Отть подсчитал людейс полсотней многого не сделаешь! Да и не заберешь же из селения последнего мальчонку! Если и посчастливится набрать людей на стороне, то как быть с конями? С оружием для воинов и кормом для лошадей? На своих ногах далеко не уйдешь!
Кахро готов был скакать за Сяде хоть с двадцатью всадниками. Подожжешь одно селениеи поминай, как звали; начнут искать, глядишьпламя вздымается уже в другой стороне; так запалит он всю Росолу. Начнет издалека, затем пойдет на Трикатуа, а оттуда, через Сяде, домой, захватив с собой лишь оружие, серебро и золото. Впрочем, не добыча здесь важна; важно припугнуть крещеных, доказать им, что их бог, этот великий бог своим сыном не страшнее медведя во время зимней спячки.
Но Велло было не до шуток; он перебирал в памяти селения в северной Сакале, где можно было бы купить коней, припоминал ярмарки на побережье и под Псковом, где легче раздобыть оружие, обдумывал, какими дорогами удобнее пройти на Уреле, Раупу и Летегоре, чтобы разузнать там о настроениях ливов.
Когда все расходились и он, погасив лучину, ложился на лавку, мысли его возвращались к Лемби. Если крещеных крепко поколотятнеужели она все-таки будет думать, что их бог самый могущественный? Неужели она захочет носить черную одежду и оставаться Христовой невестой?!
Однажды, направляясь к Ассо, он встретил Лемби. Она была, как всегда, в черном, но лицо ее зарумянилось от мороза; держалась Лемби приветливо, однако казалась грустной. Она рассказала о рождестве Христовом, которое они справляли в лесной хижине, молясь и твердя слова, которым научил их патер: "Да будет мир на земле..." "Должен ли я креститься?!"вновь спрашивал себя по ночам Велло. Что, собственно, изменится от этогосмыл водой и все, как сделал Отть. А что скажет народ Мягисте, что скажут старейшины Сакалы! Ему пришлось бы тогда бежать отсюда и просить убежища у рыцарей или латгалов!
А если дать окрестить себя, жениться на Лемби и с Метсеполеского побережья уйти морем далеко за запад, где заходит солнце и где живут смелые мореплаватели?!
Иной раз по ночам его сжигала такая страсть, что он готов был силой привести к себе эту околдованную девушку и сделать ее своей. Но затем им снова овладевали другие мыслион начинал строить планы военного похода, представлял, как он сражается под Вынну, на берегу Койвы, как убивает крещеных врагов, запаливает их дома, сжигает дворы.Отть с несколькими слугами разъезжал по ярмаркам и закупал зерно и оружие. Был в Пскове, в Соболице, Виру, Рявале и на берегу моря в Соонтагане, как-то даже ходил по льду на Сааремаа. У него была полная пазуха серебра, и он никогда не возвращался домой с пустыми руками.
В один из дней, когда солнце стояло уже выше леса и заглядывало во двор, Велло и Отть на двух санях, запряженных лучшими лошадьми, в сопровождении хорошо вооруженных слуг, отправились через Салаци, через дремучие леса Метсеполе прямиком в Летегоре. Велло приехал туда под видом купца; Отть, знавший язык ливов, чувствовал себя там как дома. Вскоре они всё разведалиливы не таились. Оказалось, что Каупо сидит с рыцарями за одним столом, ходит в церковь, преклоняет колени перед патерами и следит за тем, чтобы крещеные не смыли с головы крестильную воду. Церковь же требует от народа десятину, да и другое по своему усмотрениюто рыбу, то дичь; а придет приказбудь то летом или зимойи все мужчины до единого должны будут пойти войной на язычников, отдать свою жизнь за святую деву и ее сына, зачатого от святого духа! "Вы еще не порабощены, так почему же не ударите по врагу оттуда, из-за Салаци?!спрашивали у Велло и Оття.Для кого, как не для патеров и рыцарей, копите вы добро?! Скажите наконец своим старейшинам: еще не поздно; валы, окружающие Вынну и Ригу, еще не высоки! Скоро ливов заставят насыпать такие высоченные валы, что только птица сможет перелететь через них! Пусть эстонцы зажгут огни на берегу озера Асти, тогда и ливы нажмут на Торейду и Кубесе, топорами раскроят тамошним рыцарям их железные шлемы и помогут своим людям смыть с себя крестильную воду! Тогда можно будет сообща пойти за Вяйну!"
Велло и Отть пообещали рассказать обо всем этом дома икогда настанет срокпослать ливам весть.
Они узнали, что так же настроены ливы и по ту сторону залива, что и там люди готовы идти Ригу, лишь бы кто-нибудь затрубил в рог.
Но особенно воинственно настроены курши. Многие, очень многие из них, оказывается, приходили сюда разузнать, не согласятся ли ливы, как только спадет весенняя вода, отправиться к устью Вяйны и там одновременно с нескольких сторон забросить невод. Чтобы ни одна рыба не ушла в море!
Всячески проверив, можно ли доверять этим людям, заставив их в конце концов положить руку на меч и поклясться, что они не таят никаких коварных замыслов, Отть и Велло попросили отвести их к бывшему старейшине ливов, который жил теперь в бедности, словно раб. Они проговорили до полночи и дали друг другу обещание: весной, в одно и то же время, снять со стены мечи. Договорились отправить гонцов к куршам, а затем дальше за Вяйну к другим народам, до самого Полоцка. Но когда бывший старейшина Летегоре потребовал, чтобы эстонцы первыми затрубили в рог, старейшина Мягисте не согласился: он не знал, сможет ли собрать многим больше сотни людей. Пусть начнут ливы либо курши, а уж эстонцы не подведут, явятся и никакой работы не побоятся!
Хоть в самом Мягисте и не затрубят в рогкаждый здесь услышит призывный звук и тотчас же вскочит на коня, взяв копье в правую и щит в левую руку и заткнув за пояс меч и боевой топор.
Велло не хотел сам отправляться в Лехолу, опасаясь, что старейшина ответит ему: "Обождем еще немного, подготовимся как следует и пойдем тогда вместе; соберем всех мужчин от Соболица до Соонтаганы, от Отепя до Рявалы, попросим подмоги у других земель. Не к чему нам повторять историю под Бевериной!"
Так, вероятно, сказал бы Лембиту. Разумеется, его можно было бы сразу обрезать, весьма веско возразив: "А что, если за десять лет не удастся объединить все мааконды под одним началом? Если не удастся в одно и то же время получить помощь извне? Если с юга то в Уганди, то в Сакалу снова и снова будет приходить враг грабить и убивать? Если угонят скот, который успел подрасти, и жеребят? Если уведут в плен девчонок, успевших превратиться в девушек, и мальчишек, вытянувшихся настолько, что их можно сделать рабами?! Пока там, за лесами Сакалы, вдали от опасностей, будут точить мечи и до блеска начищать щиты, кровожадный враг не раз побывает в Мягисте!"
Велло приказал Оттю так и передать Лембиту, если, конечно, будет в том нужда, и добавить от себя все, что он посчитает необходимым.
Старейшина как раз снаряжал Оття в Лехолу, когда с юга на санях приехал купец с двумя хорошо вооруженными слугами. Он был весел и словоохотлив, не знал толком ни рода своего, ни племени, еле- еле объяснялся на языке ливов, но все же пытался сказать старейшине что-нибудь лестное, шутил со служанками.
Отть посоветовал Велло как следует угостить купца, и если тот из Риги или из какого-нибудь другого рыцарского города, не скупиться на мед. Поездку Оття отложили.
Отдав распоряжение позаботиться о слугах, старейшина повел купца в дом и усадил на лавку. Малле он велел запечь дичь пожирнее и сразу же нести мед, а сам стал расспрашивать гостя про дорогу, погоду, про товары, ярмарки и цены на зерно в Риге.
Гость отвечал пространно и охотно, но ясно было, что он умеет вовремя придержать язык. Он похваливал рыцарей, патеров, восхищался мощью укреплений на Вяйне.
К ужину явился и Отть. Он сел рядом с веселым краснощеким толстяком и, подмигнув, дал понять своему хозяину: эта рыба стоящая, насади на крючок приманку получше.
Велло распорядился принести маленький бочонок вина, который он когда-то выменял у одного псковского купца за десять шкурок норки и держал на тот случай, если в гости вдруг явится какой-нибудь важный сакалаский старейшинаМээме, Воотеле, Манивальд или сам Лембиту.
Уплетая печеную тетерку, прихлебывая красный сок и слушая, как Отть произносит некоторые слова по-немецки, гость таял. Из глаз у него текли слезы радости, а с подбородкажир; он обнимал Оття, превозносил старейшину, расхваливал народ Мягисте, а когда Малле принесла ягоды, достал из-за пазухи бронзовый браслет и подарил ей.