Что будем делать-то? спросил он. Может, разделиться и пойти в разные стороны, поискать мост какой-нибудь?
Разделяться мы не будем, отрезала Кундри. Никаких мостов не видать до самого горизонта. А этот ручей вряд ли будет глубже метра.
Ну-нуизрёк Ездра. Если это натуральная речушка, то, может, оно и так. А если её прорыли специально, это, под промзону, для стока, то ухнем мы туды, девонька, и до самого, это, центра земли. Ага.
Кундри некоторое время смотрела задумчиво то на Ездру, то на речку, то сурово-вопросительно поглядывала на психолога, словно требуя у неё ответа и объяснения внезапному препятствию. Роза Шарона, прочитав значение её взгляда, зябко пожала плечами.
Меня больше беспокоит химический состав этой жидкости, сказала она, морщась от зловония, которое принёс порыв ветра с того берега. Может быть, она и не глубокая, но выйдем ли мы из неё такими же, какими войдём. И выйдем ли?
Да какая тебе разница, мысленно усмехнулся Иона, если всё это только сон!
Их сомнения неожиданно и решительно развеял Чиполлино. Он вдруг нелепо подпрыгнул на месте, а потом уверенно шагнул в чёрную вязкую жидкость. Остановился, замер на мгновение, то ли прислушиваясь к ощущениям от этой жуткой влаги, объявшей ноги, то ли обретая точку опоры. Сделал ещё шаг. И, взмахнув руками, не успев даже испугаться и только издав напоследок звук, похожий на икоту, ухнул в эту таблицу Менделеева с головой.
Повисла тишина. Никто не шелохнулся, не произнёс ни слова. Не слышно было ни взбулька, ни всхлипа реки, проглотившей нежданную добычу.
Все замерли и молча ожидали появления Чиповой головы над маслянистой поверхностью реки. Но прошла минута, другая, а голова так и не появилась.
Унесла дитё река, знать, судьбинушка така, произнёс Ездра.
И тут голова Чипа почти бесшумно возникла над течением, улыбающееся лицо его повернулось к стоящим на берегу, рот жадно, со стоном втянул воздух, рука махнула, то ли успокоить, то ли в попытке ухватиться за ничто, и бедолага снова ушёл под воду.
Даже утонуть не может без этой своей идиотской улыбки, зло сказала Кундри.
И тут же, с громким шумом Таилиэта плюхнулась в воду и исчезла в её черноте, оставив за собой лишь едва заметное волнение, какое вызвала бы муха, упавшая в тарелку супа.
Вот и правильно, кивнула Кундри. Надеюсь, она не умеет плавать. И деловито бросила: Уходим!
Куда? напрягся Ездра.
От этих, Кундри кивнула на воду. Я не знала, как от них избавиться. Спасибо, сами догадались.
Ты совсем того? уставился на неё Иона. А если кто-то из них Спящий?
Кундри смерила его хмурым взглядом.
Тебя, Иона, она, похоже, сумела обработать, да?
Я никуда не пойду, отрезал он.
Собственно, и не успели бы они никуда уйти, потому что две головыТаилиэты и Чипапоявились над водой. С мокрых волос их стекали на лицо потоки грязной жидкости. Чип улыбался и одной рукой держал за волосы психологиню. Другой он начал грести к противоположному берегу.
Молодец, Чипушка! крикнул ему Ездра. Ждёт тебя медаль за спасение, это, утопающих из дела рук самих утопающих.
Иона кивнул и первым ступил в воду.
Жидкость была противно тёплой, густой и тяжёлой, вонючей и скользкой, так что плыть в ней было тяжко и тошно (а плытьпришлось, потому что на втором шаге илистое дно ускользнуло из-под ног обрывом, которыйкажется, прав Ездранамекал на неимоверную глубину. Вот потому-то, похоже, Чип и не выныривал так долго, что пытался достать до дна.) Иона чувствовал себя мышью, попавшей в кисель. Плавать он и в обычной-то воде был не мастер, а уж в этой жиже его уже через несколько секунд обуяла паникаему казалось, что река втягивает его в себя, как живой организм, норовит проглотить и переваривать, переваривать дни, недели и месяцы, прежде чем выплюнуть на неведомый берег в неизвестных пространствах грязные кости.
И едва он выбрался на противоположный берег, где уже тряслись от холода Чип и роза Шарона, сразу же без сил повалился на хрусткую мёрзлую траву. И вонючая грязь потекла изо всех его потаённых мест, и тут же пустопорожне вырвало желчью, а потом за дело взялся холодустремился под одежду, под кожу, под мясодо самых костей.
Вы вы вы думмаете эт-то Ч-чип? кое-как выговорил он рискуя прикусить языктак его трясло.
Роза Шарона не ответила, только пожала плечами.
И на кой чёрт она кинулась спасать Чипа, если плавать не умеет? Это хорошо ещё, что Чип не такой дурак, каким выглядит
После купания необходим был костёр. И слава богу, в овраге неподалёку нашлись какие-то трухлявые влажные обломки, которые поначалу напрочь отказывались гореть, и только мастерство Ездры помогло тщедушному огоньку, добытому ценой жизни десятка спичек, набрать силу.
Фуфайки пришлось сбросить, потому что у них не было никаких шансов просохнуть. Психологине с её курточкой было прощелёгкая болоньевая куртёшка без подкладки. Теперь у розы Шарона все преимущества: через час куртка просохнет и снова будет какой-никакой защитой от холода, а остальным, в рубахах да пуловерах
Сидели впятером вокруг чахлого костра и тряслись молча, бездумно, пока огонь делал своё дело, и лишь когда мало-мальски согрелись и хлебнули по глотку спирта из фляги, невесть откуда извлечённой Кундри, лишь тогда ожили, зашевелились мысли.
Похоже, ничего в этих местах страшного, сказала Кундри. Все эти жуткие россказни оказались байками ни о чём. Это чтобы мы за колючку не лезли. Так ведь? повернулась она к психологине. Та не ответила даже взглядом.
Но почему-то людей в округе нет, возразил Иона.
А что людям тут делать? развела руками Кундри. Местность для жизни не очень пригодная.
И деревьев нет, наставила Иона. И птиц. Только слепые лисы да дохлые еноты. А?
Кундри пожала плечами:
Экология тут, похоже, не очень. Вот и всё.
И ни одной дороги, продолжал Иона. В санаторий продукты что, самолётом завозили? А нас туда на чём доставили? Что скажешь?
А что я? Ты вот у неё спроси, Кундри кивнула на Таилиэту. Она тебе объяснит, что всё дело в сне.
Иона повернулся к розе Шарона.
Сделаете мне укол? спросил он.
Брови психологини удивлённо поползли вверх.
Нет! сказала Кундри. Никакого укола она тебе не сделает, Иона. И думать забудь, понял?
Ты, Кундри, не много на себя берёшь? Иона грустно посмотрел на неё, даже улыбнулся краешком губ. Валишь, наваливаешь а унесёшь столько?
Сколько унесу.
Я за себя пока ещё сам могу решить.
И я за тебя пока ещё решить могу, усмехнулась Кундри. Лучше уж тогда я ей укол сделаю. Вот из этой штуки, рука её нежно погладила приклад винтовки.
Даже так? прищурился Иона.
Не сомневайся.
В лице психолога ничего не изменилось, словно речь шла не о ней. Она с любопытством переводила взгляд с Ионы на Кундри и обратно, вслед за их репликами, читая выражения лиц. Но, кажется, не слышала или, по крайней мере, не вникала в сказанное, а думала о чём-то своём. Потом вдруг повернулась к Чипу, погладила его по мокрой голове, поцеловала в щёку.
Спасибо, Чипушка.
Чипушка, расплылся в идиотской улыбке Чип.
22
Промзона наплывала медленноподнималась, будто вырастала из земли ломаными линиями, зубцами и нелепыми закорючками цвета ржавчиныуже различимы были отдельные здания, трубы, мосты и подъёмные краны. Эти последние внушали особенно неприятное чувствосвоей абсолютной мёртвой неподвижностью. А ещёв голову такого журавля было бы очень удобно посадить снайпера. Видимо, о том же думала и Кундри, потому что то и дело останавливалась, чтобы поднести к глазам оптику и осмотреть один за другим краны, крыши, трубы. И скулы её покрывались нервными пятнами.
Строй теперь не держали, дистанцию тожешли вразброд, уставясь себе под ноги, во всём положившись на чутьё Кундри. Слабый и медленный, но ледяной и не стихающий ни на секунду ветер полз следом, как терпеливая гиена, которая ждёт своей минуты и знает, что рано или поздно эта минута наступит; поднимал вялую позёмку из снежной крупы, обрывков жухлой травы и клочьев рыжевато-бурой шерстито ли енотовой, то ли уже промзоновских собак.