Так получилось, что в рассылке вопросы повестки не указали
Едва заведующий канцелярией Кацураги заговорил, как его перебил строгий голос Инуи:
Или не могли указать?
Сидевший справа от Инуи директор банка Айва Хотта льстиво улыбнулся ему.
Да, это так,- сказал Торатаро Сима. Он тоже улыбался.- Но, думаю, все присутствующие прекрасно понимают, почему не могли. К тому же почти все вы настаивали на проведении этого собрания и знали, о чем пойдет разговор.
Вот только позже, когда придется сообщать в Министерство культуры о результатах собраниякакую мы составим резолюцию?печально произнес Кацураги и зачем-то хихикнул.
Предвижу, занятие будет не из приятных,- не меняясь в лице, произнес Инуи.- Вообще должно быть стыдно вести разговор на такие темы: кого-то покрывать, что-то утаивать.
Тогда почему никто не стыдился, обращаясь к Паприке за помощью?спросил Овада.- Или не вы сами сгорали от нетерпения, желая узнать, насколько эффективно лечение психотерапевтической установкой?
К чему ворошить прошлое?холодно возразил Исинака. Его компания по торговле недвижимостью в свое время внесла крупный взнос в фонд института, безвозмездно предоставив просторный участок земли под строительство и квартиры для руководства в элитном доме.- Итак, пресса раздувает скандал вокруг незаконных действий Паприки именно сейчас, когда наша Ацуко Тиба стала главным соискателем на Нобелевскую премию.
Выходит, вы, господин Исинака, тоже за то, чтобы приподнять завесу над истинным обликом Паприки?обеспокоенно спросил директор Сима.- Не забывайте, это подмочит репутацию госпожи Тибыкстати, члена попечительского совета. Ну и бросит тень на сам институт.
В том-то и дело,- смущенно сказал Исинака.- И мне это ни к чему.
Господин директор- Инуи повернулся к Торатаро Симе.- Подобная келейность может аукнуться и в другом, вынуждая нас скрывать все новые факты. Вот и инцидент с Цумурой. Если психотерапевтическая установка опасна и мы сейчас не скажем об этом открыто, рано или поздно вам придется за это ответить.
Психотерапевтическая установка не опасна,- опережая Токиду, сказала Ацуко.- А почему заболел Цумура, так или иначе прояснится.
Что касается Паприки,- вкрадчиво начал Хотта,- положим, в то время Тиба-сэнсэй в попечительском совете еще не состояла. Иными словами, ее неправомерные действия можно расценивать как превышение полномочий рядовым сотрудником
Хотта умолк, словно намекая: «Дальше думайте сами».
Хотите, чтобы я вышла из совета?спросила Ацуко, уставившись на Хотту. Она будто хотела удостовериться, с какой миной на лице он это подтвердит.
Ну-ну, пока не утихнет суета с Паприкой- Хотта несколько смутился.- На время. Ведь если Тиба-сэнсэй не будет членом совета, разоблачение Паприки никак не скажется на репутации института. К тому же срок ее полномочий подходит к концу.
Позвольте, тогда в чем, по-вашему, заключается благодарность Паприке?Токида вклинился в разговор, не в силах больше молчать.- Или вы забыли, какие суммы жертвовали институту ее бывшие пациентыполитики и финансисты? И как, скажите мне, можно добиться прогресса науки без риска и научных опытов, которые никогда не находили отклика в народных массах?
Ты опять за свое?Сэйдзиро Инуи негодующе окинул взглядом Токиду.- Вечно ты об одном и том же. Взять твою тираду или слова Тибы о ее безусловной вере в безопасность психотерапевтической установкикак специалисты, вы совсем не хотите признать, что разработка научных технологий пущена на самотек. Вам, лидерам технического прогресса, должно быть стыдно за подобную самонадеянность.
13
Будет вам, господин Инуи,- широко улыбнулся Сима, обескураженный таким фанатизмом в научно-этических взглядах Сэйдзиро Инуи.- Я тоже за это в ответе. Кто, как не я, снова и снова подталкивал Токиду и Тибу к новым разработкам и требовал от них максимально высоких результатов исследований.
Господин Инуи только что упомянул, что научные технологии пущены на самотек,- раздраженно сказал Овада.- Но ведь это не значит, что господин Токида и госпожа Тиба погрязли в одних технологических разработках. Впервые достигнуты положительные результаты при лечении шизофрении. До сих пор это считалось невозможным, поэтому Токида и Тиба стали главными претендентами на Нобелевскую премию.
В этом вся проблема, господин Овада.- От слов «Нобелевская премия» Сэйдзиро Инуи изменился в лице. Уголки его губ приподнялись кверху, ноздри раздувались, взгляд стал прямо-таки демоническим. Казалось, он ненавидит саму Нобелевку.- Как я вам уже говорил, пациенты хоть и больны шизофренией, но они люди, поэтому методика лечения прямым проникновением в их души прежде должна со всей тщательностью выдержать полемику в смысле медицинской этики. Тем более что она применима и для обычных, здоровых людей. Тем не менее, что бы ни говорил Токида про эффект при лечении его установкой, еще ни один пациент не излечился полностью. И тем не менее он, не дожидаясь окончательных результатов лечения, принимается за разработку новой аппаратуры. Тратит на это огромные средства.
Что? Какие огромные средства? Такого- Токида крайне изумился от неожиданного упрека.- Ушам своим не верю!
Вы, господин Инуи, как заместитель директора, должны были ознакомиться с финансовым отчетом на прошлом заседании попечительского совета.- Торатаро Сима тоже недоумевал.- Отчет прошел аудиторскую проверку, и его одобрили в Министерстве образования.
Нет, мы об этом не знали. Но впоследствии господин Ямабэ сообщал нам о частых закупках больших интегральных схем и прочих деталей из компании «Токио электронике Гикэн».
Присутствующие знали, что Ямабэблизкий к Инуи аудитор, а кроме того, советник кооператива медицинского оборудования.
В прошлом году я особо не использовал БИСы,- потупив взгляд, неуверенно пробурчал Косаку Токида.- Они что, резко взвинтили цены? Тогда давайте больше через них не заказывать.
Даже если вы перестанете заказывать детали через «Токио электронике Гикэн», у нас с ними по сей день существуют партнерские отношения. И впредь останутся,- усмехнулся завканцелярией Кацураги и почесал в затылке.
Кстати, я читал отчеты о прошлой пресс-конференции. Что собой представляет новый модуль?поинтересовался Исинака. В отличие от Инуи, он на пару с банкиром Хоттой поддерживал технические разработки Токиды.- Сложных научных терминов мне не понять, поэтому расскажите в общих чертах, как он применяется? "
На данном этапе еще рано о чем-либо говорить,- промямлил Токида, памятуя, что Ацуко велела ему помалкивать о "Дедале«.- К тому же мне не хочется опять выслушивать от господина Инуи обвинения в сатанизме.
Если нам, членам совета, ничего не говорят, надеюсь, директору-то докладывают. Или вы, господин Сима, тоже не в курсе исследований в стенах института?с показным беспокойством поинтересовался Хотта.
Ну как же! Токиде нужно только не мешатьи он горы свернет! Слыхал, он мастерит «Дедал»«Горгону» без проводов. Вы же знаете, в великих открытиях и изобретениях гениев решающую роль зачастую играет его величество Случай.
Инуи остался недоволен таким бахвальством добродушного Торатаро Симы, который явно гордился своим учеником.
Чем бы он там ни занимался, главное, чтоб не забывал оснащать модули функцией защиты.
От слов Инуи Ацуко Тибу словно обухом по голове хватило. Поставил ли Косаку Токида в модуле блокиратор? Он же рассеян в мелочах, так что вряд ли. Ацуко заметила, как Токида в соседнем кресле весь напрягся, и поняла, что не поставил. Преступность такой халатности она осознавала острее его самого.
Кстати, через четыре месяца выходит срок не только у госпожи Тибы,- смягчившись, вставил Хотта.- Разумеется, мы не вправе препятствовать продлению полномочий. Но из того, что он здесь наговорил про институт, я понимаю и возмущение господина Инуи. Может, во избежание тенденциозности при исполнении служебных обязанностей господину Симе следует немного отдохнуть, уступив на один срок место директора, скажем, господину Инуи
Вне всякого сомнения, «неожиданно» оброненная мысль планировалась заранее. Ацуко не исключала подобного и отреагировала моментально:
А разве директора института назначает не министр образования?
Ну, перед этим можно проголосовать за новую кандидатуру,- глухо сказал Исинака.- В таком случае министру останется лишь утвердить решение совета.
Или я сам сложу полномочияС лица порядочного во всех отношениях Симы не сходила улыбка.
Хотите сказать, что и с директором это прежде не обсуждали?пристально глядя на Хотту, спросила Ацуко.- А то с чего бы так внезапно?
Нет-нет, это моя безответственность. Совершенно не стоит вести этот разговор. Я просто поделился впечатлением, послушав, что здесь только что говорил господин Инуи. Непростительная оплошность, но я даже не поинтересовался мнением самого господина Инуи.- Исинака продолжал ломать комедию.- Поэтому хотелось бы, чтобы к следующему заседанию совета мы пришли к решению, проводить голосование или нет.
Овада из чувства самосохранения промолчал.
Если господин Сима уйдет с поста директора, я, пожалуй, тоже выйду из совета,- неспешно произнес Токида.
И я,- подхватила Ацуко.
Это почему же?с сухой угрозой спросил Сэйдзиро Инуи.- По какой такой причине?Повернувшись к Симе, он повысил голос:Избавьте нас от этих капризов, господин Сима. Теперь прекрасно видно, насколько вы потакали своим ученикам. Мало того что уйдут из советаглядишь, вообще плюнут на институт. Современная молодежь вся одинакова. Изучают что душе угодно, не жалея средств, а чуть что не тактут же заявление на стол и айда на сторону, прихватив результаты исследований.
Торатаро Сима от негодования подался вперед:
Ни Токида, ни Тиба на такое не способны.
Я оставлю вам все разработки, вплоть до психотерапевтической установки,- улыбнулся Токида.
Его спокойствие озадачило Инуи.
Не важничай, Токида. Это само собой. Никак считаешь, будто разработал все в одиночку? Не льсти себе. Ты обязан своим успехом всем меценатам, поставщикам, всем психотерапевтам, задействованным в тестах, всем сотрудникамот ассистентов до бабушек-уборщиц. Это не твой личный результат. Это результат всего института. Если будешь уходить, оставишь все, вплоть до последних разработок.
Будет вам, будет,- кинулся успокаивать Инуи изумленный Исинака.- Зачем все воспринимать буквально?
Собираясь уходить, подумайте, в какое положение поставите всех нас- Теперь и Хотта заговорил всерьез, пытаясь образумить отчаявшихся Токиду и Ацуко.- Насчет выборов еще ничего не решено, поэтому давайте не торопиться. Я лишь предложил, а вас вон куда занесло.
Извините, не сдержался.- Инуи с усмешкой склонил голову перед Токидой и Ацуко.- Позор моим сединам.
Слова господина Инуи проникнуты заботой об институте, поэтому не принимайте их близко к сердцу,- защищал своего зама перед учениками Сима.
А мне что прикажете делать, господин директор? Кацураги, которого волновал лишь документ для министерства, весь подался к Симе.- Надо бы хоть какую резолюцию.
Все вопросы повестки, включая дело Паприки, отложили на потом, и разговор зашел о выборе преемника пожилому инспектору Ямабэ, подавшему заявление об уходе. Этим делом занимался Инуи, который, по слухам, уже держал кого-то на примете. Но для утверждения в должности требовалось решение всех членов совета.
Кстати, об инспекторе,- сказала Токиде Ацуко, когда они после собрания шли по коридору.- Не хотелось бы, чтобы и здесь оказался человек Инуи.
Это почему?
Тебе не показались странными объемы закупок из «Токио электронике Гикэн»?
Ну. Потому я и сказал, что больше там заказывать не буду.
И при этих словах занервничал Кацураги.
Разве?
Тогда я и подумалаони мошенничали. Пользуясь твоей безалаберностью, раздували объемы закупок, да еще и на крючке тебя держали.
Да, пожалуй.
Необходимо, чтобы инспектором стал надежный человек. Я поговорю с директором. Буду просить, чтобы он рекомендовал того, кому доверяет сам.
Меня больше забавляет, как они засуетились, когда мы обмолвились об уходе. Понимают, что стоит нам уйти, и исследования не сдвинутся с места. И только один заместитель, как мне показалось, не прочь устранить не только директора, но и нас с тобой. Но если только разглагольствовать, пущены технологии на самотек или нет, на одном этом институт не протянет.
Слушай!Ацуко вдруг будто осенило. Она остановилась в рекреации перед аптекойоттуда их пути к лабораториям расходились. Остерегаясь взглядов снующих медсестер и психотерапевтов, она тихо промолвила:А Инуи прежде не выдвигали на Нобелевку?
Именно!Токида в изумлении вытаращился на люминесцентную лампу под потолком.- Я об этом слышал. Разумеется, это было давномы тогда еще под стол пешком ходили.
Между прочим, он велел тебе оставить все результаты исследований.
Хочет приписать себе мои заслуги? Не бывать такому!Выкрикнув, Токида быстро посмотрел по сторонам и горько усмехнулся:Давай об этом потом, ладно?
Хорошо.
Вернувшись в лабораторию, Ацуко пожалела, что не спросила у Токиды, поставил ли он блокиратор. Нобуэ Какимото просматривала сон тяжелобольного, записанный накануне. Доклад она так и не откопировала.
Этот сон тебе смотреть нельзя. Слишком опасно.- Ацуко поспешно отключила монитор.- В чем дело? Доклад необходимо срочно сдать.
Нобуэ сидела, потупив взгляд, но вдруг резко встала. Со всего маху, как будто совсем спятила, она залепила Ацуко пощечину.
Не задавайся! Красавица, мать твою!
14
Видимо, Паприка сообщила привратнику о визите гостя: тот сразу же пропустил Носэ. Было около полуночи. Тацуо Носэ тут же направился к лифту в глубине вестибюля.
Однако едва он нажал на кнопку шестнадцатого этажа, как вслед за ним в лифт втиснулся огромный человек. Носэ решил, что это, должно быть, и есть тот самый разработчик установки. Лицо на неразборчивых фотографиях в газетах Носэ не запомнил, но из статей знал, что ученыйтучный человек весом за центнер. Нажав на кнопку пятнадцатого этажа, толстяк подозрительно покосился на Носэ.
Тот же, улыбнувшись, поздоровался взглядом и сказал:
Директор Сима устроил мне лечение у Паприки. Моя фамилия Носэ.
Человек, похоже, удивился:
Паприка? Опять она за свое? Ох, не вовремя.- И он вдруг улыбнулся.
Как предпринимателя, люди вроде Токиды должны были интересовать Носэ меньше всего: обрюзгший безвольный мужчина, он с людьми и разговаривать-то не умеет толком. Но что-то в нем все равно к себе располагало. Прежде всего взглядясный, благородный.
Носэ не знал, что вызвало у толстяка улыбку на словах «ох, не вовремя». Газеты, которые он читал, не опускались до публикаций слухов о Паприке, анонсы еженедельников не печатали. На пятнадцатом этаже мужчина вышел, даже не попрощавшись. Казалось, он о чем-то задумался. Носэ разбирался в людях и понял, что с ним в лифте ехала чистая и невинная душа.