяренный Максим.
Наталье удалось вырваться. Она бросилась к входной двери и выбежала на лестничную площадку. Максим не отставал.
Стой, стой, орал он.
Он нагнал Наталью, когда она спускалась с лестницы, и попытался ее поймать. Наталья оглянулась, оступилась и кубарем скатилась вниз.
Очнулась она уже в больнице.
Вам сделали очень сложную операцию, сказал врач, осматривая Наталью. Жизнь вашему ребенку сохранить не удалось.
Наталья задохнулась:
Ребенку? Какому ребенку?
Вы что, не знаете? У вас было шесть недель беременности, осекся врач. Но теперь это неважно.
Наталья зарыдала, жизнь рушилась на глазах.
Увидев сквозь стекло в двери скорбное лицо Максима, она отвернулась.
В больнице Наталья провела почти три недели, залечивая больное тело и раненую душу. Максим приходил каждый день, извинялся, умолял его простить.
Наташенька, ну прости меня, дурака, ну я же не знал, каялся Максим.
Сердце Натальи рвалось на части. С одной стороны она готова была его простить, с другойкакая-то часть нее умерла.
Спустя три недели она вернулась домой. Был ли это ее дом? Но больше идти некудавозвращаться к родителям и каждый день выслушивать: «Мы же предупреждали, а ты нас не послушала» было выше ее сил. А Максим оказывался рядом, по-собачьи печальными глазами ища ответный взгляд Натальи. Визиты друзей резко прекратилисьМаксим стал более внимателен к жене, но какой ценой ей досталось это его внимание.
Через месяц Наталья сидела в бесконечной очереди к гинекологу в поликлинике по месту прописки. Она судорожно теребила ручку сумочки, пропуская то одну, то другую беременную, с заискивающими улыбками спрашивающих:
Вы меня не пропустите?
Конечно, пропущу. Сердце Натальи сжималось при виде их оплывших лиц и бесформенных фигур.
Есть еще кто? выглянула в коридор женщина средних лет в белом халате.
Кроме Натальи в коридоре никого не было.
Девушка, вы ко мне? строго спросила врач.
Видимо, да, робко ответила Наталья.
Что значит, видимо? гаркнула женщина. Идете или нет? У меня прием через пять минут заканчивается.
Наталья неуверенно встала и прошла в кабинет с облупившимися стенами.
Раздевайтесь, произнесла врач, делая какие-то пометки в медицинской карте Натальи. Садитесь в кресло.
Наталья взгромоздилась в гинекологическое кресло, рассматривая потолок в желтых потеках.
Доктор смотрела в зеркало, орудуя им внутри, словно скальпелем. Наталья тихо вскрикнула.
Что орешь? осадила ее врач. Одевайся, осмотр окончен.
Врач села за стол и продолжила что-то писать.
Что со мной, доктор? не выдержав, задала вопрос Наталья.
Детей у тебя не будет, будничным тоном ответила та.
Наталья охнула.
Как не будет, доктор? она в испуге прикрыла рот рукой.
Вот так, я что, непонятно выражаюсь, или мне еще пять раз повторить, чтобы до тебя, наконец, дошло.
Наталья зарыдала. Увидев ее слезы, доктор немного сбавила обороты. «Боже, как я устала, как мне все это надоело, думала врач. Ишачу тут за копейки». Она тяжело вздохнула. Ей так хотелось оказаться поскорей дома, лечь в горячую ванную, расслабив напряженные за день каторжной работы мышцы. «Все, завтра увольняюсь», приняла она решение. Ей стало жаль эту молодую девушку, лишенную радости материнства.
Ну, ну, не плачь, проговорила она, закрыв на ключ дверь кабинета и, достав из шкафчика оставленную кем-то из благодарных пациенток бутылку водки и два граненых стакана. Закуски не было никакой.
Она щедро плеснула из бутылки Наталье и себе.
Пей, протянула врач стакан Наталье.
Дрожащими руками Наталья взяла стакан. Внутри как будто огнем обожгло. Она тут же закашлялась, дыхание перехватило.
Ну, ну, хлопала ее по спине врач. Не пила, что ли никогда?
Домой Наталья пришла поздно и в стельку пьяная. Максим уже был на взводе.
Наташа, ну где ты ходишь? Я волновался, уже все больницы обзвонил.
Наталья ничком упала на диван и зарыдала.
***
Когда Наталья вернулась в пивную, Максим с Владимиром горланили какую-то песню на украинском, смахивая пьяные слезы. Азиаты, видимо, шокированные таким поведением, испарились. «Про елку придется забыть», с грустью подумала Наталья.
Наташа вернулась, во весь свой далеко не тихий голос провозгласил Владимир.
Наташенька, радость моя, умилился Максим.
Молодцы, бойцы, вздохнула Наталья. Набрались.
Кто набрался? удивленно спросил Владимир. Не набрались, а выпили немного за встречу, да, Максим?
Точно, Володька не даст соврать, поддержал собутыльника Максим.
Ну, вот что, решила Наталья. Я пойду, вызову такси и по домам.
Как по домам? откликнулся Владимир. Уже?
Уже, отрезала Наталья.
Чуть ли не волоком втащив в номер Максима, и с трудом сняв с него ботинки, Наталья довела его до кровати. Едва коснувшись головой подушки, он тут же громко захрапел.