Я еще не обдумывал такой вариант, потому что мы всего день как знакомы. О, Белль машет. Она нашла столик.
Джейк подхватывает Майли и идет через зал, и мне ничего не остается делать, как тащиться за ним. Ну и бесит же он иногда! Что я ни скажуправ он. И вообще, какое мне дело до типа, с которым, как он сам справедливо заметил, мы только что познакомились?
Так что ты будешь делать с магазином? спрашивает Белль, когда мы усаживаемся за столик.
Кажется, первое впечатление о ней было ошибочным. Если не считать ее совершенной наружности и явного увлечения Джейком, она вполне ничего. Бывают такие няшечки, что и рад бы их ненавидеть, да не за что.
Пока не знаю, честно отвечаю я. Магазин вызывает слишком много воспоминанийи хороших, и тяжелых. Так что и избавиться от него хочется, и
сохранить его? с понимающим видом подсказывает Белль.
Я киваю.
Да. Что я точно знаю, так это что я под торговлю цветами не заточена. Это не мое.
Почему ты так решила? Ее интерес кажется искренним.
Знаю, и все. Я не хочу вдаваться в подробности. Не судьба мне цветочным магазином заниматься, и всё.
Джейк прячет улыбку за стаканом.
Что такого забавного? спрашиваю я.
Ничего, говорит он, взбалтывая пиво, но потом переводит взгляд на меня. Хотя, если честно, то ты.
Ну, валяй. Я автоматически скрещиваю руки на груди: защитная поза. Откидываюсь на спинку стула, приподнимаю бровь.
Терезу, моего нынешнего психолога, удар бы хватил. Долгие месяцы она вдалбливала мне в голову, что это поза человека, чувствующего угрозу. Следующий пункт, над которым мы бились после способов не нападать на всякого, кто не так на меня посмотрит.
Такая юная и так решительно настроена, произносит Джейк, задумчиво разглядывая меня.
Не знаю, на какую часть этого заявления реагировать первой, и берусь сразу за оба фронта.
Во-первых, я не поняла, что ты имеешь в виду под «юной». Мне тридцать, за подростка уж никак не сойду.
У Джейка и Белль одинаково ошарашенный вид. Обычная история: многие считают, что я моложе, чем есть на самом деле. Наверное, следует чувствовать себя польщенной.
А что до решительного настроя, так чья бы корова мычала, продолжаю я, прежде чем Джейк успевает открыть рот, и киваю на стойку, за которой хозяйничает Рита. «Не могу допустить, чтобы за меня платили дамы».
Я передразниваю его нарочитым глухим басом, непохожим на голос Джейка: глубокий, но в то же время мягкий.
Наверное, говорю я, глядя на Джейка, к определенному возрасту и положено быть решительным.
Белль замирает, поднеся к губам пустой бокал, изумленная едкостью моего ответа.
Джейк смотрит на меня, и по его бесстрастному лицу ничего нельзя прочитать.
Мне в этом году сорок, раз уж мы решили помериться юбилеями, говорит он. Открытку можно не присылать и цветы тоже. Это же не по-твоему, верно?
Черт, опять он меня достал!
Я уже хочу ответить ему, как вдруг кто-то трогает меня за плечо.
Я оборачиваюсь и вижу невысокую худенькую женщину с каштановыми волосами, собранными в прическу с шиньоном. На ней темно-синий кардиган, белая блузка, нить мелкого жемчуга на шее, укороченные коричневые брюки и черные туфли без каблуков.
Кэролайн Харрингтон-Смайт, сообщает она и тычет мне свою холодную ладонь.
Привет отвечаю я, осторожно пожимая ее руку.
Вы наверняка уже знаете, кто я, так что обойдемся без формальных представлений. Джейк, Белль, приветствует она их кивком.
Вообще-то не знаю.
С такой дамочкой хочется руку поднять, чтобы что-нибудь спросить.
Вид у нее такой изумленный, как будто каждый приезжающий в Сент-Феликс обязан получить листовку с объяснением, кто такова Кэролайн Харрингтон-Смайт, и указанием часов работы, пожарных выходов и парковок.
О Понятно. Она бросает злобный взгляд на ухмыляющегося Джейка. Тот поспешно подносит к губам стакан, пытаясь вытряхнуть из него последние капли.
Тогда начнем сначала, произносит она сухим, благовоспитанным тоном. Я Кэролайн Харрингтон-Смайт, председатель Женской гильдии Сент-Феликса и председатель приходского Совета.
Она ждет моего ответа.
А я тупо смотрю на нее. Ну и как, поздравлять ее со всеми титулами?
Она нетерпеливо вздыхает, не дождавшись реакции.
Рита, барменша, сообщила мне, что вы новая владелица цветочного магазина на Харбор-стрит.
Да, верно.
Последнее время магазином занималась только Женская гильдия
Да, спасибо, это было очень любезно с вашей
и я не знаю, как наши дамы отнесутся к этой новости. «Гирлянда маргариток» стала им очень дорога. Вы купили магазин?
Нет, я внучка Розы. Она оставила мне его по наследству.
Вы и внучка Розы?!
Она вытаращивает глаза, как будто услышанное повергло ее в шок.
Да, а какие проблемы?
Не знаю, на всех ли так действует эта дамочкасудя по реакции Джейка на ее появление, то да. Во всяком случае, я начинаю заводиться.
Все зависит от того, как вы собираетесь поступить с магазином. Кэролайн деловито одергивает кардиган. На Харбор-стрит не может находиться что попало. Если вы надумаете продать магазин, надо будет поставить в известность приходской Совет.
Как я уже твердила всем и каждому, я бросаю взгляд на компанию за столом, я еще не знаю, что делать с магазином. Я еще не решила.
Серо-стальные глаза Кэролайн меряют меня с ног до головы.
Вообще-то на цветочницу вы не похожи, презрительно заявляет она. Не пора ли подумать о переменах?
Обычно я после такой провокации в горло вцепляюсь, но здесь общественное место, и на нас уже оглядываются. Не стоит устраивать скандал прямо в день приезда. И я прикусываю губу.
Ваша бабушка тоже не была деловой женщиной, продолжает Кэролайн. При ней магазин не приносил особых доходов. Я знаю, я просматривала бухгалтерские книги. Возможно, приток новой кровиэто именно то, что нужно Сент-Феликсу. Вы сами могли заметить, что вид у магазина обшарпанный.
Ну, хватит.
Я отодвигаю стул, поворачиваюсь и нависаю над ее щуплой фигурой, как башня. Пока я сидела, Кэролайн из-за своей напористости казалась гораздо крупнее.
Может, бабушкин магазин не из самых новых и не самых крутых, слышу я собственный голос, на удивление отчетливый и спокойный, хотя физиономия у меня вся пылает. Но в нем было кое-что, чего вы, Кэролайн, похоже, не заметили, в отличие от всех остальных. В нем была душа.
Я чувствую дрожь в ногах, стоя перед ней. Прилюдно выплескивать свои чувстваэто не для меня. Но что-то во мне полыхнуло, когда Кэролайн вздумала обливать презрением бабушку и ее магазин, и я не могла не ответить.
Кэролайн ошарашена этой вспышкой не меньше меня. Она яростно пялится, потом озирается, проверяя, кто еще это слышал. И, как всегда, когда где-то назревает свара, люди в пабе притихают.
Даже удивляюсь, как это я в вас сразу Розину внучку не признала. Она пытается сохранить лицо, продолжая бой. Фамильное сходство налицо.
И, не устояв перед искушением куснуть меня, добавляет:
Та тоже была скандалисткой.
Ого, слышу я голос Джейка, наблюдающего за стычкой. Пятнадцать-тридцать, удар за Поппи.
Это моя-то бабушка была скандалисткой? Я тщетно пытаюсь держать себя в руках. Сильно сомневаюсь. Она была спокойным и добрым человеком. Она прожила в этом городе почти всю свою жизнь и любила его, и любила свой магазин. А вы сами-то здесь давно, Кэролайн? Я погляжу, большим специалистом стать успели.
Все тридцать очков, произносит Джейк достаточно громко, чтобы мы его услышали.
Кэролайн насмешливо вскидывает бровь.
За все это время я ни разу не видела, чтобы вы наведывались к своей бабушке, Поппи. Не слишком-то вы заботливая внучка.
Глубокий вздох Джейка. Шепот:
Тридцать-сорок.
Спокойно, Поппи. Держи себя в руках.
А вам, конечно, известно все, что происходит в городе? цежу я, а у самой сжимаются кулаки. Да наверняка! Вы из тех кумушек, которые вечно во все свой нос суют и все про всех знают, верно?
Ничья! восклицает Джейк, и мы обе бросаем на него злые взгляды.
Кэролайн открывает рот, чтобы что-то сказать в свою защиту, но я перехватываю инициативу.