Само собой, ни он, ни тем более мистер Штерн, с утра до вечера погруженный в заботы, не собирались все бросать и срываться с места ради погони за химерой алмазного блеска мечты пока что оставались мечтами. И все же эта мечта сперва стала общей для Джейкоба и Эдварда, стала предметом долгих разговоров и незаметно сблизила, положив начало дружбе.
Совместные обеды после работы с лошадьми были как раз тем временем, когда они могли без помех и лишних свидетелей поговорить о чем угодно, и даже поделиться секретами.
Визиты гостей на конезавод вносили коррективы в меню и темы застольных бесед, но больше ни на что не влияли Эд все равно получал приглашение, и уже несколько раз случалось так, что его принимали за старшего сына мистера Штерна
Для Джейкоба это было скорее огорчительно, чем забавно, ибо заставляло вспомнить о возрасте и о том, что надежды, возлагаемые на кровных наследников, могут и не оправдаться; а Эдвард нелояльно думал, что, будь он в самом деле сыном Штерна единственным сыном, а не четвертым младшим отпрыском в роду Лэндсбери его исходные возможности были бы куда шире, хотя бы в части получения достойного образования. Да и во всем прочем, что составляет удачу молодого джентльмена, тоже
Работать с лошадьми ему нравилось, но провести всю жизнь в берейторах не входило в планы. Поначалу он думал просто скопить денег и податься в Новый Свет, купить там небольшое ранчо, и по примеру Штерна заняться разведением породистых скакунов, но только все делать по своему усмотрению.
Увы, копить деньги оказалось чертовски скучно, и не составляло труда подсчитать, что при нынешнем жалованье, даже с учетом премиальных и прочих доходов, потребуется лет десять, чтобы обзавестись стартовым капиталом. Время от времени Эд рисковал, садился играть в карты по-крупному, ставил на скачках в приличном обществе, хоть и смотрели косо на подобные развлечения, все же признавали за джентльменом право поддаваться демону азарта. Пресловутая честь нисколько не страдала, при условии соблюдения негласных правил приличия за игрой и своевременной отдачи долгов; но Эдварду то везло, то не везло, а неумение планировать расходы нередко оставляло его на мели в самый неподходящий момент.
Примерно полгода назад Клэйтон Кроу ввел его в один из лондонских клубов, на правах «половинного членства», это позволяло Лэндсбери, играя в паре с Кроу, время от времени принимать участие в играх с большими ставками. Однажды они одержали сокрушительную победу, сорвав банк в десять тысяч фунтов, но согласились на матч-реванш, и потеряли почти все Отыграться они так и не сумели, а Клэй еще и затеял ссору с одним из игроков, в лицо обвинив его в жульничестве. Драки удалось избежать, но вспышка темперамента обошлась Клэйтону весьма дорого его исключили из клуба, да и доступ в другие приличные заведения оказался затруднен.
После этого случая Клэйтон получил чудовищный нагоняй от отца, вместе с угрозами лишить наследства и требованием «немедленно жениться на приличной девушке, либо проваливать обратно в Африку!» и офицер, недавно вышедший в отставку, за время зулусской войны досыта наевшийся крови и боли, почел за лучшее проявить послушание
Эда никто не бранил его родители пребывали в благостном неведении но он на некоторое время остыл к картам и стал искать другие способы схватить удачу за хвост. Он даже подумывал попросить Клэя о протекции, чтобы экстерном сдать экзамен на младший офицерский чин и вступить в колониальные войска, это дало бы и перемены, и приключения, и новые возможности однако Кроу резко отсоветовал ему идти в армию, а за бутылкой виски признался, что поступление в военную академию было самой ужасной ошибкой в его жизни, не говоря уж о том, что пришлось пережить в Африке.
Если хочешь непременно умереть молодым, то, по крайней мере, проведи оставшиеся годы как можно веселей и приятнее, по своему вкусу, насладись всем, чем можно, и постарайся устроить себе пышные похороны! И пусть обстоятельства твоего последнего часа зависят от тебя, а не от тупого армейского командира или толпы дикарей! таким было напутствие Клэйтона.
Эдвард в глубине души считал мнение старшего приятеля об армии несколько предвзятым, и знал, что разочарование Кроу в британских общественных идеалах связано с некоторыми его наклонностями, весьма осложняющими жизнь со времен отрочества, когда он был отчислен из Итона и доучивался в школе попроще, где они и подружились, несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте (что для школяров сравнимо с глубокой пропастью). Так что мысли о военной карьере бродили в голове Лэндсбери до тех пор, пока мистер Штерн не заронил в нее мечту об алмазах и о жизни среди дикой природы, в Капской колонии.
«Что ж, если Клэй женится и посвятит себя супруге и производству здорового потомства, а патрон объявит о банкротстве и распродаст лошадей, может, оно и к лучшему? Отсутствие выбора означает всего лишь, что этот выбор уже сделала судьба Джейкоб наверняка соберет все оставшиеся деньги, чтобы худо-бедно обеспечить семью, и отправится за море, добывать себе новое состояние. Так почему бы мне не сделать то же самое, у меня причин оставаться в Англии еще меньше, чем у Джейкоба или Клэя!» рассуждая так, Эдвард приходил ко все большему согласию с самим собой, и порою фантазия об Африке становилась такой явственной, осязаемой, что за рядами дубов, буков и тисов ему мерещились пальмы, в ночной тиши слышалось басовитое рыканье пантер а во сне он видел себя стоящим на берегу реки, рядом с целой грудой алмазов, лежащих в синеватой глине, и сияющих, как тысяча солнц. Эти сны волновали его сильней, чем любовная лихорадка до сегодняшнего дня, когда он впервые встретился взглядом с голубыми глазами Маргарет Гилфорд и сердце его упало в кипящее пламя.
Алмазный блеск потускнел в сиянии золотых волос. А отвага и грация юной дамы, оказавшейся превосходной наездницей, окончательно покорили Эда. Он по уши влюбился за считанные минуты, и не мог убедить себя в обратном, даже если бы захотел.
Маргарет явно не нуждалась в опеке, но почему-то приняла помощь Эдварда: садясь в седло, позволила поддержать стремя, а спускаясь потом на землю оперлась на предложенную руку Устоять перед искушением было невозможно, он чуть-чуть сжал пальцы, и ему показалось быть может, лишь показалось что уловил легчайшее ответное пожатие.
О, это была настоящая ловушка страсти! и все мысли Эда обратились к поискам повода не расставаться сразу же после «урока», побыть рядом с Маргарет еще хоть полчаса. Для начала, поскольку в глубине души он уже знал, что пойдет на штурм крепости, и не отступит ни за что.
Мистер Штерн, нежданно появившийся возле манежа, как бог из машины, именно богом себя и проявил: всех пригласил на обед и Клэйтона с мисс Буршье, и мисс Гилфорд, и его, Эдварда Лэндсбери. По непонятной причине патрон выглядел очень радостным и воодушевленным, и был так гостеприимен, что, найдись способ посадить за стол Юпитера, пригласил бы и его
****
Боже мой, как все вкусно пахнет и аппетитно выглядит! На свежем воздухе я страшно проголодалась! простодушно заметила Пиа, едва они заняли места за большим деревянным столом, что стоял в тени раскидистых каштанов и старых лип, на широкой площадке, вымощенной каменными плитами, и при этом был застелен белоснежной крахмальной скатертью и накрыт с необыкновенным изяществом.
Надеюсь, что наша простецкая деревенская еда вас не разочарует, мисс Буршье ответил Штерн и сам с непритворным беспокойством оглядел стол всего ли вдоволь, все ли подано, как полагается?.. Йоркширский пудинг и пастуший пирог, предназначенные на закуску, и впрямь смотрелись аппетитно, так и просились в рот, суп из бычьих хвостов, налитый в красивую супницу, густым запахом дразнил обоняние. Паштет, только что взбитое масло и свежеиспеченный пшеничный хлеб дополняли сельский натюрморт.
О, не тревожьтесь об этом, мистер Штерн промолвил Клэй саркастически. Если кого-то сегодня и постигло жестокое разочарование, то вовсе не мою дорогую Пиа.