Луиджиавтобан входил прямо в черту городакак раз попал в самое скопление транспорта. Они вынуждены были остановиться на светофоре, потом пересекли широкий мост Зеебрюке, и Фабер увидел обширное озеро Фирвальдштеттер и много беззаботных людей на аллеях и набережных.
У Луиджи была собственная моторная лодка, и каждую свободную минуту он проводил на воде. У него была еще одна машина, большой «ровер», на котором он мог перевозить габаритный груз.
Они уже ехали по Хандельсштрассе мимо величественных отелей, возле здания казино Фабер попросил Луиджи остановиться.
В гору я поднимусь пешком. Поезжайте вперед и передайте багаж фрау Анне! Она знает, что я должен приехать.
Va bene, Signore,сказал Луиджи и засмеялся. Фабер расплатился и посмотрел вслед такси, которое повернуло налево и переехало через железнодорожные пути.
Фабер последовал за машиной. Шлагбаум был поднят. По ту сторону рельсов стоял маленький кирпичный домик, на фасаде которого виднелась овальная жестяная табличка с надписью «Беллеривштрассе» и цифра 1.
«В последний раз я был здесь в 1993 году, подумал Фабер, перед тем как улететь в Израиль, чтобы посмотреть, не смогу ли я после всех этих мучений снова начать писать, теперь в «Америкен колони». Но я не смог написать ни одного предложения, и все осталось так, как было с момента смерти Натали, то есть усилия были тщетны».
Думая этим жарким июльским днем о Натали, Фабер в великом смущении вспомнил, что первый раз он поднимался по этой улице с ней, после того как оставил Монте-Карло и Ивонну, у него не было денег, и он искал место, где мог бы жить и работать, поскольку в этом была настоятельная необходимость, только написав новую книгу, он мог привести в порядок свои финансы.
Одному его другу принадлежал дом номер 96 по Беллеривштрассе. Он был специалистом по информатике и уезжал на два года в Америку. «И вот он предложил нам дом, вспоминал Фабер, мы могли жить там бесплатно, мой друг не взял с нас ни раппена, мы только должны были заботиться о доме. Это была настоящая удача, подумал он дальше, медленно шагая в гору в тени старых деревьев, потому что деньги я должен был получить только через два-три года, при благоприятных обстоятельствах. Натали однажды сказала: «В моей жизни было только три больших любви: Арман, Францль и тыи всем вам я принесла удачу».
«Как она была права, подумал Фабер, которому вдруг показалось, что Мира идет рядом с ним, и он рассказывает ей о прошлом, снова слыша голос Натали. В этом кирпичном домея спросил об этом у маленького итальянца, водителя таксижил в былые времена привратник поместья Беллерив. Тогда здесь были большие кованые железные ворота, которые уже давно украшают вход в парк Беллерив. Как тебе такое нравится? Похоже, изысканное место! Даже парк назван в его честь
Да, подумал старый мужчина, и ходьба давалась ему на удивление легко, и температура была никак не ниже тридцати градусов по Цельсию, а улица круто поднималась в гору (с Мирой, которую он мнил рядом с собой, ходьба была не в тягость), да, как мы были тогда счастливы, летом 1985, когда мы наконец стали жить вместе, Натали и я, и когда мы в первый раз пришли сюда, чтобы посмотреть на новый дом. Луиджи довез нас от главного вокзала до самого шлагбаума перед железнодорожными путями. Он был первым человеком, с кем они познакомились в Люцерне, и возле шлагбаума они попросили его остановиться и пошли пешком, точно так же, как я делаю это сегодня много лет спустя с тобой, Мира».
«Луиджи сказал, что это имение Беллерив было сельскохозяйственным поместьем на окраине Люцерна, услышал он голос Натали, сперва оно называлось Ам Лен, позднее Лютцельматт, это было около 1700 года, сказал Луиджи. Почти сто пятьдесят лет назад графиня Софи ДАрнакур купила поместье и дала ему имя Беллерив Чего только я не знаю, Роберт! Я и дальше хочу все знать, чтобы рассказывать тебе, тебе постоянно нужны новые истории. Их ты всегда узнаешь от меня, любимый, всегда»
Разве она не чудесная, Мира? сказал он, и молодая женщина, которая спускалась вниз по Беллеривштрассе, удивленно посмотрела на семидесятилетнего человека, который разговаривал сам с собой. Но затем она улыбнулась, потому что вспомнила, что многие люди, особенно старые и одинокие, часто разговаривают сами с собой. Просто сказочная, сказал Фабер и улыбнулся Мире, которой не было рядом, и не заметил молодую женщину, которая там была.
«Позже один из владельцев построил роскошную виллу в стиле итальянского ренессанса, сказал голос Натали. Мы обязательно должны осмотреть ее, любимый, она находится совсем недалеко от дома твоего друга. Владения первоначально занимали двести двадцать пять тысяч квадратных метров, ты только представь себе! Они простирались от берега озера до горы, которая называлась Дичи. Не смейся, она так называется, так сказал Луиджи! Тогда рядом с виллой были расположены конюшни, теплицы, спортивный зал и крытая галереякак это звучит, таинственно, не так ли?»
Таинственно, сказал Фабер, и в полуденной тишине на него с любопытством посмотрел маленький пес из старого сада.
«Были здесь и хозяйственные постройки, и купальни, и сараи для лодок, и управляющий, и главный садовник, который ухаживал за избранными деревьямиизбранными, вот как изысканно выразился Луиджи. И вот теперь мы будем жить в таком избранном окружении!»услышал Фабер голос Натали. Он снял свою куртку, потому что ему внезапно стало очень жарко, прислонился к стволу дерева и с трудом глотнул воздуха.
«Давай немножко постоим, сказал Мирин голос, которую он воображал идущей рядом с собой. Я тоже совсем запыхалась Посмотри, как высоко мы забрались! Так далеко внизу под нами виднеется теперь озеро и город! Это прекрасно! Вон там впереди уже виден вход в парк Беллерив! Большие, железные, кованые ворота, ты видишь, любимый? Они открыты. Давай зайдем в парк, только на минуточку, ладно?»
Ну конечно, Мира, громко сказал Фабер.
И вот старик в полном одиночестве проходит через высокие ворота, которые когда-то давно стояли внизу в самом начале Беллеривштрассе возле домика привратника, и он увидел по ту сторону большого круглого пруда сад, спускающийся к воде террасами, и двойную лестницу, а над всем этим возвышалась величественная вилла. Дорические колонны поддерживали перекрытия первого этажа, прерывистый, воздушный фасад с балконами на втором этаже поддерживался колоннами в ионическом стиле. Бельэтаж украшали оконные навершия в форме арок. Кроме прочего, присутствовали богатые декоративные украшения: росписи на боковых стенах, искусно выполненные кованые ограждения, консоли, балюстрады, завершающие и угловые камни первого этажа.
Как во сне Фабер шагал под кронами древних деревьев по поросшим мхом дорожкам. Здесь было прохладно, он снова мог свободно дышать, и он почувствовал, как его в очередной раз охватило ощущение счастья.
«Сказочный парк, сказал тогда Луиджи, услышал он Мирин голос, действительно, это был голос Миры, а не Натали. Эти фонтаны и колодцы когда-то питались из своих собственных скважин Все давным-давно заброшено Посмотри, любимый, бассейны и гроты! Уже нельзя точно сказать, были ли это бассейны и гроты, говорил тогда Луиджи, все так заросло, но это не играет никакой роли, напротив, правда?»
Напротив, сказал Фабер, один в пустынном парке.
«Я считаю, что много прекраснее, если ты можешь о многом догадываться, чего нельзя больше увидеть, сказал голос Миры. Мы часто будем заходить сюда, ладно?»
Ладно, сказал старый мужчина и направился назад к входу.
«Только в 1938 на этой территории было разрешено строительство, тогда-то здесь и появились первые виллы»
Фабер стоял теперь на улице.
«а теперь самый большой сюрприз! сказал голос Миры. Посмотри на ворота! Что ты там видишь, любимый? Скажи, что ты видишь?»
Листья дерева гинкго, сказал Фабер в полдень 11 июля 1994, когда один стоял перед воротами, целую кучу листьев с дерева гинкго.
«Почему со мной говорит Мира? подумал Фабер. И почему прежде со мной говорила Натали? Их же обеих здесь нет. Я умер? Этот человек в аэропорту на выдаче багажа все-таки заколол меня? Я сошел с ума? Нет, сразу вслед за этим подумал он. Время и пространство изменчивы, все изменяется, завтраэто сегодня, сегодняэто завтра».