Знаешь, что надо сделать? говорит Рене. И я знаю ответ.
Найти вора и доказать невиновность папы.
Ага. Не знаю как, но мы скоро придумаем, говорит Рене.
Мне неловко ждать, когда её озарит. Я пялюсь на кухонный пол.
Я так хочу, чтобы мама перезвонила и сказала, когда хозяйка Кинга вернётся домой.
Мы должны поискать его ещё хотя бы раз.
С собаками? А что, если нас увидят?
Никому нет до нас дела. Возможно, Кинг уже вернулся в аквариум. Всё, что нам остаётся, накрыть его крышкой и положить какой-нибудь груз сверху.
Ты права. Рене всегда права. Идём, Понг. Идём, Пинг.
Мы надеваем на собак ошейники и снова обходим район. Воздух уже не кажется таким тяжёлым и больше походит на осенний, но мороза всё нет. Идеальная погода для прогулки. Все идёт как обычно: собаки тянут нас вперёд, словно упряжку. Рыжий, тот самый неуклюжий скейтбордист, выгуливает своего померанского шпица, странное рыжее существо с клочковатой шерстью. Говорят, что собаки похожи на своих хозяев, так вот эта точно похожа. Они оба рыжие, и у обоих на физиономии застыл вечный испуг.
Давай, перейдём здесь дорогу, говорю я Рене, завидев даму в спортивном костюме лаймового цвета, которая вышла на пробежку со своим ротвейлером. Костюм у неё прямо слепит, но проблема не в этом. Как-то раз Бадди, её собака, огрызнулась на Понга. Пинг, который раза в четыре меньше ротвейлера, хотел разорвать его на куски. Пинг часто сам достаёт Понга, но другим не позволяет. А хозяйка Бадди считает, что собаки должны выяснять отношения самостоятельно. «Королевский выгул собак» придерживается других правил.
Как только мы доходим до середины дороги, дама окликает меня.
Эй, дай-ка мне свою визитку. Я только что получила большой заказ. Буду убираться у риэлторов. Мне может понадобится помощь твоего отца.
Рене, подержи-ка Понга. Я протягиваю ей поводок, ищу визитку по карманам и иду обратно. У нас как раз освободилось время, говорю я, передавая визитку соседке.
Она подносит её к глазам.
Вам бы сделать такие магниты на холодильник.
Просто поставьте наш номер на быстрый набор, говорит Рене, дружелюбно улыбаясь. Мне нравится её идея.
Бадди задирает короткий хвост, больше похожий на пропеллер, как будто радуется, но я слышу тихое рычание.
Ты нравишься Бадди. Это хорошо, говорит его хозяйка, поглаживая пса по огромной чёрно-коричневой голове. Он и твоего папу любит.
Конечно, любит. Я подкидываю ему печёночный байтс, и рычание смолкает. Бадди расправляется с угощением, а затем расплывается в улыбке и трясёт мордой так, что его слюна попадает на мою ладонь.
Лучше позвоните сразу. Я вытираю руку о штаны. Все собаки хотят попасть к папе. Расписание заполняется очень быстро.
Хорошо, кивает она и убегает вместе с собакой.
Мы подходим к дому Кинга. Я достаю ключи из-под горшка и открываю дверь.
Интересно, что бы такого дать им понюхать? гадает Рене.
Ничего. Они же не ищейки.
Рене меня не слушает. На прошлой неделе она дала собакам понюхать шапку, и они привели нас к Стар, которая эту шапку потеряла. Совпадение, не более.
Пинг, пойдём же! Рене щелкает пальцами.
Мы с Понгом идём за ней в ту часть дома, где стоит аквариум с размороженной мокрой мышью и опилками. Рене зачерпывает их ладонью.
Наверное, они пропитаны его запахом. Она подносит руку к голове Пинга, который пробует опилки на вкус, и тут же начинает давиться и плеваться ими.
Давай обойдём все комнаты. Пусть собаки сами выберут, куда идти, предлагаю я.
Хорошо.
Мы заводим их в хозяйскую спальню. Рене отпускает поводок, и Пинг начинает обнюхивать всё подряд.
Обязательно было спускать его с поводка?
Не волнуйся. Если он найдёт Кинга, мы услышим.
Собаки стали суетиться и бегать из угла в угол, будто напали на чей-то след. Пинг ныряет под кровать и достает корочку от пиццы. Понг повторяет действие за ним.
Перекусив, они отказываются вынюхивать что-нибудь еще.
Мы берём поводки в руки и ведём собак в ванную. Они принюхиваютсяничего. Мы идём во вторую ванную, которая больше похожа на спортивный зал: на полках лежат гантели, а перед телевизором стоят велотренажёр и беговая дорожка. Пинг продолжает принюхиваться. Снова ничего.
Последняя спальня завалена коробками. Питона, который мог бы выскользнуть из-под любой из них, нет. Кажется, я даже этому рад.
Остаётся только подвал: четыре стены без отделки и множество коробок. Мы ведём собак к трубам, которые могут быть тёплыми.
Давай признаемся себе в том, что питон может быть где угодно, говорю я Рене. Нам должно повезти. Очень-очень повезти.
Но удача прячется от нас. И питон тоже. Мы возвращаемся наверх.
Я сдаюсь. Давай спустим их с поводков и посмотрим, куда они пойдут. Я отпускаю Понга, а РенеПинга. Оба срываются с места и бегут в кухню.
Вдруг Пинг начинает истерично лаять. Понг громко рычит, очень низко и устрашающе. От него такое редко услышишь.
Может, это змея? Мы с Рене переглядываемся и осторожно, маленькими шажочками идём на лай.
Королевские питоны довольно маленькие, напоминает Рене. А ещё они дружелюбные. Иначе их бы не держали в домах.
Наконец мы доходим до кухни. Собаки грызут что-то, лёжа на полу перед холодильником.
Морозильник открыт. Уверен, когда мы были здесь в первый раз, он был закрыт. Мы бы заметили, если бы это было не так. Ни у Пинга, ни у Понга нет противопоставленных больших пальцев. Скорее всего, кто-то не закрыл дверь до конца, а собаки раскрыли её настежь, учуяв запах еды.
Хорошо, теперь мы можем смело сказать, что спустить их с поводков было шестой ошибкой за день.
Фу, фу, фу, Рене мнётся с ноги на ногу. Они едят мышей!
День первый. Ошибка седьмая
Отдай! Я вытаскиваю замороженную мышь из пасти Понга. Он успел прокусить пластиковую упаковку. Забросив упаковку обратно в морозильник, я замечаю на нижней полке целую батарею замороженных трупиков. Запасы Кинга?
Рене никак не может отобрать мышку у Пинга. Он думает, что это игра и кидается из стороны в сторону, не переставая рычать.
Рене цепляется за один конец мыши, а Пинг тянет за другой.
Гадость. Гадость. Гадость! Она дёргает тушку так, что трясётся вся рука. Пинг, отпусти!
Но Рене проигрывает битву.
И если уж говорить о гадости, то хозяева дома хранят пиццу и стейки на соседней с мышами полке.
Ой. А это что? Рядом со стейками лежит серебряный колокол размером с небольшой кулак.
Рене наконец вырывает мышь из пасти Пинга.
Фу! Она протискивается между мной и дверцей морозильника и бросает мышь на нижнюю полку.
Только посмотри! Я указываю на серебряный колокол. Собаки подбегают к нам, пытаясь дотянуться до суши из мыши через нас, и приходится шикнуть на них: А ну прочь!
Рене никогда не может устоять перед блестящими штуками. Она берёт колокол с полки и улыбается.
Это коробка от помолвочного кольца. Видишь? Она открывает крышку. Внутри лежит вельветовая подушечка с прорезью. Обычно сюда вставляют кольцо с бриллиантом.
Пинг и Понг тешат себя надеждой на очередную закуску.
Зачем кому-то хранить пустую коробочку от кольца в морозильнике?
Мама всегда прячет ювелирные украшения в морозильнике, если мы уезжаем из дома. Рене вручает колокол мне и закрывает дверь.
Но коробка пуста! Я повышаю голос ровно настолько, что Пинг начинает думать, будто мы ссоримся. Он предупредительно лает на меня. Рене замирает от удивления.
Потом делает два шага и чуть не падает.
Ой, ой! Она указывает на лужу на полу, а затем переводит строгий взгляд на собак.
Пинг? Понг?
Подняв уши, они смотрят на неё с самым невинным выражением на мордочках.
Это не их вина. Вода вроде чистая.
Пинг снова лает, но теперь в знак согласия. Понг падает на пол и отводит взгляд.
Если дело не собаках, значит, дверь морозильника была открыта давно. Наверное, он потёк.
Пинг подкрадывается к луже и пробует её на язык.
А вот и доказательство, говорю я. Он не стал бы пить из собственной лужи. Просто мы не сразу заметили воду. Задумавшись, я кладу коробку в форме колокола обратно в морозильник. Помолвочные кольца всегда с бриллиантом. Они очень дорогие, да? Ты не думаешь, что кольцо украли?