- С ума сойти, - простонал Семенов и начал притормаживать. - Лучше садись за руль, ты когда ведешь, собранная и серьезная. Истерить оба будем, когда доедем.
По пути обогнули по объездной Умань, потом Первомайск, свернули на Николаевскую трассу и с облегчением вздохнули "Уже не долго осталось".
В два часа пополудни Семеновы связались с полковником Саенко, что подъезжают, и их действительно встретили на УАЗике защитной расцветки, проводив до больницы, а потом и в палату, где лежал Женя.
Облачившись в белые халаты, супруги вначале переговорили с лечащим врачом, уединившись в ординаторской. Новости не радовали. Женя сломал ногу и перелом был плохим, его ожидало долгое лечение, но что хуже всего - парень сорвал голос и в ближайшие дни ему предстояла операция на голосовых связках.
- Не давайте сыну разговаривать, - предупредил врач. - Ни в коем случае, даже звука произносить нельзя, иначе останется немым до смерти. А вот после операции, надеюсь, голос восстановится.
Лариса всхлипнула:
- Он же музыкант, для него песни - это жизнь.
Врач вздохнул:
- Мне говорили. К сожалению, вашему сыну придется жить без пения. Слава Богу, парень жив и будет здоров, а ваша задача ему в этом помочь. И совет - поддержка должна быть без слёз, сопель и жалости.
- Мы поняли, - Семенов-старший помог подняться жене и подал руку врачу. - Спасибо, доктор. Мы сейчас побываем у сына, а потом еще раз переговорим с вами, хорошо?
- Пожалуйста, - улыбнулся врач. - Я сегодня дежурный, так что буду здесь до восьми утра.
Палату для пострадавших офицеров выделили большую, самую лучшую на этаже. Позже, вспоминая те дни, Лариса Юрьевна говорила, что им с Владимиром тогда повезло - они смогли устроиться рядом с сыном, никого не потеснив. Оба парня лежали в разных концах комнаты и возле незнакомого, упакованного в гипс по самое горло, больного уже сидела посетительница.
Женя тоже лежал весь в бинтах, как в коконе, его левая нога была высоко поднята на вытяжку (врач Семеновых об этом предупредил), рядом стояла капельница, а в изголовье тихо попискивал аппарат, фиксируя давление и сердцебиение больного. Увидев сына ТАКИМ, Лариса начала оседать, но муж быстро её подхватил, приткнув на стул у стены.
- Добрый день, меня зовут Лена Фроляк, - подошла к ним знакомиться миловидная женщина. Ступала она тяжело, и немудрено, ей, по-видимому, было скоро рожать. - Вы не пугайтесь, всё не так страшно, как выглядит. И говорить можно нормально, мальчики под воздействием лекарств проспят до утра. Я, как вы уже поняли, жена Антона, сослуживца вашего Жени.
- Очень приятно познакомиться, - вежливо ответил Владимир Иванович, следя за тем, как жена встала и начала хлопотать возле сына. Лариса гладила лицо Жени, что-то тихо ему бормоча, перебирала пальцы на его руках, выцеловывая каждый, и тихо всхлипывала, проклиная злодейку-судьбу. - Вы извините, мы обязательно поговорим попозже, нам нужно...
- Да-да, конечно, - женщина отошла и вновь присела у постели мужа. - Здесь, в палате, оставшиеся две кровати свободны, больше никого подселять не будут, полковник Саенко договорился. Так что мы можем тут ночевать и сами ухаживать за нашими парнями.
- Это хорошо, - грозно откликнулась Лариса Юрьевна, - иначе я бы тут устроила революцию.
Владимир Иванович лишь вздохнул и пошел принести их сумки из машины. Вскоре палата преобразилась, тумбочки покрылись салфетками, на которые Лариса выставила пачки соков и воды, у стены уютно зашумел электрочайник, а на большом блюде выстроилась гора бутербродов. "И когда только успела?" - удивился муж, когда его деятельная жена пригласила к столу соседку и начала допрос.
- Леночка, вы кушайте, не стесняйтесь. Наверное, и не помните, когда ели в последний раз, - сунув женщине в руки большой бутерброд с красной рыбой, женщина требовательно спросила. - Вы знаете, что случилось?
- Я имею право рассказать только общие сведения, - виновато покаялась Лена. - Полковник Саенко специально меня об этом просил. Он скоро подъедет и сам объяснит, что произошло с Женей и Антоном.
- Хорошо, - согласился Владимир Иванович. - Мы согласны выслушать вашу версию событий. Подробно, пожалуйста.
Лена улыбнулась.
- Конечно. Начну с того, что Антон подружился с Женей с первого дня, когда тот приехал в часть, а услышав его пение под гитару, стал приводить к нам домой на спевки. Мы с мужем оба из поющих южных семей, где принято вечерами устраивать посиделки с гулянием и песнями до утра. Сейчас, правда, молодежь больше любит топтаться под магнитофон, но мы с Антоном предпочитаем живую музыку. Так что Женя вскоре стал нашим общим другом и уже дал согласие стать крестным отцом нашему первенцу. - Женщина погладила живот и вдруг всхлипнула. - А если бы не ваш сын, мой ребенок родился бы сиротой.
- Так, Лена, - устало вздохнула Лариса, - ты можешь подробнее объяснить, что случилось с Женей и Антоном?
- Я могу, - раздался за спинами Семеновых мужской низкий голос, а когда они обернулись, то увидели крупного загорелого до черноты военного с усталым лицом. - Разрешите представиться, полковник Саенко Михаил Михайлович.
- Присаживайтесь, - захлопотала вокруг него Лариса, - вы наверное тоже голодный. Вот и попьем вместе чаю, а вы нам расскажете, что и как произошло.
Рассказ полковника Саенко М.М.
Когда Союз развалился и Украина получила независимость, в стране наступил хаос, захвативший и армию. Многотысячное, никому не нужное войско, оказалось предоставлено само себе и не все выдержали это испытание. Пьянство, разгул, бардак возникали в частях повсеместно, я уже не говорю о дедовщине и откровенном дезертирстве. А ведь были вещи и похуже. Что? Предательство Родины. И это не пафосный лозунг бывшего коммуниста, коим я являюсь. Я точно знаю, как раскрадывалось ценнейшее оборудование военных частей, как за бесценок продавалось оружие кому не попадя, как за ящик водки меняли цистерну чистейшего авиационного керосина, да что говорить, примеров можно привести множество.
Среди этого хаоса меня однажды такая злость взяла! Неужели мы, здоровые башковитые мужики, не можем за себя постоять? А Родину кто защищать будет? В общем, пришлось становиться на рельсы рыночной экономики и начинать зарабатывать на нужды части, чтобы и офицерам зарплату платить, и технику содержать в надлежащем виде, и солдаты чтоб были не обижены.
Не буду вдаваться в подробности, но моя часть через некоторое время стала самостоятельным хозяйством и редкие денежные поступления из Киева были лишь приятным дополнением к оценке нашей службы.
За последние три года я, по понятной причине, существенно сократил боевые учения личного состава, но хотя бы раз в году, на исходе лета, давал отмашку на выезд в степь, где на учебном полигоне ребята могли потренироваться в условиях, приближенных к боевым. Так было и сейчас.
За три дня мы успешно отстрелялись и начали собираться домой, когда мне доложили, что пропали два офицера - Семенов и Фроляк. Задачей Антона и Жени было проверить мишени, расположенные в степи на дальних курганах. Вместе с солдатами парни обходили склоны в поисках неразорвавшихся снарядов, ведь такое случается, когда идет стрельба. Как гласит Устав, "После проведения учений (стрельб) и последующего поиска невзорвавшихся боеприпасов руководителю учения (стрельб) предоставляются данные о невзорвавшихся снарядах, минах и других взрывоопасных предметах".
Как оказалось, завершив поиски, Семенов и Фроляк отправили машину с солдатами в часть и решили пройти дальше в степь убедиться, что работа по очистке территории окончательно завершена и сюда можно открывать доступ гражданским. А потом пропали.
Мы искали ребят всю ночь и лишь к утру с нами связался Женя, успев сообщить, что они с Антоном провалились в старый армейский склад, замаскированный под курган. Предупредил, что выбраться самостоятельно невозможно и он оставляет сотовый телефон включенным, чтобы мы нашли их по сигналу. Через какое-то время нам удалось разыскать это место и уже на подходе мы услышали крики Жени о соблюдении осторожности, что всем нужно идти парами на расстоянии 10 метров друг от друга, а машинам вообще не подъезжать, опасно.
Благодаря своевременному предупреждению, мы избежали огромных потерь, так как обнаруженный склад был полон немецкого оружия времен Великой Отечественной войны. Я сегодня утром поднял военные архивы за 1944 год, откуда узнал, что фашистская оборона в Херсонских степях была прорвана стремительным танковым рейдом Советской армии, поэтому о брошенном складе противника никто не догадывался.
Что там внутри? Огромные подземные помещения забитые снарядами, бомбами, гранатами и прочими взрывчатыми веществами. За прошедшие 50 лет бетонный потолок склада сильно разрушился, вот в одно из таких мест и провалился Антон. Женя прыгнул за ним, пытаясь удержать товарища, и тоже рухнул вниз. Никто не знал, что падать парням придется на глубину семи метров.
От удара Фроляк сразу потерял сознание, а Жене повезло зацепиться за какой-то выступ в проломе и он удачно спрыгнул вниз, осмотрел Антона, как мог, зафиксировал его тело, чтобы товарищ не шевелился, и лишь потом понял, куда они оба провалились. Ряды и ряды боеголовок, ящики со взрывчаткой, автоматы, пулеметы, в общем, от всего этого можно было ужаснуться. А вдруг бы от их падения произошел спонтанный взрыв?
Я сам, когда спустился в этот склад, чуть не поседел. А Женя, молодец, не растерялся, понял, что нас нужно известить не только о пострадавшем офицере, но - главное - предупредить, что здесь, вблизи военного полигона, находится хранилище боеприпасов. Как за эти годы, когда рядом шли учения, всё не взорвалось к чертям собачьим, непонятно. Видимо Бог или провидение позаботились о наших душах и, как ни странно это звучит, но хочу сказать спасибо немцам - молодцы, хорошо строили, основательно, можно сказать, на века.
Что было дальше? А дальше Семенов стал искать выход на поверхность, но тщетно, все проходы кругом за прошедшие десятилетия завалило, сотовый, что был у них с Антоном, не работал, и не мудрено, ведь вокруг - тысячи тонн металла. И парень начал освобождать ближние ящики от гранат и другого оружия, аккуратно перенося их в глубь помещения, трудился несколько часов, пока совсем не стемнело. А как только забрезжил рассвет, выстроил помост из пустых ящиков, взобрался на него и связался с частью. Последнее, что Женя успел, это выбросить телефон на поверхность, потом старые доски под ним развалились и он упал, сломав ногу.
Кстати, Антон выжил лишь благодаря тому, что у него были правильно зафиксированы переломы, а еще Женя поил его всю ночь, вливая по глотку воду из своей фляги, хотя сам, думаю, глотнул лишь разок, всё оставив раненому товарищу. А голосовые связки парень сорвал, когда кричал об опасности обвала, что сберегло жизни многих солдат. Мы потом нашли еще несколько участков, где земля и бетон под ней держались на честном слове.
Так что, уважаемые родители Евгения Семенова, я представил вашего сына к ордену "За мужество" и сделаю всё, чтобы он поскорее выздоровел и встал на ноги. А что Женя больше не будет петь - сожалею, но это, наверное, уже не так важно, главное - парень жив и у него есть будущее.
Женя.
Как же ему надоело лежать! Ладно, пока рядом сидели родители, было не так одиноко, но когда у матери оборвали телефон с просьбами открыть ресторан, а у отца в музее наступил срок региональной выставки, Женя потребовал:
- Уезжайте! Мне еще долго лежать, но скучно не будет. Мама, вы сюда и телевизор купили с видеомагнитофоном, и сотню кассет с фильмами, и стопку книг и журналов, так что мне есть чем занять голову. А через месяц врач обещает снять гипс и вот тогда начнется настоящая работа - разрабатывать ослабленные мышцы и ходить, ходить, ходить.
- Сыночек...- запротестовала Лариса Евгеньевна.
- Всё нормально, правда, мам. Да, мне довелось пережить непростые сутки в старом немецком хранилище, но я был уверен на 100%, что нас найдут и боялся лишь за жизнь Антона. Но сейчас и он на поправку пошёл, вон улыбается, видишь?
- Так ведь папой стал, - заметил Владимир Иванович, - есть причина радоваться.
- Ага, - откликнулся сын, - а впереди у нас крестины и я хочу в церковь пойти не хромая, да и девочку на руках должен держать уверенно, так что стимул подойти к выздоровлению ответственно у меня есть.
- Хорошо, - шмыгнула носом мать. - Но не думай, что мы тебя бросаем, будем часто приезжать, обещаю.
- Не сомневаюсь, но вам правда пора домой.
- Телефон у тебя под рукой, мы будем звонить каждый день, - Владимир Иванович поднялся со стула и шагнул к двери. - Раз решили возвращаться, чего тянуть, Лариса? Я схожу, проверю машину, а вы с Женей подумайте, что ему еще может понадобиться, чтобы не просить посторонних.
- Да мы и так одни не останемся, - вклинился в разговор Антон, которого Семеновы уже считали членом семьи. - Сюда каждый день наведываются из части с гостинцами, а завтра мои родители приедут. Мама будет помогать Лене нянчить Женечку, а отец поживет тут, в палате, чтобы не беспокоить санитаров, сами понимаете.
- С персоналом я и так уже договорилась, - Лариса озабоченно нахмурилась. - Вроде никого не забыли поблагодарить?
- Да на вас, тётя Лара, и так вся больница молится, - фыркнул Антон. - Такого размаха благодарности они точно не ожидали.
Спонсорская помощь семьи Семеновых оказалась нетрадиционной. Вместо денежных взносов в фонд больницы (их уплатила воинская часть) Лариса, предварительно оглядев куцое хозяйство персонала, решила обновить хозяйственную часть отделения. Выехала с мужем на ближайший рынок, где закупила современных швабр, ведер, веников, щеток, совков и специальных тряпок для мытья, а в придачу к ним - жидкости для мытья окон, полов и унитазов, туалетной бумаги, бумажных полотенец, салфеток, ну и постельного белья, конечно.
- Ведь, наверняка, растащат, - морщился Женя.
- Пока ты тут лежишь, не растащат, - не согласилась мать. - А если потом кто и заберёт домой ведро или швабру, так всё равно от этого польза будет.
Сложив часть вещей в сумку, Лариса, бросив собираться, присела у кровати сына и тихо сказала:
- Женя, я понимаю, что после операции твой голос восстановился, но меня беспокоит твоё нежелание говорить о том, что ты больше не сможешь выступать...
- Мам, - вздохнул Женя, - перестань, я не рефлексирующая курсистка и конца света оттого, что больше не буду петь, не вижу. Как ни странно, сейчас мне уже не нужно ломать голову, как жить дальше, ведь раньше я не знал, как совместить диплом торгового института с желанием быть музыкантом, а судьба взяла и решила всё за меня. И, знаешь, если на то пошло, быть именно певцом я никогда не хотел, так что сейчас, если захочется музыки, просто возьму в руки гитару ...а Антон споёт. Эй, Антон, ведь споешь?