Эли Макнамара - Маленький цветочный магазин у моря стр 3.

 Медитация мне не нужна, только таблетки, чтобы вынести пару назойливых дур-кузиночек,  заявила я, и она вылупила глаза.  Я уже давно в порядке, и тебе, Вайолет, об этом прекрасно известно. Мама, пожалуй, права: бабушка хорошо это знала, поэтому и предоставила мне шанс. В отличие от некоторых.

Вайолет показала язык, как склочная малолетка.

 Я, правда, в этом не уверена, Флора.  Тетушка Петал с озабоченным видом повернулась к моей матери.  «Гирлянда маргариток»  это фамильная гордость. Как можно все это передать Поппи с ее-то прошлым?

Последнее слово было произнесено шепотом, будто оно ядовитое.

 Я здесь, вообще-то,  напомнила я.

 Поппи,  мама успокаивающе подняла руку,  я сама.

И она развернулась к Петал.

 У Поппи случались непростые моменты в жизни, как всем нам известно. А еще мы знаем,  подчеркнула она,  чем это было вызвано.

У всех сделался слегка пристыженный вид, а я прикрыла глаза. Не выношу, когда меня жалеют.

 Теперь она изменилась, верно, Поппи?  Она подбадривающе кивнула мне.  Сколько ты проработала на последнем месте?

 Полгода,  промямлила я.

 Вот видите!  заверещала Мэриголд.  Она нигде задержаться не может!

 Тут моей вины не было. Показалось, что тот парень в номере пристает ко мне. Что оставалось делать?

Меня вполне устраивала работа горничной в одном из пятизвездочных отелей Мэйфера. Работа была тяжелая, но не монотонная, и нравилась мне гораздо больше, чем я ожидала. Я даже продержалась там дольше, чем где-либо еще. Все было хорошо до того момента, как я зашла к одному чересчур игривому постояльцу, чтобы разобрать постель. По мне, так совершенно бессмысленное занятие: какой идиот сам не может откинуть для себя одеяло? Но это тоже входило в мои обязанности, и каждый вечер около шести часов я обходила номера и стучалась в двери. В тот раз мне заявили, что я «неадекватно отреагировала», когда опрокинула кувшин с водой на макушку клиенту, который, уже лежа в постели, позвал меня проверить, работает ли его «оборудование». Откуда мне было знать, что он пять минут назад звонил на ресепшен и просил прислать кого-нибудь, чтобы проверить забарахлившую систему объемного звука?

Так меня и попросили с очередной работы.

Не обращая внимания на Мэриголд, мама, демонстративно улыбаясь, продолжала:

 Что ж, сколько бы ни продлилось, все равно это был прогресс, чего мы и добивались.  Она кивнула, явно рассчитывая на всеобщее одобрение.  Надо дать Поппи шанс утвердиться и в наших глазах, и в ее собственных.

Она повернулась ко мне:

 Думаю, у тебя получится, Поппи. И бабушка Роза это знала.

Я вглядываюсь в затененную глубину магазина, пытаясь рассмотреть, на месте ли старая бабушкина конторка. Как ни странно, да, и я осторожно направляюсь к ней. По дороге задеваю пустое ведро, и оно с грохотом опрокидывается. Быстро ставлю его на место и иду дальше.

Медленно приближаюсь к конторке. Сколько раз мы с братом прятались под ней, когда приходили покупатели, а потом с хохотом выскакивали из засады, и они подскакивали от неожиданности! Ну ладно, я выскакивала, Уилл был слишком вежлив и хорошо воспитан, чтобы кого-нибудь пугать.

Я провожу рукой по мягкой, теплой, обшарпанной поверхности, и образы ушедших дней наполняют комнату. Будто я потерла волшебную лампу и вызвала джинна воспоминаний.

А цела ли, интересно

Я забираюсь за конторку и включаю фонарь на телефоне. Внутренняя часть стола выступает из темноты, и я направляю свет в угол.

Она на месте.

Надпись в верхнем левом углу. Вырезана кое-как бабушкиными садовыми ножницами в приступе безумной отваги.

Это Уилл написал. Я улыбаюсь при виде буквы г с точкой. Даже в граффити все по правилам.

Это уже я добавила внизу. Хотя непослушными нас нельзя было назвать, просто иногда мы проказничали. Мне было десять, когда мы это написали, а Уиллу двенадцать.

Знала бы я, что и двадцать лет спустя останусь бунтаркой.

 Ну не знаю,  пробормотала я, видя, что все семейство ждет моего решения.  Вы же знаете, я цветы терпеть не могу, да и ответственностьэто не мое. Может, мне его продать?

Все так и ахнули.

Мама тяжело вздохнула.

 Подождите.

Она схватила меня за руку и вытащила в вестибюль отеля. Вовремя, а то быть бы мне растерзанной родственничками.

 Поппи, Поппи!  Мама покачала головой.  Что мне с тобой делать?

 Старовата я, чтобы меня отшлепать,  отшутилась ямой обычный защитный механизм в серьезных ситуациях.  Тридцатилетних переростков в вестибюлях понтовых отелей щетками не шлепают, может, в номер зайдем?

Мама смотрела на меня с укором.

 Когда-нибудь  она поднесла палец к моим губам.  ты наживешь себе серьезные неприятности. Ты очень легко выходишь из себя, а вспыльчивый нрав при остром умеопасное сочетание.

Я невесело усмехнулась.

 Уже сколько раз наживала.

Мама отступила на шаг и окинула меня взглядом.

 Может быть, ты унаследовала это от нее,  задумчиво произнесла она.  Такой темперамент. Твоя бабушка никогда моему отцу спуску не давала. Не то чтобы обидеть хотела, все в шутку. Точно как ты.

Она протянула руку и погладила меня по волосам.

 В молодости у нее была такая же копна черных волос, как и у тебя. Помню, как она подолгу расчесывала их перед зеркалом. В то время средств для выпрямления волос еще не было, так она собирала их в высокую прическу.

Она вздохнула, как всегда бывало, когда приятные воспоминания уступали место проблемамкак правило, связанным со мной.

 Правда, Поппи, не представляю, о чем думала мама, оставляя тебе свой драгоценный магазин. Она не питала на твой счет иллюзий. Но, видно, у нее на то были причины. А она, хотя я в молодые годы ни за что бы этого не признала, в очень многом оказывалась права.

Она посмотрела на меня с надеждой: вдруг передумаю?

 Ну ладно, ладно, я поеду,  тихо сказала я, уставившись на свои ботинки от Док Мартен. Они непривычно блестели: начистила их специально для похорон.

 Правда?  Мама засияла так, словно выиграла в лотерею.  Это чудесные новости!

 Только уговор,  сказала я.  Я поеду в Сент-Феликс и посмотрю, что там и как, но если пойму, что это не мое, или возникнут какие-нибудь проблемы, то продам магазин, и чтобы потом без претензий. Идет?

Мама слегка вздрогнула, но потом кивнула.

 Конечно, Поппи, договорились. Просто надеюсь, что чары Сент-Феликса подействуют на тебя, как бывало в детстве.

А потом произошло то, чего не случалось очень давно: она притянула меня к себе и крепко обняла.

 Может, вернется прежняя Поппи. Мне так ее не хватает.

Обнимая ее в ответ, я думала, что если только Сент-Феликс не умеет обращать время вспять, то той, прежней Поппи, не будет.

Глава 2Камелиямоя судьба в твоих руках

 Есть кто-нибудь?

Внезапно раздавшийся голос вырывает меня из воспоминаний, которым я предаюсь, уютно свернувшись под конторкой; я подпрыгиваю и ударяюсь головой.

 Ограбление,  бухаю я, когда незнакомый тип с любопытством свешивается сверху.

 Что вы там делаете?

На меня с тревогой смотрит рослый широкоплечий незнакомец.

 Ищу кое-что.  Я встаю, потирая голову.  А почему вас это волнует?

 А вы имеете право здесь находиться?  Темно-карие глаза подозрительно оглядывают меня с пят до головы.

 За воровку меня приняли? Тогда уж давайте и за дурочку: красть здесь особо нечего.

 Да еще с таким шумом.

Я молча смотрю на него.

 Я проходил мимо, услышал грохот,  объясняет он.  Вот и решил зайти проверить.

Я вспоминаю про опрокинутое ведро.

 А понятно.

 А вы-то что тут делаете?

Ноги широко расставлены, руки сложены на груди. Классическая защитная позиция у мужчин. Одна из моих первых психологов была специалистом по языку тела и многому меня научила.

Я вздыхаю и качаю перед ним связкой ключей.

 Новый владелец, представляете?

Он изумлен.

 А я думал, магазин достался внучке Розы.

 Откуда вы знаете?

 Ее мать звонила, предупредила, что она приедет. Я Джейк Эшер, у меня тут цветочный питомник.