Она неожиданно отступила на шаг назад.
Ты с ума сошел! Я прилетела с важной дипломатической почтой. Ее надлежит немедленно доставить в министерство. Убери свои цветы и не мешай мне, пожалуйста!
Но
Ты что, не понимаешь? Я не имею права задерживаться.
Харальд опешил. Сказать или не сказать ей, как Ингмар Альберг звонил своему коллеге, предлагая придумать какой-то способ вызвать Астрид из Женевы, и как потом сошлись на том, что ей поручат привезти в Стокгольм ближайшую диппочту? Что всего это вообще не было бы, если бы он сам не заявил, что не поедет в Копенгаген, не поговорив с ней?
Я спешу, Харальд! Меня ждет машина! нетерпеливо воскликнула Астрид.
Харальд шагнул в сторону. Астрид тут же направилась к выходубольшими, стремительными, почти мужскими шагами. Преодолев мгновенное замешательство, Харальд Хаммаршельд бросился вслед за ней:
Астрид!
Что? не оборачиваясь, бросила она.
Можно пригласить тебя вечером в ресторан?
Не знаю, Харальд. Она досадливо махнула свободной рукой: Давай созвонимся потом.
На специальной стоянке рядом со зданием аэровокзала Астрид ждал черный "Вольво" с миниатюрной эмблемой министерства иностранных дел. Астрид Валленберг села в машину и она тут же сорвалась с места, направляясь к центру Стокгольма.
Растерянный Харальд, сжимая в руке букет, смотрел ей вслед. Ему удалось совершить почти чудо, сделав так, что Астрид прибыла в Стокгольм. Но только, похоже, это было напрасно
Чувствуя, как его ноги налились противной свинцовой тяжестью, он направился к собственной машине. В этот момент в его кармане запищал мобильный телефон. Нажав на зеленую клавишу, он услышал голос Альберга:
Ну как, Харальд, встретил ее? Мне сказали, что все прошло по плану и она прилетела в Стокгольм.
Встретил. Голос Харальда дрожал. Но только
Что?
Она даже не захотела разговаривать со мной. Даже не посмотрела на цветы, а сразу умчалась в МИД. С этой чертовой дипломатической почтой, с горечью произнес он.
В трубке повисла тишина. У Харальда даже пронеслась мысль, что Альберг неожиданно отключился.
Я ведь предупреждал тебя, услышал вдруг Харальд его голос. Все так и получилось.
Хаммаршельд с такой силой сжал трубку мобильника, что он, казалось, даже чуть хрустнул. Альберг был прав.
Я позвоню тебе попозже, хрипло проговорил Харальд. Извини. И, торопливо отключив связь, прыгнул в машину и помчался в сторону Стокгольма.
Когда Харальд Хаммаршельд подъехал к зданию МИДа, половина окон в нем была погашенарабочий день закончился, и служащие уже расходились по домам. Он вылез из машины с букетом в руках и принялся ждать. Наконец, через полчаса он увидел стройную спортивную фигуру Астрид Валленберг. Пересекая замощенную булыжником небольшую площадь, Харальд направился прямо к ней.
Астрид, воскликнул он, я все-такиИ протянул ей букет.
Девушка казалась немного раздосадованной. Наконец, она взяла розы.
Ну так как, ты свободна сегодня вечером? Мы пойдем в ресторан? Он попытался улыбнуться.
Глаза девушки смотрели на него поверх цветов. В них читалась странная смесь удивления и любопытства.
В какой ресторан? с трудом выдавила она после довольно продолжительного молчания.
В тот, на который указывает наш король Карл XII.
Король указывает на какой-то ресторан?! изумилась девушка. Ты не шутишь?
Нисколько! Ты только вспомни его статую рядом с Национальной Оперой. Долгое время считалось, что Карл XII указывает рукой на восток, в сторону Россиитуда, где он проиграл сражение под Полтавой. Но совсем недавно дотошные историки решили проверить это и выяснили, что указующий перст монарха направлен на ресторан "Сведенборг" кстати, один из лучших в столице.
Астрид фыркнула:
Бьюсь об заклад, за этим "исследованием" стоят хозяева ресторана!
Но тебя можно пригласить туда? поинтересовался Харальд.
Астрид скосила глаза на наручные часики.
Во сколько?
Когда тебе удобно
Давай ровно в девять, Харальд, сказала она. Только не опаздывай, хорошо?
Я не опоздаю, пообещал он.
Подъезжая к своему дому на Нобельсгатан, Харальд был вынужден затормозить: улица оказалась неожиданно сужена, напротив его дома было припарковано сразу несколько грузовых машин, бегали рабочие с длинными алюминиевыми лестницами, суетились какие-то люди в синих спецовках. Харальд высунулся из машины:
Что здесь происходит? Освободите, пожалуйста, проезд!
Заметив его машину, один из грузовиков тут же сдал назад. Дорога освободилась.
Извините нас, пожалуйста, подбежал к Харальду один из рабочих. Немного не рассчитали. Приходится перевозить столько вещей!
А что тут стряслось?
Один ресторан уезжает, а на его место переезжает новый. Рабочий махнул рукой на дом, находящийся на противоположной стороне улицы. "Багдадский дворик" закрылся. Теперь на его месте будет другое заведение.
Какое же? удивился Харальд Хаммаршельд.
Ресторан "Копенгаген", с виноватой улыбкой ответил рабочий.
Харальд Хаммаршельд вдруг расхохотался, чем поверг рабочего в немалое изумление. "А ведь это хорошая примета! Ресторан "Копенгаген" открылся прямо напротив моего дома. Значит, все у меня получитсяя поеду в Копенгаген, и не один!"
Бросив машину на стоянке перед домом, он, игнорируя лифт, взбежал к себе на пятый этаж. На коврике перед дверью лежали какие-то счетаХаральд, не читая, сгреб их в охапку и вошел вовнутрь. Сейчас ему было совсем не до счетов.
Он прошел в гостиную и, не раздеваясь, взял фотографический альбом, который лежал на каминной полке.
Самой первой в этом альбоме была их совместная фотография. Его и Астрид. Харальд на мгновение закрыл глаза. Он прекрасно помнил день, когда был сделан этот снимок. Это случилось на следующий день после их знакомства. Тогда они пошли прогуляться в "Миллесгорден" огромный парк на острове Лидинго, который когда-то располагался на северо-востоке Стокгольма, а сейчас стал чуть ли не его центром. Весь парк был заполнен выдающимися скульптурами Карла Миллеса. Перед одной из них, "Человек и Пегас", они и сфотографировались. Эта фотография, к сожалению, не смогла запечатлеть того, что последовало за ней: поцелуясамого упоительного в жизни Харальда. Он до сих пор помнил вкус губ Астрид в тот день, чувствовал овевавший их аромат пионов, которые росли прямо напротив, и тончайший, еле уловимый запах духов Астрид "Forever and ever" от Christian Dior.
Потом они ужинали в ресторане; после катались на Колесе обозрения, глядя сверху на залитый огнями Стокгольм. А потом
Эту ночь он не забудет никогда. Она была исполнена страсти и огня, бесконечной неги и нежности, которые дарила ему Астрид.
Но куда все это делось потомчерез три месяца, когда он стал собираться в Судан? Почему она вдруг охладела к нему? Или ему померещилось это?
В чем же все-таки дело? вырвалось у Харальда.
Астрид никогда прямо не говорила ему, что произошло. Просто их встречи стали все реже и реже потом она вдруг засобиралась в командировку в Женеву а когда он уехал в Дарфур, а онав Швейцарию, то их телефонные звонки стали такими редкими и короткими по времени, что было совсем непонятно: они были когда-то любовниками или ему это только почудилось?
Харальд стиснул кулаки. Накануне отъезда из Судана он специально звонил ей. Спрашивал, сможет ли она встретить его. Приедет ли она вообще в Стокгольм. Тогда Астрид заявила, что у нее слишком много работы, что она буквально ни на день не может оторваться от своих обязанностей в миссии. Конечно, он не поверил ей. Дело было не в работе, совсем нет Но вот теперь она здесь.
"Без нее я не поеду в Копенгаген. Вообще никуда", сорвалось с его губ. Ему казалось, что он любил эту девушку, что в ней жила половинка его души. Ведь они были близки, им было хорошо вместе! Как и он, Астрид любила стихи Лундквиста и наизусть цитировала целые строфы из его сборника "Обнажённая жизнь". Харальд вторил ей, подхватывая. Невозможно забыть все это. Невозможно похоронить все это, объявив, что это принадлежит одному лишь прошлому.
Что же все-таки произошло? Почему она стала избегать меня? еле слышно вымолвил он.
Может быть, он чем-то оскорбил девушку, сам не ведая того, обидел ее? Нет, он всегда вел себя с ней предельно тактично, бережно. Иначе и быть не могловедь он любил ее. Что же тогда случилось? Или это были обычные женские капризы, и Астрид хотелось, чтобы он просто подольше ухаживал за ней? Женщины ведь так любят интригу, любят держать мужчин в подвешенном состоянии, "проверять" их чувства.