Поселяне провожали, столпившись в воротах так же, по-праздничному облаченные, без оружияв такой день грех великий прикасаться к боевому железу. Их лица сияли верой и надеждой, в глазах светились веселые огонькиведь сегодня будет пир: росы будут угощать недавних врагов. Война закончена
Идут, прошептал Тарм, завидев среди деревьев приближающихся росов.
Без оружия, ухмыльнулся Винитар, сунул руку под плащ, нащупал рукоятку кинжала.
Они держат клятвы. Эти лесные дикари, как дети, рассмеялся сотник Ансельм.
Прикуси язык, нахмурился Винитар, чувствуя в словах скрытый подвох.
Ансельм покосился на предводителя и подумал, что мог бы и не выносить его с поля бояникакой благодарности. «На западе ты превратился в ромея и перестал быть готом. Фрея оставила тебя и девы Норн готовы были прервать нить твоей жизни, если бы не я».
Согласно договора и мнению жрецов-старейшин: «Пусть готы первыми ощутят святых духов земли росской живущих в роще», делегация готов первыми прибыла в святилище. На рассвете, босоногий мальчишка в волчьей шкуре, посланный Любомиром, привел семьдесят готов и росомонов на вершину холма. Оставил перед величественным, многоветвенным дубом, раскинувшим могучую крону чуть ли не над всей поляной.
Разве вы не караете чужаков, вторгшихся без спроса в священную рощу, вдруг они обидят ваших богов? спросил Винитар у проводника.
Мальчишка улыбнулся:
Наших богов нельзя обидеть и вы теперь не враги. Священная роща, в которой обтает дух Перуна и духи наших пращуров, первыми должны вас увидеть и привыкнуть. Тогда, при заключении мира, духи своим присутствием его поддержат и скрепят.
Винитар пожал плечами, с любопытством осмотрел рощу. В центре поляны возвышался хозяин и богатырьприродное воплощение и олицетворение Перуновой силыгромадный дуб. Его с трудом могли обнять двадцать человек. Он основного ствола, в полуметре от земли, отходило невиданное количество толстых ветвей, словно вставшие дыбом волосы разъяренного перед смертью Имира На нижних ветках дуба висели подношения: разноцветные ленты, стрелы с белым оперением, украшенные тотемным пером бусла. У ствола Перунового древа, среди черных корней взрывающих землю, лежали обглоданные лисицами мелкие петушиные кости, забитый под коренья белый пух. Маленькие дубки, молоденькие кустики, отступали от великана на расстояние кроны. Края поляны окаймляли резные светлые березы. В то время как, склоны холма были покрыты густым лиственным лесом.
Под белыми плащами готов и росомонов скрывались короткие мечи и кинжалы. Несколько сотен росомонов, окружили холм и затаились в кустах и молодом подлеске, дабы отрезать путь, если кто-нибудь сумеет вырваться из рощи. Еще несколько сотен, ждали сигнала, чтобы атаковать городище.
Готы неуверенно топтались на поляне, с удивлением разглядывали дуб-великан.
Это и есть их бог? гулял меж рядов готов удивленный шепот.
Нет, это всего лишь место, где ему поклоняются, совершают требы, отвечали сведущие росомоны.
Кто их бог?
Перунбог грозы и войны.
Наш Водан могущественнее и сильнее.
А наш бог Хорс похож на Перуна. Ваш Один оставил вас в этой войне без удачи.
Если бы с нами был Германарих.
Кощей? смеялись росомоны.
Анты рассказывали, что своих риксов росы выбирают только на время войн, а на самом деле они живут без азов.
Дикие. Совет старейшин на жизнь племени не влияет, только смотрит за несением обрядов и треб.
Если муж умирает, жены росов желают сожжения вместе с телом мужа.
Градов не знают.
А кто строит города кроме ромеев?
Германарих.
Это тот, который построили в Киммерии, на камнях боспорцев, киммерийцев и кимров? смеялись росомоны.
Тихо, росы идут
Винитар, Тарм и десять сотников поспешили выйти навстречу. Не доходя десятка шагов, обе процессии остановились и в пояс поклонились друг другу.
Бус по обычаю росов протянул руку, пожал плечо Винитара. Гот слегка растерявшись, возложил руку на плечо рикса.
Я рад, что твоя мудрость победила твою гордость. Лучше худой мир, чем добрая ссора, сказал Бус.
Лицо Винитара перекосилось от ненависти, он крепче сжал плечо, выхватил кинжал и ударил вождя росов в живот.
Готы в бой! закричал Винитар.
В руках готов и росомонов появились короткие мечи и кинжалы. С криками они кинулись на безоружных росов. За деревьями пропел боевой рог, подавая сигнал прятавшимся конным сотням для штурма холма и городища.
Острая боль пронзила Буса, он со стоном упал на колени. Удивленно воззрился на гота.
Почему? Ведь ты кровью клялся, на мече?
А ты думал, что я действительно заключу с тобой мир? Винитар расхохотался и злобно пнул роса, опрокидывая на спину. В рощу, с гиком и свистом ворвались конные сотни.
Готы ни с кем не заключают мира. Они выигрывают войны! Воскликнул Винитар, наклоняясь к Бусу.
Нас предали! закричал Терес. Несколько кинжалов одновременно воткнулись в его тело. Белый жертвенный петух с гневным клекотом вырвался из его ослабевших рук.
Лучезар! Беги в городище, предупреди людей о предательстве, закричал Якун, кидаясь на готов и прикрывая брата.
Он ткнул приготовленной для приношения стрелой в раскосое лицо росомона. Режа пальцы, сильными руками кузнеца перехватил и вырвал занесенное над ним лезвие. Ударил в шею разинувшего рот гота, развернулся, отбивая удар и пропуская удары в спину. Один из всадников метнул пилум, пронзая могучую грудь кузнеца. Якун пошатнулся и завалился на спину
Готы и росомоны, яростно крича, разили росов. Дуб Перуна безмолвно смотрел на избиение, даже листья на его кроне не шевелились. Старейшины росов умирали и боролись за жизнь в молчании.
Лучезар сбил с ног дюжего гота. Бросился под копыта коня, уворачиваясь от тяжелой фрамеи. Перехватив древко, легко выдернул всадника из седла и пригвоздил к земле. Оглянувшись на поляну и закричав от отчаяния от увиденной резни, бросился в кусты. Один из росомонов послал вослед стрелу.
Ушел, огорченно пробормотал он.
На глаза росомона попался бегущий навстречу длиннобородый дед. На груди старейшины расплылось огромное красное пятно. Глаза старика были широко раскрыты и ничего перед собой не видели. Росомон просунул руку в аментум и высоко поднял дротик
Конные сотни с гиканьем и леденящим сердце визгом влетали в раскрытые ворота городища. Над головой всадников были занесенные копья и мечи. Празднично накрытые снедью столы опрокидывались под грудью коней. Женщины и дети с криками бежали из-под копыт коней под защиту домов. Фрамеи готов пронзали спины бегущих, срастали тела с землей.
На площади, окружив гонтину с идолами, мужчины пробовали оказать сопротивление, метали во всадников дротики и стрелы, не давая приблизиться, но силы были неравны. Росы к бою не готовились. Росомоны и готы окружили площадку. Вскинулись сотни луков, на защитников пролился дождь из стрел.
Хэй! Всадники пришпорили коней, опустили вниз наконечники копий. Вскинув коней на дыбы, всей тяжестью обрушились на заслон росов. От крика не выдержала, взметнулась с насиженного места в небо аистиная пара. Покинула гнездо. Несколько готов в охотничьем азарте вскинули луки
Римляне беглых рабов и разбойников распинают. Росы, как племя непокорное, взбунтовавшееся против царя готского Германариха, заслуживают того же. Винитар вытер о полу плаща обагренные кровью руки, вымазывая белую ткань. Удовлетворенно посмотрел на распластанные тела росов.
Белые рубахи и штаны росов продолжали напитываться кровью. Алые пятна расширялись, уничтожая белый цвет мира и добрых желаний. Многие еще были живы, дышали с хрипом и свистом, плотно сжав зубы, чтобы враги не слышали.
Винитар возбужденно хлопнул Тарма по плечу.
Поздравляю с победой! Это твоя заслуга!
В этом нет моей заслуги, победа принадлежит тебе, Винитар, Тарм хмуро, кусая ус, разглядывал поверженные тела. Я только напомнил тебе о том, как воевал с эстами король готов. Тарм перевел взгляд на гота, насмешливо прищурился.