Пообещал твердо:
Знак будетскажу.
Шебуршнулся в избе силач Кирюшка, пригрозил невнятно:
А за бугор?..
И захрапел победно.
Барин,позвала Авдотька с половика.
Чего тебе?
Возьми на печь, барин. Вместо Кокорюковой Пелагеи. Кормить буду. Ублажать. Груди на тебя класть и советы советовать. Чем не ладно?
Удивился.
Оглядел со вниманием.
Ладная. Крепкая. Задастая. На ходу устойчивая.
А Кирюшка? Его куда?
Кирюшку отравим, барин,сказала просто.Чтоб жив не был.
Поглядел ей в глаза. Поискал усмешку. Злорадство. Злость с ненавистью.
Одна деловитость.
Отравим,повторила.Зельем опоим. Или шнурком удавим. Не надо ему жить, барин. Зря его разбудили: теперь всех подомнет. За бугром места не хватит.
И меня подомнет?
Тебя, барин, в свой срок.
Надвигается...подумал с содроганием, а вслух сказал:Удавитьэто не долго. Вот я скажу Кирюшке, тогда что?
Я отопрусь, барин.
И снова свернулась по-собачьи.
Светало.
Холодало по-утреннемудрожь по спине.
Горбился на пеньке малоумный старик Бывалыч, дураковатый с рассветом, чесал спутанную бороду.
Может, обойдется,утешил.Пронесет мимо. Нас и татары в свой срок не нашли. Лесами прошагали мимо. В болотах заплутали.
Татары не нашли,уныло согласился Горох Капустин сын Редькин.Свои точно найдут.
Ему ли не знать?
И сокрушенный пошел в избу.
К Кокорюковой Пелагее.
9
Под утро прискакали баловники. Вдвоем на одном козле. Озабоченные и торопливые.
Решай, барин! Чтобы сейчас!!
И зачастили:
Забавничий.
Потешничий.
Шалопутничий-краснобайничий.
Куролесничий-дуракаваляльничий или чепушинничий-ахинейничий.
Помолчали, чтобы переварил услышанное.
Это чего?
Это,объяснили,должности. При тебе. Как величать и кого пожаловать.
А так нельзя?
Так, барин, уже нельзя. Не способствует. К умалению склоняет. К твоему умалению и умалению нашему.
Поглядел на них: то ли смеются, то ли всерьез.
Всерьез, барин. Это всерьез.
Обскакали вокруг. Пустили козла в галоп:
А Кирюшка, барин, лес сводит...
Гакали топоры по округе. Деревья со скрипом клонились. Ахала земля под тяжестью, передыхала и снова ахала. А Кирюшка весело выхаживал по округе, головой над всеми, тычки раздавал.
От кого прятаться?говорил.От кого деревню скрывать? Чужих нету, а к своим мы нараспашку... Так говорю, мужики?
Так,отвечали с опаской, топорами махая.Так, батюшка Киприан. Тебе, сокол, с высоты виднее. Вон ты у нас какой, дуб дубом. С тычка и за бугор.
Проглядывали прогалы на все стороны. Лес поредел заметно. Открывалась Талица на бугре: подходи и грабь.
Перестать сейчас же!
Затихло.
Топоры повисли в руках.
Кирюшка встал перед ним, свысока поглядел на макушку:
Как перестать, барин, когда начато? Мы этот лес на тёс пустим, на бревна для высоких теремов.
Мне не нужны терема,сказал Воняло.
Мне нужны,сказал Кирюшка.Чтоб головы не гнуть.
И топоры загакали снова.
Отрави его, барин,шептала Авдотька.Я тебе зелья наварю...
Решай, барин,торопили баловники.Потешничий или пустомельничий? А то нас Кирюшка переманивает. К своему ко двору. У него и кормов больше, и баловства требует меньше.
Горох Капустин сын Редькин этого не стерпел:
Вот я царю донесу. За самоуправное самовольство. Он тебя в вине сварит, батогами забьет, клещи с иглами испробует, когти-мясодралы!
Кирюшка струхнул, ростом вроде опал:
Ну и ладно... Ну и пускай. Твоетебе, моемне... Авдотька, пошла в кувырки!
Авдотька закувыркалась в пыли, подол задирая и хозяина теша.
Барин, удави его...шептала беззвучно.Удави его, баааарин!..
Кирюшка гоготал, потешаясь.
Деревья валились без остановки, открывая подходы.
Теперь уж найдут, не заплутают...
10
К полуночи поскреблись в окно, как мышь скребется под половицей: пуганно, но с напором.
Перелез через Кокорюкову Пелагею, дверь приоткрыл: луны нет, лица не разобрать.
Барин,спросили без звука,доносы принимаешь?
А на кого?
На кого хошь. У нас накоплено.
Не знаю...засомневался.Чего с ними делать?
Эх, голубок,вздохнули.Не доспел еще.
Утопали с сожалением.
Вернулся на печь, перелез обратно через Пелагею, но в дверь опять поскреблись.
По голосуАвдотька.
Барин, чего нам с Пискулей делать?
А что?
Ненадежен. Глядит косо. Молчит и желвак катает.
Чего предлагаешь?
Тычка, барин, и за бугор.
Не рано ли?спросил без уверенности.
Это, барин, никогда не рано.
Я подумаю, Авдотька. Иди пока.
Думай давай.И напоследок:Шепчутся, барин, по деревне. Велишь уловлять?
Кто шепчется?
Кособрюхие. Рукосуи с задрипанцами. Кто ни есть.
Поглядел на нее.
Глаза выделил на лице.
Светлые и без дна.
Ты, Авдотька, с кем? С кем и на кого?
Ответила ясно:
Чей верх, барин, с тем и я...
До утра не спал. Ворочался. Припоминал прежние страхи при царе-батюшке. Мнимое злоумыслие. Наушников с переносчиками. Изветы, поклепы, пыточные камеры.
Скреблись в дверь, но он не открывал. Кокорюкова Пелагея укладывала на него филейные части тела, но он скидывал. Озабочен был и напуган.
Знал по опыту: начни лютоватьдругих загубишь и себя не убережешь.
Не заготовить ли загодя, за бугром, могилку на видном месте, не написать ли на камне: "Здесь лежит человек, которого жизнь попользовала без надобности"?..
Наутро слез с печиголова трещит, жилка дрожит, сердце ёкает, пованивает ощутимо от недержания, а у крыльца натоптано ночными посетителями.
Увидел Кирюшку и на визг сорвался, от самого себя обмирая:
Это что у тебя?.. Шепчутся! Глядят косо! Желваки катают! Смотри, Кирюшка, с тебя спрос!..
Да я, барин, ночей не сплю...
Не спишь ты...И приказал:Вырыть ему могилу. Во весь рост. Чтобы на случай была.
Сделаем, кормилец!радостно заорали мужики и побежали гурьбой за лопатами.
А Кирюшка понесся по деревне, как иглой ткнутый, уловлять и пресекать в зародыше.
Кто на пути встанет, того за бугор!
А за бугром кладбище. А на кладбищенарытые могилки.
В которую свалишься, и та твоя...
Назавтра многое прояснилось, в намерениях и возможностях. Барин лютует. Пора барина ублажать. И к ночи пошли гурьбой: не успевал через Кокорюкову перелезать.
Кто поскорее нашепчет, тот и жив.
Страх побежал впереди каждого. Страх скалился за спиной. Со страхом просыпались и по нужде ходили. И дорожка была пробита к барской двери ночными шептунами, лавочка приткнута у крыльца, чтоб не томиться в очереди.
Беспортошный Мина нашептал на Грабленого Романа, что подкоп под барина ладил,а ведь вместе на сосне сидели, на Москву дружно глядели. Подкопа не нашлиуж больно ловко запрятал, но Грабленого Романа отправили за бугор.
Чтоб там был.
Сердитый Харлам ошептал Нехорошку Киселя, что деревья валил при рубке в опасную для барина сторону,а ведь под мостом вместе лежали, заезжих ожидали. Нехорошку отправили за бугор без разбирательства и возврата, за ним и Харламаза нерезвое доносительство.
Вареный шепнул про Чиненого, что плохо следил за Пискулей, на злоумышление подвинувшегося,Чиненого не стало, а Пискули давно не было.
Змея Авдотька, баба-переносчица, сообщила про Кокорюкову Пелагею, будто на печи, впотьмах, грудями душила батюшку-барина и много в том преуспела.
Что ни ночь, жуткие раскрывались подробности, к продолжению насильств клонящие. Что ни день, хирела деревня с доносов, уменьшалась количественно: пахать некому и кормов не достать. Барину еще хватало, так-сяк, а остальным с перебоями. И Авдотьказмея-доносительуже лежала на печи взамен Кокорюковой Пелагеи, в ухо нашептывала без передыха.
Кирюшка!кричала капризно в окошко.Пошел вприсядку!
И Кирюшка пускался в пляс посреди лужи.
Помедлии тебя за бугор.
А малоумный старик Бывалыч ходил промеж всех, дураком прикидывался.
Видал?спрашивал его шут.Знаки на небе?..
Но Бывалыч молчал. Глаз отводил. Тайны не раскрывал.