Он вспомнил Эллу совсем еще девочкой в тот день, когда она нацарапала на бумажке признание, что у нее начались месячные. И сказала: «Это отвратительно. Я не хочу, чтобы у меня росла грудь. И вообще не хочу быть девушкой. Мальчиком же быть лучше, правда?» Каким образом она пришла к мысли «я и ЕСТЬ мальчик»? Вообразила, будто все в ее власти: захотелаи превратила себя из девочки в мальчика? Будто она обладает магической силой, как сам Господь Бог?
Спаситель не сразу услышал, что в дверь стучат.
Да-да, входи, Эллиот, извини, пожалуйста!
Нет, это я был невежливым Но дело в том, что я тороплюсь.
Как только Спаситель увидел перед собой Эллиота, он понял, что ни слова не скажет о том, что иногда его так мучает. Эллиот был тем же самым человеком, что и Элла в двенадцать лет, чувствительным и творческим. Изменилась внешняя оболочка. «Принимай все таким, какое оно есть», подбодрил сам себя Спаситель.
Случилось то, чего я никак не ожидал, заговорил Эллиот. Думаю, вы меня отругаете.
Так, так, так.
В меня влюбилась одна девочка из нашего класса.
Тебя это удивляет?
После почти полутора лет гормональной терапии Эллиот выглядел стройным молодым человеком с тонкими чертами лица, которые становились все более мужественными. Он освоился в лицее Сент-Круа и был уже в выпускном классе. В школе только директор знал о том, что он переменил пол.
Меня никогда не интересовали школьные влюбленности, продолжал Эллиот. Мне никто никогда не нравился
Спаситель не решился спросить: а Кими? Мальчик-художник, для которого Эллиот писал сценарий для комиксов и которого он взял за руку на улице, когда они ушли после консультации? Это был только мальчик-друг? Вместо этого вопроса он задал другой:
А что еще ты мне расскажешь?
О чем?
О девочке из класса.
Она напомнила мне дочь короля.
Увидев удивленное лицо психолога, Эллиот объяснил с улыбкой:
Когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, я придумывал разные истории и освобождал дочь короля.
Так, так, так, вспомнил Спаситель, ты был принцем Эллиотом.
Нет, я был рыцарем. Рыцарем Эллиотом, и я мог творить чудеса.
А принцесса была в тебя влюблена?
Я не придавал этому значения. Важно было другое: раз она в меня влюбилась, я мужчина.
И сейчас то же самое? Девушка дает тебе возможность чувствовать себя мужчиной?
Спаситель двигался по острию бритвы. Что он должен сказать? Как сказать то, что должен?
Вы задаете вопросы, будто требуете ответа «да» или «нет», возмутился Эллиот. Но «да или нет» это не про меня. Хотя гетеронормативным людям вроде вас очень хочется меня спросить: «Оперироваться будешь? Грудь тебе удалят?» Только вы не решаетесь.
Сам того не замечая, он поднес руку к груди, которую пока бинтовал, и сделал движение, будто ее отрывает. Не обращая внимания на гнев в голосе Эллиота, Спаситель спокойно продолжал:
А девушка никаких вопросов не задает. Для нее ты мальчик, и в этого мальчика она влюблена.
А я ее обманываю, вы это хотите сказать?
Ты тоже требуешь «да или нет», но это и не про меня, уклонился Спаситель. Твоя история напомнила мне фильм «Йентл». Ты его видел?
Рассерженный Эллиот отрицательно мотнул головой. Спаситель в нескольких словах передал сюжет: начало двадцатого века, Восточная Европа, девочку по имени Йентл растит отец раввин и тайком знакомит ее с Талмудом, религиозной книгой, чтение которой запрещено для девочек.
После смерти отца Йентл решает уехать из своей деревни и поступить в ешиву, еврейскую религиозную школу, где учатся только мальчики.
И она переодевается, догадался Эллиот, перестав сердиться сразу, как только попал в мир вымысла.
Именно. И одна девушка влюбляется в нее, считая молодым человеком. Скажу честно, я не помню, чем кончается эта история. Может быть, даже свадьбой. Очень хороший музыкальный фильм с Барбарой Стрейзанд в главной роли.
Спаситель заговорил о «Йентл», не предполагая, что этот фильм так сильно повлияет на Эллиота. Он действовал, как всегда, по наитию.
Посмотрим вместе с Кими, пообещал Эллиот. Уверен, ему понравится. И отвечаю на вопрос, который вы мне не задали: нет, сейчас у меня нет желания оперироваться. Мне хочется наслаждаться каждой секундой своего преображения. Одеваться в мужскую одежду, называться Эллиотомдля меня пока это победа.
А как лечение?
Молодой человек пожал плечами с видом фаталиста. Раз в три недели он сам себе делает укол тестостерона. Мышечная масса у него увеличилась, волос на теле тоже прибавилось, но проявляются неприятные побочные эффекты. Например, прыщи, их у него никогда не было. И головные боли.
Сестра у меня тоже пьет таблетки. Противозачаточные. И у нее тоже побочка, другая, чем у меня, но тоже гормональнаятошнота и увеличение веса.
Вы с сестрой сблизились? Мне казалось, вы не общались.
Сблизились с тех пор, как она рассталась со своим парнем. Мама болезненно восприняла их разрыв. Она уже видела сестру замужем, с детьми. В общем, кем-то нормальным в нашем семействе.
Эллиот посмеивался над матерью, но без всякой злобы. Он ей почти сочувствовал.
И это вас с Жад сблизило?
Да. Она мне рассказала всю свою жизнь. Я был для нее как бы психологом. Может случиться, что я женюсь раньше нее. Буду отцом семейства. Что вы на это скажете?
Консультация закончилась, и тут вдруг Спаситель обратил внимание, что «дочь короля» осталась безымянной. Почему? Потому что сама по себе эта девочка Эллиота не интересовала? Но она задала ему бессловесный вопрос: кого же будет любить он сам? Девочку или мальчика?
* * *
В пятницу, последний рабочий день недели, ученики шестого класса, перевозбужденные последним сериалом, с красными или подведенными синевой глазами от недосыпа, пытались уследить за тем, что говорит им мадам Плантье. Лазарь, счастливчик, проспавший девять часов благодаря отцовскому запрету на телефон, находился среди тех немногих, кто был способен понимать учительницу французского языка и литературы. Для него преподавательница была кладезем образованности. На вопрос, который он задавал себе: «Могут ли все быть счастливыми?» она с уверенностью отвечала: «Конечно, нет!» Нет в природе счастливых поэтов. Писателя, который наслаждается жизнью, тоже никто не видел. Работа писателясплошное мучение, творчествовсегда драма, и роман со счастливым концом казался многознающей мадам Плантье оскорблением. По программе шестому классу предстояло изучать сказки, и ученики приготовились расслабиться, потому что все сказки обязательно заканчивались так: «И жили они долго и счастливо, и было у них много детей». Но мадам Плантье была женщиной с большим литературным багажом, и она раздала детям листочки с коротенькой сказкой братьев Гримм под названием «Смертная рубашка».
«Жила-была одна женщина, и был у нее сынок семи лет, да такой славный, что все любили его и голубили, а мать в нем души не чаяла. Но однажды заболел ее милый сыночек, и взял его Господь Бог к себе. Мать о нем плакала день и ночь, и ничего не могло ее утешить. Через короткое время после похорон стал мальчик по ночам домой возвращаться, сидит где привык и в игрушки играет. Мать заплачет, и он вместе с ней. А утром он исчезал».
А где добрая фея? возмутился Поль.
Сказки разные. Это же не Уолт Дисней, ответила мадам Плантье. У братьев Гримм крестная мать не добрая фея. Крестная у нихэто Смерть.
И учительница рассказала сказку «Смерть-крестная» (она очень любила ее рассказывать) и еще сказку «Безручка», про девушку, у которой родной отец, послушавшись дьявола, отрубил обе руки. После этого урока все ученики шестого класса при одном только слове «сказка» представляли себе самые жуткие истории. А Лазарь записал в свою тетрадь еще одно размышление о человеческом уделе:
«Люди любят рассказывать грустные истории, чтобы своя жизнь не казалась им очень грустной».
Пятница, вторая половина дня. Еще две консультациии рабочая неделя позади. Спаситель временами изнывал не меньше, чем шестиклассники.
Так что же, ты думаешь что недостаточно умна?
Да.
Говори громче, хором просят месье и мадам Гонсалес.