Ошибка, но не такая страшная, как моя. Миссис Ирвин думает, это я не запер дверь. Папа закрывает глаза и вздыхает. Она уволила меня.
День первый. Ошибка пятая
А ты правда забыл? Я отлепляю йорка от своего лица и поглаживаю его. Другой требует, чтобы ему почесали живот.
Вряд ли. Я почти уверен, что запер её. Но полицейские говорят, признаков взлома не было и дверь была открыта.
Ты подёргал ручку двери и убедился, что она заперта, как учил меня? Я поглаживаю одной рукой лизуна, а второй чешу живот его братцу.
Уверен, что да. Папа краснеет. Я почти помню, как стоял у двери и дёргал ручку.
Даже если и нет, в ограблении вы всё равно не виноваты, говорит Рене. Йорки сбиваются в кучу у её ног в ожидании порции ласки. Их так много.
Разве у неё не стоит сигнализация?
Стоит. Но, как и у всех, она сработала, как только пропало электричество, поэтому никто не обратил внимания.
Рене кивает.
Машины тоже не проверяют, когда срабатывает сигнализация, которая всех только раздражает.
Папа качает головой. Кажется, он на себя злится.
Обычно, закрывая дверь, я разговариваю сам с собой. Я научился этому приёму, когда работал авиадиспетчером. Так твои действия перестают быть автоматическими. Ты как бы фиксируешь то, что делаешь. Наверное, я где-то ошибся.
Ты всё время твердишь, что ошибкиэто хорошо. Они помогают делать удивительные открытия. Это правда только в отношении детей?
Нет, ошибаться могут все, я уверен. Так мы учимся. Папа проводит рукой по волосам и хмурится. Потерять миссис Ирвинэто как потерять сразу пятерых клиентов. Наверное, пора признать, что выгул собакне моё.
Но вы так любите своё дело! говорит Рене.
Папа пожимает плечами.
Ну да. Но нам надо платить по счетам. Как и всем.
Охотник лижет братцу пасть. Братец огрызается в ответ.
Что украли? Картины? спрашиваю я.
Братец начинает рычать.
Нет, пропала золотая медаль «Мистер Вселенная».
Та самая, которую мистер Сойер получил ещё до того, как стал уборщиком? спрашивает Рене.
Она самая. Папа подтягивает йорка поближе к себе. Миссис Ирвин сделала для неё специальную подставкув виде бюста мистера Сойера.
Я пытаюсь её себе представить. У мистера Сойера длинные светлые волосы, волевой подбородок. Но всё, что я могу вспомнить, это то, как он «случайно-нарочно» подставлял швабру тем ученикам, которые забывали вытереть ноги о коврик.
Йорк переходит на отчаянный лай, демонстрируя клыки.
Рози, прекрати! приказывает папа, натягивая поводок. Собака мгновенно замолкает.
Вы так хорошо справляетесь с ними, говорит Рене. Мистер Нобель, она передумает. Не волнуйтесь вы так. Это миссис Ирвин ошиблась, а не вы.
Точно, соглашаюсь я. Никто не захочет выгуливать этих ребят.
Здесь ты прав. На мгновенье папино лицо проясняется. Он достаёт угощение из кармана, и собаки мгновенно садятся в ряд, навострив уши. Папа улыбается, а затем вздыхает и даёт каждому по байтсу. Будем надеяться, что она заплатит за свитеры. Хотя бы чтобы покрыть расходы на пряжу.
Довольные йорки начинают прыгать и натягивают свои поводки.
Ладно. В холодильнике есть копчёная колбаса. Приготовьте себе что-нибудь. Увидимся позже! Папа уходит чуть менее несчастным, чем до разговора с нами.
Как только он уводит йорков, раздаётся лай Пинга. Мы видим его маленькую морду через стекло. Над ним нависает длинная и узкая пасть Понга и его огромные чёрные глаза.
Папа не запер подвал.
У него голова другим занята, наверное, сочувствует Рене, пока я открываю дверь. Умираю с голоду, давай скорее поедим.
Согласен.
Пинг прыгает на месте и восторженно скулит, приветствуя Рене. Понг тихо заваливается на мою ногу. Я поглаживаю его по голове. Как только Пинг начинает тявкать на меня, я наклоняюсь и глажу его тоже. В ответ он подпрыгивает и лижет меня в нос. Приходится отодвигаться подальше. Мне нравится моя работа, а собачьи слюниерунда. Люблю, когда кто-то так радуется моему возвращению. Если папа откажется от выгула собак, мне конец. И всё из-за миссис Ирвин. Художницы, которая даже в искусство до конкурса не верила.
Когда сеанс объятий закончился, мы толпой отправляемся на кухню. Я достаю колбасу и хлеб.
Откуда грабители узнали, что у миссис Ирвин есть медаль? задаюсь я вопросом, размазывая горчицу по кусочку хлеба.
Рене намазывает арахисовым маслом один кусок, пока второй поджаривается в тостере.
Может, они и не знали. Просто случайно увидели её в студии или в комнате, где она занимается скульптурой. Я слышала, что в этой медали много золота.
Тостер выплёвывает гренку. Прежде чем сложить свой сэндвич, Рене добавляет немного кетчупа на тот кусочек, что смазан маслом.
Думаете, гадость, да? А вот и нет, это вкусно. Я немного подогреваю свой бутерброд, потому что так вкуснее, и зачерпываю арахисовое масло.
Интересно, мистер Сойер застраховал медаль?
Наверняка, отвечает Рене. Но деньгами эту вещь не заменить.
Я скатываю кусочек колбасы в трубочку. Собаки послушно садятся. Я бросаю небольшой кусок Пингу, а оставшуюся частьПонгу, потом наливаю пару стаканов молока для нас с Рене, и мы садимся за стол, а собаки ложатся у ног.
Звонит домашний телефон.
Гав, гав, поддерживает его Пинг.
На этот раз у меня нет причины не отвечать. Я всегда вежлив с теми, кто звонит с рекламой: папа говорит, что ему, возможно, придётся заниматься тем же. Но на определителе высвечивается имя: Мэйсон Мэн, хозяин Бэйли, папин клиент, строитель всего, сделанного из кирпича и цемента. Он починил школьную стену после того, как мистер Рон врезался в неё на «фольксвагене».
Стивен Нобель слушает.
Где твой отец? мрачно спрашивают на том конце провода.
Здравствуйте, мистер Мэйсон. Папа выгуливает клиентов. Попробуйте позвонить ему на рабочий.
Я так и сделал. Он не берёт трубку.
Тогда я передам ему ваше сообщение.
Я хочу вернуть свои ключи. У меня украли телефон и ноутбук. И это при том, что все двери и окна были закрыты.
Папа часто теряет телефон дома. Загляните под газету
Да? Ну, у меня оба телефонакрасные, так их легче найти. А ноутбук всегда в кабинете.
Ох! это всё, что мне приходит на ум. Следовало бы закончить фразой «Я передам ваше сообщение, как только папа вернётся домой». Но я не могу сдержаться. Пятая ошибка за день: я отвечаю так, словно мистер Мэйсон обвинил моего отца в воровстве. И начинаю защищать его.
Вас не было дома во время грозы?
Не было.
А мы с папой и Рене играли в карты в подвале. Под раскаты грома, добавляю я, будто эта деталь делает мои слова более весомыми.
Ну, у него будет возможность рассказать об этом полицейским. А пока просто передай: пусть вернёт ключи.
День первый. Ошибка шестая
Папа не мог забыть запереть две двери, говорю я Рене, повесив трубку.
Рене кладёт последний кусочек сэндвича в рот.
Конечно, нет. С ним такое ни за что не случится. А что?
Мистер Мэйсон говорит, его тоже ограбили. Следов взлома также не нашли.
Тот же МО, да? Она облизывает палец, на котором остался кетчуп.
Наверно. А что это такое?
Modus operandi. На латыни значит принцип действия. Поверьте, Рене знает наверняка. Она любит зависать в библиотеке и гуглить всё подряд. Ну и ладно, он не самый приятный клиент.
Это верно. Но он сказал что-то про полицейских. Если папа будет подозреваемым, кто захочет пользоваться нашими услугами?
Люди, которые хорошо его знают, отвечает Рене. Я бы его наняла.
Но у тебя нет собаки.
Когда-нибудь появится. Я обрабатываю папу на этот счёт.
Она может обрабатывать его сколько угодно. Только вот мистер Кобай из числа тех чистюль, кто даже джинсы гладит. Как и его сын, Аттила, с той только разницей, что у папы Рене волос на голове меньше. Да и с сыном он совсем не ладит. Вряд ли он когда-нибудь согласится. Он едва терпит Аттилу, а тот вообще в подвале живёт. Я пишу папе сообщение про мистера Мэйсона.