Он встал передо мною, не дойдя шаг. Я посмотрела на него снизу, с земли. Он показался великаном: животбочка, плечикоромысло, подбородок? О, огромен по-карикатурному, а нос широк, расплющен и короток, а ноздривывернуты, а все лицо сжато, будто оно из мягкого каучукалицо зловещего монстра, демона, вурдалака.
Проведя в классе, где я в то время числилась классным руководителем, последний урок, я возвращалась домой. Конечно, все, что необходимо, можно купить в своем районе. Полуторалитровая бутылка минералки, две бутылки пива, две пачки чипсов и шоколадный батончик «марса» или «сникерса» вот наш ужин на троих: для меня, Димы и Софьи, но неподалеку от трамвайного кольца, мимо которого мне предстояло проехать, расположено сразу несколько киосков, торгующих подобным набором продовольственных товаров. Местоудобное. Япритормозила.
Напротив торговых рядов было довольно пустынно. Припаркована пара автомобилей: «Ауди» темно-синего металлика, а метрах в пятидесяти от неёразбитая «копейка». Я расплатилась и, запихнув бутылки в сумку, направилась к своей видавшей виды «шестерке» скромному буферу между фешенебельной «Ауди» и опустившейся «копейкой».
Они подошли к своей машине одновременно со мною. Двое обычных мужиков моего возраста. Нет, не совсем обычных. Один из нихшикарен. Он высокий, широкоплечий, сильный, в отлично сшитом костюме, у него умные глаза, спрятанные за дорогую стильную оправу. Я даже почувствовала запах его духовгорький, как кофе, пряный, как восток. Второй был помоложе, скромнее, хотя тоже держался уверенно. Двое мужиков, имеющих деньги и здоровье, и, наверное, власть. Эх, ах, жалконе мои!
Неясная тревога родилась во мне почти сразу же.
Не проехав и тридцати метров, я неправильно переключила скорость ипредсказуемый результатзаглохла. Тронувшаяся вслед за мной «Ауди» вежливо затормозила и тоже остановилась.
В течение минуты я вертела из стороны в сторону ключ зажигания, пытаясь добиться от непослушного двигателя ровного, не омраченного простудным чихом звучания, и все это время темно-синяя машина с зеркальными непроницаемыми стеклами ждала.
Наконец, я тронулась. Демонстративно медленно, не превышая тридцати пятисорока километров в час, придерживаясь крайней правой полосы, я двинулась дальшеи «Ауди» упрямо сопровождала меня! Как собачонка. Как след на воде. Странно!
Мужики, которых я выглядела, вдруг перестали мне казаться респектабельными.
Правый поворот. Ониза мною. Что это? Игра? Еду до следующего перекрестка, включаю левый поворот и поворачиваю направо и сразу давлю на педаль газа. Не так быстро, как хотелось бы, нонабираю скорость. Еще один правый поворот. Знакомый двор. Поблизости живет Нина. В этом дворе я знаю каждую ямку, каждую выбоинку. Проскакиваю его по периметру, выезжаю на параллельную улицу, еще метров триста илевый поворот. Пропускаю помеху справа. Теряю на этом пятнадцать, двадцать секунд, а затемблагополучно вливаюсь в интенсивный поток проспекта Родимцева. Только теперь позволяю себе чуть сбросить скорость и взглянуть в зеркало. Позади меня никого. И я уже не гоню, а продолжаю сбрасывать. Вот стало свободно не только позади меня, вечно отстающей, но и впереди, метров на двестидвести пятьдесят. Отлично! Я оказалась в разрыве потока, что возникает на перекрестках. Кручу головой и не вижу своих преследователей. Ай да я! Оторвалась! Ура. Теперьдомой.
Мне все время по прямой. Держусь в среднем ряду широкого трехполосного шоссе и буду держатьсяезды предстоит минут двадцать.
Проезжаю развилку, ведущую в аэропорт. Шоссе становится по-настоящему свободным, то есть пустым ичерт, черт, чертзамечаю темно-синюю «Ауди» вновь! Сразу же возникает впечатлениеэта машина все время двигалась рядом: где-то там, слева от меня, отстав на полкорпуса, и вот, как только дорога, сократившись на полосу, сузилась, она непринужденно вынырнула оттудас темной стороны Луны и обошла меня. Но и держаться впереди не стала, она тут же ушла вправо и почти остановилась, пропуская меня вперед.
Мои нервы не выдерживают. Педаль газа до отказа, до упора.
И вотя в незнакомом районе, в пустынном тупике.
Онприближается.
Ясама! не контролируя себя, я кричу эти слова во весь голос.
Правильно. Сама. Пойдем, произносит он красивым баритоном.
Зареванная, с разбитыми коленями, перепачканная дорожной грязью (разве я выгляжу привлекательно, успеваю подумать я), я безропотно иду к нему.
Распахнулась задняя дверь.
Он навалился на меня, как только дверь машины мягко и беззвучно закрылась за нами.
В узком, тесном пространстве салона я впервые в жизни ощутила еще один ужасне изведанный ранее ужас клаустрофобии. И все мои страхи перемешались во мне. Я задрожала и вспотела (или просто было жарко?). А потом я почувствовала, как его рука проникла под меня Под бедра и, чуть их приподняв, уверенно скользнула по ягодицам. (Бешеные мурашки, каждая размерами с красную икринку, словно пожар выгнал их из муравейника, разбежались по моему телу). И, подцепив верхний край моих трусов, он содрал их одним движением!
Потом мы поехали в ресторан. Я, слабая женщина, сломленная грубой силой, жестокой волей, с ним.
В туалете я, как смогла, привела себя в порядок. Промыла ссадины на коленях. Вычесала песок из волос. Поправила веки, ресницы, губы. Вот только надевать на себя то, чего на мне не было, не стала.
Мы ели нежное жаркое из телятины, густо залитое гранатовым соусом, пили коньяк, закусывая его охлажденными ломтиками сладкой ароматной дыни, танцевали, смеялись.
На ночь он отвез меня к себе, и измучил меня, и изнурил своими ласками. Под утро я, чувствуя себя одинокой, ушла.
Я провела ночь с призраком, с фантомом, возникшим из непредсказуемой нерасторопности города на склоне угасающего дня, на пограничье бодрствования и сна, родившейся из нерасслышанного звука и прожужжавшей мимо ресниц тишины, из скольжения по лужистым улицам, из ветра, вырвавшегося из моих суженных зрачков, как из туннеля турбулентностей, из того самого, где виртуальные и реальные потоки времени перемешиваются в окрошку, перекраиваются «в лоскуты». Дима? Софья? Рядом? Нет. А моя любимая подруга«шестерка», с которой я «дружу» полгода уж? Где она? Там же, где мы расстались? А этогде? Или так же верно служит новому хозяину, овладевшему ею насильно? Неужели нас изнасиловали обеих? Я и ночной идол. Кто он?
Так мы познакомилась.
Через день, отоспавшись, приведя в порядок тело, пережившее бессонную ночь, и свои перепутанные мысли, и свои представления о морали, изменившиеся в одночасье, о, как неузнаваемо меняется женское лицо после выверенного до миллиметра плавного движения скальпеля в твердых руках хирурга-пластика, я ему позвонила».
Окей. Время процедуры истекло. Прыгающие перед закрытыми глазами огоньки, запрограммированные исполнять свой безумный танец в течение ровно тридцати минут, замирают, а затем, аккордно вспыхнув последний раз, гаснут. Прекращают вибрировать ложа, на которых покоятся обновленные тела обеих женщин. Теплый ветер, песней доносящий до ноздрей экзотические ароматы южных морей, острые запахи тропических цветов и неотведанных фруктовобрывается разом, как будто закрыли форточку. Жидкокристаллическая панельсвидетель того, сколько ненужных килокалорий потеряла каждаязастыла в новом радостном значении. Чтобы вчитаться, уразуметь, сделать правильный выводо, чудодейственный аппарати через день, другой, третий вернуться сюда. Так возвращается на место своего преступления закоренелый преступник.
С помощью предупредительных сестер-помощниц Светлана и Нина одновременно поднимаются, и пока их распаренные тела сушат и растирают мягкими, махровыми, теплыми полотенцами, они молча улыбаются друг другу.
Пилинг пропустим, наши физиономии сегодня на твердую пятерку. Может быть, сделаем себе педикюр?
Покинув кабинет «альфа-массажа», они снова оказались перед выбором.
Нет, не хочется терять время, не соглашается Нина.
Значит, переходим к водным процедурам, предлагает Светлана, в бассейн?
Да.
Бассейнов, а точнее, ванн, в этом заведении несколько: только для женщин, там можно плавать обнаженными, только для мужчин, и там можно плавать обнаженными. Разумеется, предусмотрен и смешанный вариант. Поплотнее завернувшись в простыни, Светлана и Нина направляются в отделение «только для женщин».