Филипп несомненно прав, раздался мелодичный голос, и меня окутала волна ароматного притирания. Дама, что возникла так внезапно, была весьма привлекательна и, конечно же, затмевала целый выводок девиц, что её окружал.
Вы, должно быть, слишком суровый отец, сеньор сеньор
Маркиз Дефорж дю Мерсье, поклонился отец.
О, Атенаис, вы тоже заметили, хмыкнул де Лоррен. Вообразите, господин маркиз упрямится и, по всему, бережёт сына, словно девицу на выданье. Окружающие громко захохотали, и папаша вновь залился краской.
Уверяю вас, дорогой маркиз, проворковала женщина. Такой прелестный мальчик непременно сделает отличную карьеру при дворе. Уж здесь найдётся немало желающих поучаствовать в его судьбе.
Я продолжал с восхищением таращиться на блестящую публику, папаша скрежетать зубами, а Анжель уныло стоять в сторонке. Но тут подбежал слуга, который, надо признать, был одет лучше, чем я, и что-то шепнул мадам. Компания поспешила прочь. Обернувшись, Де Лоррен крикнул:
Моё предложение в силе, Дефорж!
Аллея опустела, и мы вновь двинулись вперёд.
Папочка, это был шевалье де Лоррен? пролепетала Анжель.
Да. Филипп де Лоррен-Арманьяк, пробурчал отец. Не буду повторять сплетни, но, кажется, шевалье не тот человек, которого я хотел бы видеть в своём доме. Да уж, династия Гизов явно пришла в упадок.
Надо ли уточнять, что после этих слов я проникся к сеньору де Лоррену ещё большей симпатией и всю дорогу молился, чтобы господин Кольбер отверг мою кандидатуру и я получил должность пажа.
Перед кабинетом сеньора Кольбера толпилось несколько человек, и нам пришлось дожидаться довольно долго. Эти покои были вовсе лишены блеска и тотчас вызвали у меня скуку. Еле сдерживая зевоту, я стоял навалившись на стену и, кажется, дремал с открытыми глазами. Должно быть, господин министр не слишком располагал временем. Когда наконец паша втолкнул меня в кабинет, Кольбер бросил лишь беглый взгляд и, кисло улыбнувшись, пробормотал, что слухи оказались правдой. После чего мне приказали подождать в приёмной, но желание узнать собственную участь вынудило меня благоразумно нырнуть за одну из портьер и приникнуть к перегородке в надежде подслушать разговор.
Да, мой дорогой Эдмон, протянул министр. Двор такое место, в котором сплетни летят быстрее, чем голодные пчёлы на цветочный луг. Боюсь, вы наживёте себе неприятностей, отказав шевалье и тем более мадам де Монтеспан. Мой вам совет, согласитесь на протекцию Филиппа.
О чём вы, Жан-Батист! вскрикнул отец. Предлагаете мне оставить мечты о серьёзном поприще для единственного сына? Бог мой, вы же знаете, что наш род всегда славился порядочными и честными представителями. И собственными руками обрекать Патриса на участь миньона
Не горячитесь, дорогой Эдмон. Конечно, я не сомневаюсь в вашем выборе, но рассудите сами, если мальчик унаследовал добродетель своих уважаемых предков, то по возможности избежит порочной жизни. А при дворе есть немало вакансий для смышлёных молодых людей.
Ах, Жан-Батист! Ведь вы наслышаны о моей супруге, матери Патриса. Её поведение и проклятые сплетни и без того сделали меня едва ли не затворником и лишили возможности постоянно быть при дворе. Боюсь, что мой сын больше похож на свою бедняжку мать, чем на меня.
М-да Возможно, вы правы, друг мой Однако выбора у вас не осталось. Влиятельные особы успели его увидеть, и теперь слишком сложно будет что-то изменить. Поверьте, я не решусь взять мальчика к себе. Ведь в этом случае вся ответственность за его возможное падение ляжет на меня. А мне, поверьте, есть чем заняться кроме как следить за нравственностью смазливого юнца.
Словом, битых полчаса папаша препирался с Кольбером, и мне вскоре попросту надоело стоять, согнувшись за портьерой. Главное, что я понял: что скорее получу должность пажа, нежели писаря.
По возвращении домой отец грубо отправил меня к себе, словно я виновен в своей привлекательности.
Уже на следующий день события в нашем доме завертелись со скоростью, которой и ожидать было нельзя. Для Анжель нашёлся жених, который вполне соответствовал вкусу папочки, а на мой взгляд, был просто ничтожеством в сравнении с господами из Лувра. Из болтовни прислуги я узнал, что сеньор Боншан происходил из знатного, но давно захудалого рода, и состояние семьи пришло в упадок ещё при его родителях. Да и внешность будущего зятя не вызвала у меня мало-мальского интереса, впрочем, своим невзрачным лицом он вполне подходил в пару сестре. Удивительно, ведь отец был гораздо богаче, уму непостижимо, отчего он согласился выдать любимую дочку за бедняка. Но дело решилось чрезвычайно быстро и спустя несколько дней состоялось скромное венчание, а затем унылое торжество. Понятно, что гостей было крайне мало, и все они походили на стаю потрёпанных ворон. Свадебный наряд вновь ничуть не украсил Анжель. Сестра, как обычно, облачилась в платье с глухим воротом. Конечно, бедняжка не может похвастать пышным бюстом. Ну хватит, право же, мне жаль бумаги и чернил на описание молодожёнов. Мне осточертело раскланиваться с постными сеньорами, и я шмыгнул прочь из гостиной. Ну и дурак же я! К дверям как раз направлялся лакей с очередным кувшином вина. Вот теперь дело пойдёт. И как мне сразу не пришло в голову разжиться вином, всего лишь скрывшись с глаз папаши? Силы небесные, от радости, что добрался до запретного плода, я совсем не рассчитал силы. Уже спустя полчаса желание выкинуть коленце прочно поселилось в моей хмельной голове. Я прошёлся по галерее, покачиваясь и ухмыляясь в предвкушении. И тут же приметил подручную кухарки, Люсиль. Кажется, этой деревенской дурёхе было около восемнадцати, а может, и меньше. Откровенно говоря, мне было наплевать. Главное, она не трясла головой от старости и не походила на гаргулью. Я схватил её за руку и толкнул под лестницу, притиснув к стене. Бог мой, извечное любопытство и слишком развитая чувственность, подогретые вином, сделали меня просто одержимым. Желание наконец-то изведать телесное удовольствие, что по вине папочки до сих пор оставалось для меня тайной, заставили действовать торопливо и довольно грубо. Люсиль молча вырывалась, не решаясь закричать.
Да стой ты спокойно, тупая гусыня! Ничего с тобой не случится. В конце концов, объятия сеньора куда лучше, чем потного конюха!
Вот дьявол! Я даже пожалел, что у меня всего две руки. Я пытался тискать маленькую грудь и одновременно проникнуть под юбку. К несчастью, мои познания в тонкостях телесной любви были довольно скудны, но я понадеялся, что молодость и желание сделают всё сами. Со всей силы надавив коленом, я попытался раздвинуть намертво сомкнутые ноги упрямой крестьянки.
Но едва я задрал её юбчонку и приспустил панталоны, как окрик папаши едва не сделал меня немым на всю жизнь. Черт принёс старика! Чего ему вздумалось таскаться по укромным местам?
Люсиль взвизгнула и отпрянула. Сжимая треснувшую на груди сорочку, она бросилась прочь. А я замер на месте с торчащим словно копьём членом, который безуспешно пытался прикрыть полой камзола. Ну, конечно же, разгневанный сеньор маркиз отвесил мне оплеуху и буквально волоком протащил меня до спальни гувернёра.
Леон, позаботьтесь, чтобы юный маркиз более не вышел отсюда до моего особого распоряжения, задыхаясь от злобы, рявкнул папаша и так хлопнул дверью, что заметавшееся пламя свечи едва не оставило нас в полной темноте.
Терье налил себе полный бокал вина и, глядя, как я привожу в порядок одежду, хмыкнул:
Что вы опять натворили, Патрис? Помочились на ковёр перед гостями?
Идите к чёрту, Леон! бросил я. Вы же знаете, что старик вечно чем-то недоволен. Завтра он наверняка даст вам поручение
По счастью, перебил меня гувернёр. Завтра меня здесь не будет. И я наконец-то найду себе более приятных хозяев.
Я только теперь заметил, что на кровати стоит раскрытый дорожный сундук, наполненный вещами.
Вы уходите, Леон? Так вот откуда ваша дерзость. Но ведь без рекомендательных писем
Оставьте, маленький неслух, скривился Терье. У меня хватило ума получить рекомендации заранее. Ваш отец так озабочен отъездом в родовой замок, что счёл поспешность вполне уместной.