Мои дружеские отношения с хунхузами гарантировало, что коней не сведут и с ними ничего не случиться и чиновник это прекрасно знал и рассчитывал на это. Но в один несчастный день кони исчезли.
Лю Веймин появился на второй день после пропажи коней.
Нет, на мои упрёки ответил предводитель хунхузов, это не могли сделать вольные храбрецы. Хотел бы я посмотреть на того человека, который зная о нашей дружбе с тобой и посмеет украсть у тебя хотя бы иголку.
И всё же, это сделали твои хунхузы.
Нет, твои русские. Русские тоже могут быть хунхузами.
А также корейцы и монголы, сказал я, тоже могут быть разбойниками.
Могут, но здесь нет корейцев и монгол. Из Монголии можно пригнать лошадей очень много, только скажи.
Нет, Веймин, возразил я, это чистокровные английские скакуны, их монгольскими лошадками заменить не возможно.
И стал объяснять, чем чистокровные лошади отличаются от обычных, Лю Веймин кивал и, когда я закончил, спросил:
У тебя будут неприятности, Се Ляо Гай?
Само собой, лошади очень дорого стоят.
Дорого стоят? Откуда у ваших чиновников много денег?
Наших чиновников об этом спрашивать не принято.
Лю Веймин улыбнулся:
Наших тоже. Не огорчайся, Се сяньшен, ты мне как брат, я тебе помогу. Я пришлю сюда Дацзы. Он наполовину гольд и юность провёл в селении гольдов, следы читает, как я иероглифы. Он найдёт коней, кто бы их ни украл.
На следующее утро явился Дацзы правая рука Лю Веймина. Одет он как охотник-гольд, за спиной котомка и ещё на нём крест-накрест две ленты с патронами, за плечами трёхлинейка, вернее, казачий карабин, именно так я представлял себе Индейца Джо из «Приключений Тома Сойера». Правда я никогда не видел американских индейцев, и тем более, метисов. И, кстати, Дацзы был метисомнаполовину китаец, наполовину гольд, поэтому его кожа чуть светлее, чем у собственно китайцев.
Он попросил открыть конюшню.
Зачем твоя запилай конюшня? Лошади плопадай есть.
Там не только лошади, но ещё и сбруя, овёс и многое другое.
Хао (хорошо). Ходи, смотли, что ещё плопадать есть?
Я внимательно осмотрел конюшню.
Две уздечки и четыре мешка с овсом.
Дацзы закивал головой, что-то прикидывая в уме, потом сказал:
Капитана, твоя дом ходи, тама сиди.
Он сказал это таким тоном, что я решил не мешать и удалился в дом.
Дацзы приступил к осмотру конюшни и вокруг неё. Среди множества следов, он нашёл то, что искалследы от копыт лошадей. Оглядев окрестности, Дацзы уверенно углубился в лес. Стояла сухая тёплая осень, но в ночь похищения прошёл дождь, что облегчило задачу нашему следопыту, он нашёл чёткие отпечатки копыт двух лошадей. Сомнений у Дацзы не былоэто именно такие же отпечатки, он видел в конюшне. Он сел на землю, закурил трубку. Дацзы мысленным взором окидывал близь лежавшую местность, все эти горы, реки, долины и строения в тайге. Просто так лошадей в лесу не оставишь, должно быть какое-то укрытие, если, конечно же, их не пустили на мясо, но судя по украденному овсу, воры цену коням знают и собираются их продать. И он вспомнил: есть на западе заброшенная фанза на лужайке у реки. Там есть и корм коням и вода.
Дацзы углубился в лес, ориентируясь на следы: догадка догадкой, но мало ли что.
Вот коней перевели через ручей, дальше следы затоптали кабаны, целое стадо, а вот здесь медведь принюхивался к следам, хорошо, что не тигр. В дальневосточной тайге можно встретить тигра и медведя в одном месте и увидеть ёлку, обвитую диким виноградом. Коней вели по узкой тропинке над пропастью справа и скалой слева, кони упирались, идти не хотели.
На полянке стоит шалаш, перед шалашом костёр, у костра сидит старик-гольд, курит трубку. Дацзы почтительно поздоровался с ним. Старик искренне обрадовался звукам родней речи. Поговорил. Да, здесь проходили китайские люди и вели двух коней, они отобрали у него кабаргу, которую гольд подстрелил накануне, он даже шкуру с неё снять не успел.
Дацзы поблагодарил старика, пошёл дальше.
Наконец, речка, заброшенная фанза, одинокая скала на том берегу. Коней стреножили, и они паслись какое-то время на лугу.
Дацзы открыл дверь фанзы. Кони стояли там и спокойно хрумкали овёс. Осталось узнать: кто это сделал? Судя по следам, их было три человека. Он верёвочкой смерил следы, завязал узелки, обозначя размер.
Дацзы направился в лагерь братства Лю Веймина.
Это не русские, доложил он своему даланьбе. Это сделали вольные храбрецы.
Почему ты так думаешь? спросил Лю Веймин.
Там везде следы, оставленные улами. Остроносые улы носят только охотники и вольные храбрецы. Там точно не охотникиочень много натоптали.
Если это так, задумчиво произнёс Лю Веймин, то только те, кто недавно появился в этих краях.
А недавно в этих краях появились люди Хэ Яочуана.
Что же, надо навестить его.
Даланьба Хэ Яочуан был удивлён до глубины души: такие важные персоны в его новой фанзеЛю лаоши и его «правая рука».
Да, я знаю, что ты, господин, дружишь с русским, сказал он, и ребята мои это знают.
Все?
Все. И что лошади у русского пропали, тоже знаю.
Скажи, Яочуан, когда вы шли сюда, вы проходили мимо фанзы у одинокой скалы?
Хэ задумался.
Это у речки? спросил он. Да, мы там ночевали.
Ты недавно по своим делам ездил в Харбин, продолжал допытываться Лю Веймин, и просил у меня людей проводить до станции Уцзими?
И это верно, господин.
И ты со своими людьми шёл мимо посёлка углекопов и, возможно, видел пропавших лошадей?
Видел. Лошади красивые, но слабые, они не выдержат
Я сейчас не об этом, перебил его Лю Веймин. Кто-то из твоих людей отлучался куда-нибудь?
Нет. Только трое ходили на охоту, принесли кабаргу. Только что такое кабарга на такую ораву?
Лю Веймин и Дацзы переглянулись.
И эти трое ездили с тобой в Харбин? продолжил спрашивать Лю Веймин
Нет, только один из нихУ Чжимин.
Ты их хорошо знаешь и можешь поручиться за них?
Нет. Они пристали к нам, когда мы с Сунгари шли сюда.
Тогда всё складывается, сказал довольный Лю Веймин, позови этих троих сюда.
Трое хунхузов вошли в фанзу Хэ Яочуня с независимым видом, как бы не ведая за собой никакой вины. Лю Веймин посмотрел на них грозно и произнёс:
Зачем вы угнали коней у русского, зная, что мы с ним как братья?
Ты ошибаешься, господин, сказал один из них, мы не угоняли никаких лошадей.
ТыУ Чжимин?
Это так, господин.
Я думаю, что вам лучше сознаться.
За нами нет вины, господин.
Дацзы жестом приказал, что бы они вытянули ноги и показали подошвы своих ул. Трое хунхузов подчинились, Дацзы достал свои верёвочки, размеры совпали.
Хунхузов вытащили из фанзы, привязали к деревьям ногами вверх, лицом к земле. Люди Дацзы стали их бить палками по икрам. На крики несчастных сбежали все хунхузы Хэ Яочуана.
Эти люди, обратился к ним Лю Веймин, нарушили законы братства вольных храбрецов. Они тайно ото всех украли лошадей у русского, который мне как брат.
Избиение продолжилось. Люди Хэ с ужасом смотрели на расправу. Наконец, Дацзы и его люди добились своего: провинившиеся хунхузы заговорили. Они в подробностях рассказали как, что и чего было сделано, Лю Веймин только задавал наводящие вопросы. Один вопрос был от Дацзы:
Кабаргу откуда взяли?
Отобрали у гольдов.
И за это лично от Дацзы получили по палочному удару каждый.
Чжан Юншен, мой китайский помощник, вошёл ко мне радостно-возбуждённый:
Капитана, ночь волота конюшня отклывай, делжи. Овса колмушки давай.
Что случилось, Юншен?
Холосо случилось, ладость. Утлом знай.
Утром пропавшие лошади стояли в конюшне и ели овёс. Радости моей не было предела.
После обеда появился Лю Веймин.
Ты доволен, Се Ляо Гай?
Ещё как! Просто гора с плеч свалилась. Се се (спасибо).
Лю Веймин улыбнулся:
Бу яо кэци (пожалуйста).
Значить, всё-таки, это ваши хунхузы были? спросил я.
Вынужден согласиться. Это сделали вольные храбрецы. Не мои. Это люди Хэ Яочуана. У тебя есть ружьё, Се Ляо Гай?
Есть, конечно, а зачем?
Конокрады сидят там, на поляне, и ждут, когда ты придёшь и расстреляешь их.
Я?
Ну, конечно. Они же перед тобой больше всего провинились.