Ну и как успехи?поинтересовался я.
Как успехи, говоришь?усмехнулся дед.Ну что же, сейчас покажу. Нам выходить: станция Суйда!
Ах да! Я и не заметил!
Мы вышли из вагона на платформу, спустились вниз. Стуча насыпанной вдоль рельсов крупной чёрной галькой, перешли пути.
Сначала пахло ещё железной дорогойразогретым железом, креозотом, которым пропитывают шпалы,потом мы прошли длинный забор, за которым поднимались серебристые цистерны, пошли тропинкою через полеи запахло сырой землёй.
Сначала мы шли вдоль большого поля, из которого торчали какие-то толстые зелёные стебли, все сплошь обрезанные. Вглядываясь с изумлением в них, я понял вдруг, что это стебли обычной картошки, но почему-то обрезанные почти наголо.
Чего это вы сделали?удивился я.
А, это листья картошки заболели фитофторой. Для того чтобы на клубни болезнь не перешла, пришлось ботву срочно скосить!рассеяно, думая уже о своём, проговорил дед.О, вот и рожь!обрадовался он.
Мы свернули с дороги и, увязая в мокрой земле, свернули на поле. Оно тоже произвело на меня странное впечатление: оно вроде было скошено, но какими-то клокамиместами торчали лишь короткие оставшиеся обрезки стеблей, местами нормальная рожь, со стеблями и колосьями, стояла созревшая, пожелтевшая, но не убранная,это напоминало стрижку головы парикмахером, у которого то и дело ломается машинка.
Вспоминается одно печальное классическое стихотворение,съехидничал я.«Только не сжата полоска одна, грустную думу наводит она!»
А?словно издалека рассеянно откликнулся дед.А, ты про это, что ли?Он кивнул на торчащие местами растения.Уберём, уберём! То есть уберут хозяйственники, обмолотят. Не беспокойся, не пропадёт! Но только нас, селекционеров, интересуют, прежде всего, те растения, которые удались: мы их в первую очередь снимаем, обмолачиваем и готовим к следующему севу, чтобы в следующем севе только одни удачники участвовали.
А это, значит, неудачники?Я с сочувствием посмотрел на бесприютно раскачивающиеся под холодным осенним ветром колосья.
Дед подошёл к одному такому несжатому участку, цепко схватил пальцами крайний колос, потрепал его, потом, с сожалением сморщившись, отпустил. Колос покачался на стебле и обиженно, как мне показалось, застыл.
Да, неудачная делянка!продолжая болезненно морщиться, проговорил дед.
А где удачные?спросил я.
Удачные... вот!Дед показал на торчащие из земли жёлтые обрезки.Собраны уже... и в основном изученык севу готовим!
А отчего получаются одни удачные, а другие неудачные? И что считается удачным, а что неудачным?задал я глубоко взволновавший меня вопрос.
Ну, если говорить только о ржи, а не о чём-нибудь другом,усмехнулся дед,то существует сорок шесть чётких признаков, по которым рожь считается удачной или неудачной. В признаки эти входят: размер и форма семян, устойчивость к болезням, скороспелость, зимостойкость, соотношение масс колоса и соломины, прочность и длина соломины, химический состав зерна, устойчивость к засухе, пригодность к механизированной уборке... Всех признаков я не буду тебе перечислять: всё равно не запомнишь. Для начала выделю тебе то главное, чего я добиваюсь у ржи. Это высокая урожайность инеполегаемость. Потому что рожь, полёгшая от ветра и дождей,наполовину погибшая: колосья путаются со стеблями, трутся, осыпаются, при уборке комбайном ещё теряется много зерна... В общем, полегаемость ржи едва ли не главный бич. Видишь, неудачники как согнулись и перепутались,кивнул дед.Поэтому в следующий заезд их уже и не берём.
Помню!закричал я.Ты рассказывал про причёску: длинная перепутывается ветром, а короткаянет!
Правильно,кивнул дед.Значит, поставил я себе задачу: вывести сорт короткостебельной ржи, но при этом высокоурожайной.
А почему ты сказал: «но» урожайной?спросил
я.Разве урожайность и короткостебельностьвраги?
Ну, я уже немножко рассказывал об этом,сказал дед.Скажем, урожайность мне в гибрид откуда можно взять? От любой самой культурной, самой высокоурожайной ржи! А короткостебельность откуда? Среди культурных сортов карликов нет: о росте раньше никто и не думал, все только старались колос утяжелить. Значит, откуда мне карликовость взять?
От какого-нибудь карлика,сказал я.
Правильно!сказал дед.И вот недавно совсем был найденпричём в посевах культурной ржислучайно затесавшийся туда карлик. Назвали его ЕМ-одинестественный мутант номер один. Я сразу схватил его и скрестил с самым высокоурожайным северным сортом ржи под названием «вятка».
А как это скрещивают?поинтересовался я.
Знаешь, как происходит завязь плода? Пыльца с пыльника, который рассеивает по ветру пыльцу, попадает на рыльце, происходит завязь, и из неё потом вырастает плод, в данном случаезерно. А когда хотят скрестить разные растения между собой, стараются, чтобы на рыльце попала пыльца не с растения этого сорта, а с растения другого сорта, намеченного селекционером, в данном случаес этого вот карликового мутанта ЕМ-один.
И как же это делается?
Очень просто. Как только приготовится «вятка» цвести (рожь ведь тоже цветёт, хотя цветы у неё не очень эффектные), так сразу вырываются у неё все пыльники, чтобы её рыльца её пыльцой не опылялись.
А опылялись чтобы они пыльцой ЕМ-один!воскликнул я.
Правильно! Но не только ЕМ-один! Это только плохой селекционер одну только попытку делает в годхороший селекционер разные варианты сразу пробует! Селекционерэто не конструктор, который может сколько захочет раз в году модель свою переделывать. У нас по-другому: сделали год жди, что вырастет,переделывать уже ничего нельзя, только ждать. Поэтому надо самые разные варианты запустить. Про ЕМ-один я потому вспоминаю, что он самый удачный оказался из множества опробованных: ген короткостебельности у него доминантным оказался, то есть побеждающим, все гибриды после него короткостебельными получились.
А с колосом как?солидно поинтересовался я.
С колосом более-менее нормально,ответил дед.
Значит, выведен новый сорт?сказал я.
Погоди! Не лезь поперёд батьки в пекло!усмехнулся дед.Как говорится: «Твоими устами да мёд бы пить»! То есть всё бы так получалось, как ты говоришь! Но я уже объяснял тебе: природа человеку не хочет подчинятьсяупорно борется за то, чтобы сохранять себя неизменной, и для этого ею хитрейшие механизмы придуманы, многие из которых совершенно ещё не разгаданы. Знаешь, например, что в растениях разные химические реакции происходят?
Догадываюсь,сказал я.
А знаешь такую удивительную вещь, что все известные химические реакции в растениях в тысячи раз быстрее происходят, чем, скажем, в лаборатории, и, почему это так, никто не понимает?
Никто?
Никто! Тот, кто эту тайну поймёт, сразу великим учёным станет. Такая же загадкаустойчивость, неизменность растений. Природа очень коварна. Скажем, провели мы скрещивание, получили наш замечательный гибридвсе растения короткостебельны.
Отлично!сказал я.
На следующий год высеиваем семена нашего гибрида, вырастает второй урожайровно четвёртая часть всех растений снова с длинными стеблями!
Ровно?поразился я.
Ровно, как в аптеке!усмехнулся дед.Значит, нежелательный для нас признакрецессивный, как его называют в науке,не исчез, а только на время затаился!
Где же он затаился?
В генах!ответил дед.То есть в нашем случае при первом опылении гены ЕМ-один переносятся в пыльце и смешиваются с генами «вятки». Так. И на первый взгляд вроде удачное получается сочетание. Ген,дед вытащил бумагу, карандаш и начал писать,который определяет рост у карлика ЕМ-один, обозначим большой буквой «А». А ген, который определяет рост у «вятки», обозначим, наоборот, маленькой «а». Сделаем так потому, что ген роста у ЕМ оказался доминантный, то есть побеждающий ген роста у «вятки». Благодаря этому все гибриды в первом поколении получаются короткостебельные. Обозначаются они «Аа». На следующий год их сеем. При опылении парные гены во всех существах разделяются по одному и двигаются самостоятельно. То есть при опылении второго урожая все «А» большие и «а» малые передвигаются самостоятельно, перемешиваются, и по закону вероятности, действующему во всех случаях жизни, всех видов соединений получается равное количество. Получаетсяпримем для простоты эту цифрусто соединений «Аа»,дед написал,сто соединений «аА» (что то же самое), сто соединений «АА» и сто соединений «аа». Первые три вида соединений нас вполне устраивают, потому что в них присутствует доминантный ген «А», диктующий карликовость, и эти все соединения дают короткостебельные растения. Но вот четвёртое соединение нас огорчает: в нём нет «А» большого, соединились только два «а» маленьких от «вятки», поэтому гибрид этот во втором поколении получается длинностебельный. Причёмэто всегда потрясает непосвящённыхколичество хороших гибридов (в нашем случаекороткостебельных) к количеству плохих гибридов (в нашем случаедлинностебельных) всегда чётко относится как три к одному. Ну, мы-то с тобой уже понимаем, в чём дело: в трёхстах гибридах у нас присутствует «А» большое, а в ста оно отсутствует. Три к одному! Это великое математическое открытие для растенийабсолютно для всехвывел впервые Грегор Мендель, и открытие это не меньшее значение имеет, чем, скажем, открытие в физике закона Ньютона. Но в общем-то, это открытие скорее грустное: говорит оно нам, что от нежелательных признаков избавиться не так-то легко, то есть, в нашем случае, трудно избавиться от растений-переростковснова и снова вылезают они.