Ну, да.
Так вот, это и есть зов твоей души. Это она подсказывает тебе, что следует делать.
А твоя что подсказывает?
Моя сейчас тревожится отчего-то, Гриша, я чувствую это, серьёзным тоном сказал Кацапов. Сердце у меня по-другому начинает толкаться в предчувствии опасности. Внутри организма будто огонь какой-то загорается, горячо становится в груди.
В пятки сердце не уходит? рассмеялся Григорий.
Нет, в пятки оно у меня никогда не уходиттайга наделила смелостью, а вот опасность я всегда наперед чувствую, не обращая внимания на подковырку, ответил Александр без улыбки. Видать, от отца передалось. Он опасность всегда предчувствовал и заранее к ней готовился.
Ерунда всё это, предрассудки, после длительной паузы проговорил Григорий. От недоедания твоё сердце неправильно толкается, от слабости. Вот похлебаем наваристой ухи, наберёмся сили всё пройдёт, вот увидишь. Застучит твоё сердце, как часики.
Поживёмувидим, сказал Александр. Только дурное предчувствие меня никогда не подводило.
Думаешь, Клешня следом идёт?
Уверен, сказал Кацапов. Только преследует он не нас.
А кого?
Он от милиции бежит. Ему награбленное золото спасать надо. У него егоого-го сколько! Шутка ли, прииск ограбил? По реке сплавляется грабитель со своей братвой, зуб даю. Жаль только, что мы не знаем, где он сейчас? Подплывает к устью Учура, или уже миновал его, дошёл по Алдану до Усть-Миля. В любом случае, нам здесь денёк надо отсидеться, пусть Клешня уйдёт от нас подальше вперед.
Ты прав, Кацап, согласился Григорий. Будем жирок набирать. Нам спешить некуда, пусть всё поутихнет немного. Милиции известно о нападении на прииск, по рации я сообщил в управление о нападении. Наверняка прискакали уже синие околыши. Всё-таки, больше недели прошло с момента ограбления.
Может, зря мы с тобой с прииска дёру дали? в раздумье проговорил Александр, взглянув на друга. Артельное золото мы не брали, людей не убивали, чего испугались? Ну, появился бы на прииске следователь, допросил нас, как свидетелей, и что? Упёк за решётку?
Запросто, ответил Григорий без промедления. На прииске осталось мно-ого тёмных пятен, которых нам с тобой не смыть. Загребли бы до кучи, не сомневайся. Вот если бы начальник артели живым осталсятогда другое дело. А теперь за нас и поручиться некому. Не-ет, Сано, рванули мы с прииска под шумок правильно. Пусть мельтоны думают, что бандиты и нас где-то порешили.
Да, наверное, ты прав, покивал головой Кацапов. И бугая этого, Шатуна, я, кажись, отправил на небеса безвозвратно. Он ведь так и не поднялся, пока ты там с рацией возился. Получается, жмурик он. Бандит Шатун, или нет, а отвечать за его смерть по любому пришлось бы.
До полудня они просидели на берегу, вспоминали детали происшествия на прииске.
Ладно, хорош трепаться, оборвал воспоминания Кацапов. Что произошло, то произошло, назад времени не воротишь. Пошли морду вытаскивать.
Пошли, братуха. Как говорится, языком и лаптя не сплести, а от звонкого пения можно только охрипнуть.
Дружба Григория и Александра действительно была настолько крепкой и преданной, чтобы, не кривя душой, можно было называть им друг друга братьями.
Кацапов был призван на службу в 1930 году, в третий Томский железнодорожный полк. В учебном отряде повстречался с Григорием Надеждиным. Оба освоили специальность пулемётчика, потом вместе охраняли железнодорожный мост через реку Обь. Григорий стоял на левом берегу, Александрна правом.
После окончания службы они разъехались, каждый вернулся в свои родные места. У себя в деревне Александр пробыл недолго. Накативший совсем неожиданно голод заставил его покинуть родной дом. Мать, которая так и не вступила в колхоз, спешно уехала к дочери в Пермь. Младшему брату-инвалиду Егору в тот год исполнилось двадцать два года, из него получился отличный столяр по изготовлению мебели. Заказов на прожитьё хватало. Он трудился на дому, и покидать родной дом в его положении было неразумно. К тому же, брата от голода мог спасти огород с картофелем, которого было достаточно, чтобы продать или обменять на другие продукты. Александр, как не старался, не нашёл для себя подходящей работы. Ему, крепкому и здоровому парню, было стыдно сидеть на шее у брата-инвалида. Вырулил ситуацию Гриша Надеждин, пригласив Кацапова к себе в Улан-Удэ. Не раздумывая, Александр укатил к другу в Бурятию.
Что, совсем худо у вас на Урале? спросил Надеждин при встрече.
Тяжело, Гриша, вздохнул Кацапов. Очень тяжело. Работы нет, продуктов нет, люди мрут от голода, как мухи.
Ничего, братуха, пулемётчики и без пулемёта могут сражаться, Григорий трижды похлопал друга по плечу. Я уже замолвил словечко за тебя. Завтра пойдёшь оформляться на работу. Через неделю экспедиция отправляется в путь.
Скажи хоть толком: что за экспедиция, куда направляется, в чём будет заключаться наша работа?
Завтра, Сано, тебе всё объяснят в управлении геологоразведки.
Какой из меня геолог? засомневался Кацапов, взметнув на Надеждина круглые от удивления глаза. У меня всего четыре класса церковно-приходской школы.
Тебе и не нужно большой грамоты, успокоил друга Гриша. Нас берут на вспомогательные работы. Будем рыть шурфы, таскать образцы породы, добывать зверя и птицу для пропитания, готовить геологам пищу. Одним словом, выполнять все хозяйственные работы. Время голодное, придётся жить на природных харчах. Но в придачу за это получать ещё и жалованье!
Всё у тебя как-то просто выходит, Гриньша, с недоверием проговорил Александр. Бах! Тарабабах! и заполучите на блюдечке райскую жизнь!
Не сомневайся, Сано, всё так и будет, как я говорю! преданно заглянув в лицо Александра, заверил Григорий. Но пахать придётся, конечно, не без этого. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Ладно, поживёмувидим, пробурчал Кацапов незлобиво. Другого варианта у меня всё равно нет. Далеко придётся чапать?
По Витиму пойдём. Вольфрам и молибден предстоит искать. Будем бродить по тайге до самой осени.
И бродили они с Григорием вплоть до осени 1936 года. Из одной экспедиции в другую, из Бурятии в Читинскую область, потом ещё отшагали не одну сотню километров по приамурской тайге в поисках золотых запасов. Там-то впервые они и увидели золото, познакомились с его добычей. Когда случайно просочилась информация о том, что в Якутии идёт вербовка старателей для работы на золотых приисках, глаза Григория Надеждина загорелись лихорадочным блеском.
Сано, это же то, что нам нужно! воскликнул Григорий. Это же не какая-то промышленная добыча из горных пород, а старательская кустарщина! Берешь в руки лоток, нагребаешь из реки ил, потряхиваешь в воде до тех пор, пока на дне не покажется золотой песочек. Просто и наглядно. Там под шумок можно и для себя кое-что намыть!
Григорий Надеждин, щуплый светловолосый весельчак среднего роста с короткими рыжеватыми усиками, был увлечённой натурой. Его легкомыслие и опрометчивость иногда подводили не только его самого, но и некоторых людей из его окружения. Александр Кацапов был одним из них. Они были полной противоположностью друг друга. Степенный, уравновешенный и добродушный Александр почему-то всегда шёл на поводу своего друга. В глазах Григория каждый раз загоралась какая-то детская непререкаемая истина, противиться которой было просто невозможно. Кацапов бубнил некоторое время что-то про непродуманность идеи, но потом будто попадал под гипноз Надеждина и уже совершенно безропотно соглашался с его затеей. Григорий был в его жизни, как поводырь у медведя.
Ты что, тырить предлагаешь? сразу возмутился Александр. Да за это, знаешь, сколько могут припаять?
Почему тырить? Будем исправно трудиться, сдавать в артель всё, что намоем, до последней песчинки.
Тогда как?
Э-э, большеголовый, а недогадливый, снисходительно сказал Григорий и постучал указательным пальцем по лбу. Думать надо, Сано! Соображаловка-то тебе на кой хрен привинчена к туловищу?
Ты кончай умничать учитель, промолвил Александр угрожающе. А то я не посмотрю, что ты хлипкий, въеду в ухо, и быстро поставлю твои мозги на место.