Все сначала!сказала она.
Теперь я точно знал, что Мириам вернулась. Я помог Элиане лечь в постель. Но ничуть не встревожился. Мне просто напоминали, что наш уговор по-прежнему в силе. Я растворил таблетку снотворного в стакане «Виши» и протянул Элиане. Она выпила воду залпом, так ей хотелось пить.
Позвать Малле?спросил я.
Завтра,как я и предполагал, ответила она.
Я держал ее за рукуот боли она постанывала и никак не могла удобно улечься, чтобы заснуть. Было уже девять, но мое нетерпение как рукой сняло. Сейчас Элиана от снотворного заснет и проспит до самого утра. Я не сердился на Мириам, даже был ей благодарен. Она облегчила мне отъезд. Элиана заснула, дыхание ее выровнялось. Я подождал еще с полчасика, чтобы быть уверенным, что она не услышит, как я отъезжаю. Осторожно поцеловал ее на прощанье. Счастливо, Элиана! Я очень боялся этого мига. Но вот он настал, а я даже не волнуюсь. Горе наступит попозжемучительное, неизбывное, я это прекрасно знал. Но сейчас я спешил. И был какой-то оцепеневший, словно под наркозом. На пороге я задержался. Мне были видны только разметавшиеся по подушке волосы Элианы и едва угадывавшиеся под пледом контуры ее тела. Розы в вазах на камине роняли лепестки. Значит, этого я хотел! Я оказался разрушителем, но почему, Боже мой, почему? Я медленно прикрыл дверь. Теперь я спешил, как вор. Отпер ящик письменного стола и достал оттуда письмо и деньги. Надел куртку. По лестнице спустился в носках и туфли надел только на кухне. Из кухни прошел в гараж и осторожно откатил плечом тяжелую дверь. В буквальном смысле слова руками вытолкал мою старушку на шоссе. Том в саду заволновался, и я приласкал его, прежде чем закрыть гараж. Все кончено. Когда в следующий раз я проеду мимо этого дома, я буду за рулем уже другой машины и со мною рядом будет другая женщина. И сам я буду совсем другим человеком. Секунду я колебался. Еще не поздно все перерешить. Нет, правда, поздно! Нечего валять дурака: я сам привел механизм в действие и с замиранием сердца ждал, что же будет завтра. Я сел в машину и завел мотор.
Дамба тянулась передо мной безмятежная и пустынная. Небо и море были полны звезд. Ласковая майская ночь была так светла, что остров казался близким-близким, возвышаясь впереди, словно корабль. Я ехал не спеша, с открытыми окнами. И у меня вдруг появилось очень много времени. Сколько раз я переезжал тут, глядя на часы, тревожась, что опоздаю к Мириам или домой,и вот теперь могу швырять на ветер дни и месяцы. Я свободен, и мне как нельзя лучше подходил этот пейзаж с песчаными отмелями, лужами и мокрыми камнями. Я добрался до противоположного берега. Потянулись знакомые деревеньки. Нуармутье спал, прикорнув возле своего маяка. Зато вилла была освещена: светилось каждое окно, озаряя сосны какой-то праздничностью. Дверь была открыта настежь. Мириам ждала меня и прихрамывая заторопилась навстречу. Она бросилась ко мне на шею.
Франсуа, родной... А знаешь, я боялась... Я знала, что ты не опоздаешь, и все-таки боялась... Спасибо... Спасибо, что приехал. Помоги мне идти. Щиколотка ужасно болит. Я столько бегала все последние дни! Доктор прописал мне покой. Посмотрел бы он на меня. Я взяла напрокат «дофину». Видишь, я тебя слушаюсь. Взгляни на нее!..
Она болтала с веселым возбуждением ребенка, для которого жизнь состоит из нескончаемых чудес. Я был подле нее стариком. «Дофина» стояла возле крыльца в окружении чемоданов, свертков и пакетов всевозможных размеров.
Надеюсь, ты не собираешься уместить в нее все это?поинтересовался я.
Собираюсь, а размещать будешь ты,парировала она.
Я принялся за работу. Работенка, доложу я вам, хуже некудаприторочивать всю эту разномастную дребедень. Мириам хотела так, яэтак. Приходилось разбирать, переделывать.
А ну вылезай!кричала она. Я все сделаю сама и гораздо быстрее!
Я посмотрел на часы.
Учти, у нас на переезд Гуа ровно сорок минут, и ни минутой больше!сказал я.
XI
Мириам впихивала последние свертки в машину, и тут я вспомнил о своих двух чемоданах. Я пошел за ними, но места им уже не нашлось.
Послушай, мой родной, а куда ты хочешь, чтобы я их положила? Посмотри, все набито до потолка, и хорошо бы ты все это поддерживал, иначе вещи повалятся нам на голову.
Как ты себе это представляешь,проворчал я,одной рукой я кручу баранку, а другой держу всю эту груду, чтобы не развалилась? Хитро!
Поведу я,решила Мириам. Я люблю вести и совсем не устану. И не делай, пожалуйста, такое лицо! Понимаешь, твои чемоданы остались у тебя в машине! Да в Париже ты купишь все, что тебе нужно. Привыкай путешествовать.
Но я не мог не взглянуть с досадой на битком набитую «дофину». Мириам так и покатилась со смеху.
Ясовсем другое дело,сказала она.Пошли, я сварила кофе.
Мириам! У нас на все про все полчаса, ты это понимаешь?
Да ладно тебе!
И, напевая, она поднялась по ступенькам в дом. Я попробовал большим пальцем передние шины. Глупо так перегружать машину. Мне надо было посоветовать Мириам взять напрокат «пежо». Судьба, любительница плести из невинных пустяков трагедии, уже принялась за дело, но пока я этого еще не знал. Я заглянул к Мириам в кухню.
Ты могла хотя бы окна и двери закрыть заранее, мы выиграли бы несколько минут.
Она щелкнула меня по носу и состроила гримасу.
Ну и характер! Вечно ворчит! С твоей ногой мы прокопаемся тут до завтрашнего утра.
Я шутил, но сердце у меня было не на месте. Ведь мог бы и я, несмотря на свой внутренний разор, испытывать радостное возбуждение, что всегда сопутствует отправлению в дальние края. Но я был подавлен, угнетен, мраченкак животное, смутно ощущающее беду. Я поднялся на второй этаж, закрыл там окна и ставни. Потом закрыл их на первом. И обжег себе губы кофе.
Пей с ложечки,посоветовала Мириам,с ложечки не горячо.
Мириам, неужели ты не понимаешь, что мы торопимся?!
Прекрати морочить мне голову своим Гуа, ясно? Я вчера через него переезжала и прекрасно знаю, что это такое. Послушать тебя, так эта несчастная дамбанастоящая западня. Франсуа, голубчик, просто с ума сойти, до чего ты любишь все преувеличивать!
Я молча допил свою чашку и молча ждал, пока она проверит, перекрыты ли газ и вода. Она напудрилась и наконец-таки выключила электричество. Мириам нашла меня в темноте, прижалась ко мне и поцеловала.
Ты просто как лед,шепнула она.Что случилось?
Я повел ее к выходу, но забыл, что она должна еще запереть входную дверь. Чтобы убедить себя, что я нисколько не волнуюсь, я набил табаком трубку. Разумеется, у нас еще есть небольшой запас времени! Но море уже поднимается. К назначенному времени мы не успеваем. Хотя пока еще в безопасности. Мириам наконец закончила возиться.
Чего ты ждешь?спросила она.Выводи машины, чтобы я смогла запереть ворота.
Свою старушку я пристроил у обочины, а «дофину» поставил посреди шоссе. Попробовал включить фары, послушал мотор на холостом ходу. Обороты нормальные. Бак еще вчера залит доверху. В общем, все в порядке. Почему же сердце мне сдавило словно железным обручем? Я уступил место за рулем Мириам, а сам, посасывая трубку, уселся рядом, но вполоборота, чтобы наблюдать, как будет вести себя багаж. Мириам медленно тронулась с места, мотор натужно взревел.
Ты перебудишь всю округу,сказал я.
Плевать!
Мы поехали. Моя старушка осталась стоять под деревьяминесчастная, брошенная. Дом, Элиану я покинул довольно бодро. Но тут мужество мне отказало. Бросить еще и свою старушку вот так, словно какой-то хлам!.. Я чуть не заплакал. Вдруг салон заполнил ритм тамтама, взревела труба: Мириам включила радио. Под завывания духовых и дробь барабанов мимо плыл ласковый ночной пейзажнизенькие домики ферм, старая мельница, купы тамариска. Мириам вела машину свободно, откинув голову назад и выстукивая пальцами правой руки. Она была счастлива: увозила с собой своего пленника. Мы проехали Ла-Гериньер. На дороге к Барбатру появился легкий туман, он неподвижно стоял над придорожными канавами. Мириам не заметила развилки, где указатель показывает дорогу на Гуа.
Стоп,скомандовал я.Нам налево.
Заскрежетали тормоза, но машина остановилась, лишь проехав еще добрых двадцать метров.