Пусть у пленных отберут оружие и лошадей. Пусть Ассо проводит ливов до Беверины, а затем выведет их на Урелескую дорогу. Рыцарей и немцев, живых или мертвых, собрать в одно место и всем отрубить головы, чтоб ни один из них не перешел, больше через Сяде. С рыцарей снять шлемы, латы и вырезать у них на плечах крестыесли кто явится хоронить их, пусть знает, с кем имеет дело. И пусть видят, что ни крест, ни этот трехглавый бог не спасли их. Своих же раненых перенести на берег реки, обмыть им раны и перевязать.
Принесли весть о том, что предводитель ливов, которого убил Кюйвитс, был зятем Каупо. Сам же Каупо спасся бегством.
Ничего, придет срок, и этот крещеный пес получит от нас сполна!произнес кто-то из воинов.
Велло встал и, поддерживаемый Кахро, направился к реке. Но вскоре силы оставили его. И тогда воины подхватили старейшину на руки и понесли по дороге, через трупы людей и лошадей, к воде, где уже собралась большая часть дружины, чтобы смыть с себя ратную кровь и пот.
Кахро стащил со старейшины одежду и обнаружил на бедре глубокую рану, нанесенную, очевидно, острием пики. У плеча оказалась вторая рана, поменьше, проколота была и икра. На шее и щеках были кровавые ссадины. Кахро очистил раны, промыл их, натер принесенными из леса травами и старательно перевязал. После того как прохладной водой было обмыто и лицо, Велло почувствовал себя лучше; с помощью Кахро он оделся и опоясал себя поясом.
В это время к нему подбежал один из воинов и, задыхаясь, сказал:
Там Киурон хотел бы видеть старейшину!
Киур!радостно воскликнул Велло.Где он? Пусть сразу же идет сюда!
Он ранен.
Тогда я пойду к нему!
Но едва старейшина сделал несколько шагов, как голова у него закружилась и он чуть не упал. Кахро поддержал его.
Люди побежали за Киуром.
Вскоре они вернулись, неся его на носилках из ветвей; он был бледен, как покойник, и легок, как скелет.
Кахро сейчас поможет тебе,сказал Велло.Как это случилось?
Недосмотрел... Я убил Рахи...
Рахи?!удивленно воскликнул Велло.Он тоже был здесь?
Найдете эту падаль... Я забыл, где... Потом преследовал рыцарей, и они меня вот... Не трудись, Кахро... Мне ты уже не поможешь... Значитпобеда?.. Больше мне ничего не надо!
Веки Киура сомкнулись, и на худом лице появилась улыбка. Затем он еще раз открыл глаза, взглянул на солнце и произнес, как засыпающий ребенок:
Здесь... на реке Юмере... хорошо умереть... И день сегодня... хороший... хороший... придет ли когда-нибудь еще такой...
Глаза его больше не открывались.
Все вокруг молча вытирали слезы. А вдали слышались радостные крики.
Но вот на носилках из ветвей принесли еще одного воина.
Вайке!вскрикнул Велло.
Ее нашли почти у самой дороги, в кустах; пика пронзила плечо и прошла в грудь. В колчане у нее оставались еще две стрелы. Одну из ее стрел обнаружили в глазу у рыцаряона вошла глубоко, чуть ли не на целый палец. Наконечники ее стрел нашли и в сухожилиях ног двух рыцарских коней. Оставшиеся две стрелы лежали сейчас рядом с девушкой на носилках из зеленых ветвей.
Велло сдвинул шлем с головы Вайке, провел рукой по ее восковому лбу и погладил пышные волосы, отливавшие в лучах солнца тусклой бронзой.
Как она прекрасна сейчас!произнес старейшина и положил стрелы на грудь девушки.
Тела павших перенесли на пологий холм в лесу. Часть воинов принялась рубить сухие деревья и сучья и складывать из них огромный костер.
Тем временем другие ловили на опушке леса и в зарослях кустарника перепуганных лошадей. Одних только приземистых ливских лошадок набралось более трехсот, кроме того победителям досталось множество лошадей, принадлежавших латгалам и немецким слугам, и даже несколько с неперебитыми ногами рослых рыцарских коней, закованных в броню.
Затем собрали и снесли в одно место оружиеи то, которое побросал враг, и то, которым дрались сами. Все добро и украшения, найденные у чужеземцев, стали добычей победителей.
Возле реки промывали и врачевали раны; предсмертные стоны смешивались здесь с ликующими победными возгласами.
А по большой дороге мчались на север гонцы, неся в Мягисте и Сакалу весть о победе на реке Юмере.
XXI
День выдался сухой, кучевые облака, не грозившие пролиться дождем, время от времени закрывали солнце, но к вечеру от них остались на краю неба лишь легкие полосы, пламеневшие на северо-западе, подобно раскаленному железу в горне.
На гребне холма сложили огромный костер и снесли туда тела павших воинов. Посередине, между Оттем и Киуром, покоившимися в полном вооружении, положили Вайке, на груди у нее находились две перекрещенные стрелы, рядомлук. Когда все было готово к сожжению, вокруг костра собрались воины: кто с копьем у ноги, кто держя сверкающий меч или топор в правой, а щит в левом руке. Старейшина встал возле костра и оперся на копье. Из лесу принесли горящие головни и с четырех сторон подожгли сухие деревья и ветви. Вскоре над костром поплыли серые клубы дыма; они, словно духи, устремлялись вверх, к вершинам деревьев. Потом показались и желтые языки пламени, они колыхались, росли и, подобно лепесткам цветов, украшали последнее ложе павших героев.
Велло трижды ударил в бронзовый щит. Взоры всех обратились к старейшине. Он стоял спокойно, с видом человека, выполнившего трудную задачу. Он произносил слова торжествующе, ровным, певучим голосом, однако часто останавливался, переводя дух,до того был утомлен.
Он благодарил воинов за то, что они отважно сражались с рыцарямиа это было очень трудно,и с иным крещеным народом. Он благодарил их за мужество, которое не смогли поколебать железные латы рыцарей и которое помогло им устоять перед великим множеством рыцарских крещеных пособников. Каждый может теперь вернуться домой как победитель и поведать о том, что произошло на Юмере. Он вспомнил тех, кто пали в тяжелой битве как подобает бесстрашным воинам и чьи души теперь с честью отлетают к предкам. Он повторил словв Киура: хорошо умереть на реке Юмере. Повторил и высказанное им сомнениепридет ли еще когда-нибудь такой день?
Воины украдкой вытирали слезы.
Старейшина продолжал:
Но такой день может прийти, и не раз, если только и в нас не угаснет мужество. А теперь ступайте домой и расскажите, что произошло на Юмере.
Скажите всем, что и рыцарей можно одолеть, если храбрые люди из всех кихелькондов объединятся.
Скажите всем, что крестне защита для грабителей и крестильная водадля разбойников. Возвращайтесь домой к своей работе! А коли вновь затрубит военная труба, мы бесстрашно ринемся в бой. И позовем с собой всех, у кого в груди бьется мужественное сердце. Есть ли для мужчины краше смерть, чем на поле брани!
Так говорил Веллоговорил хотя и усталым, но торжествующим голосом, стоя перед костром, где горели тела героев. Когда он кончил, вся дружина долго бряцала в его честь оружием.
Старейшина еле держался на ногах. Подошел Кахро, отвел его в сторону и усадил на зеленую кочку.
Когда костер запылал и огонь стал уже достигать вершин молодых деревьев, воины перешли на опушку и принялись жарить на маленьких кострах мясо заколотой скотины. С утра никто из них и крошки не имел во рту.
Один из ливских гонцов пал в бою, второй должен был отнести домой весть о победе на Юмере.
Вернулся Ассо, сопровождавший пленных ливов до дороги Уреле-Летегоре. Вскоре возвратился и Кюйвитс со своими людьми. Он преследовал остатки неприятельского войска до самой Койвы, многих врагов уничтожил и захватил еще немало оружия и коней.
Ему сказали, что предводитель ливов в шлеме с султаном, которого он убил, был зятем Каупо, и Кюйвитс очень сожалел, что ему не попался сам Каупо.
Почти до самого утра воины сидели вокруг костров - каждому было что вспомнить о пережитых событиях прошедшего дня. Потом тут же, на поле и на лесной опушке, улеглись на траву и спали до тех пор, пока солнце не высушило росу и тень не стала длиной в семь пядей.
Затем под руководством Велло и Ассо разделили добычу: лошадей, оружие и прочее, что взяли у врага. Без коня никто не остался. Многие, чью храбрость признали все, получили по два коня, и еще немало добрых коней осталось для старейшины.