И какое же впечатление вы составили обо мне?
Что вам в Монте-Карло очень плохо Вы показались мне тогда таким печальным, малодушным и на грани
Вы правы, сказал он. На грани, малодушный и печальный У меня дела тогда шли плохо в личной жизни.
Юдифь Ромер тихо заметила:
Как и у меня.
Что вы сказали?
У меня тогда тоже дела шли плохо в личной жизни. Она твердо посмотрела на него. Я знала, что мой муж обманывал меняпочти полгода да еще с моей лучшей подругой. Всем в Дюссельдорфе было об этом известно, я, как обычно это бывает, узнала самой последней. Ваша статья дала мне столько сил и мужества, господин Джордан. Возможно, вы обрадуетесь, услышав это и то, что вашу статью я всегда носила при себе следующие два года, в то время как мы с мужем переживали одно волнение за другим. Он не хотел разводиться. Он говорил, что будет любить меня и Петру еще сильнее, другая женщина была только интрижкой, которая пройдет. Но я ушла от него, подала на развод и должна была жить с Петрой в крохотной квартирке. За эти два года столько произошло с больными детьми благодаря вашей статье! И это тоже придавало мне сил. Я развелась и получила опеку над Петрой. Теперь я хотела только одногоуехать как можно дальше. Подальше от Дюссельдорфа! А здесь, в венском госпитале, как раз искали врача в отделение онкологии, и это была, к счастью, моя специальность. Вместе с одним коллегой я напечатала уже две работы. В обеих речь шла об иммунной реакции отторжения при трансплантациях, в то время это была совершенно неизведанная область. Первые средства, например циклоспорин-А, только-только находили свое применение. В общем, я подала заявление на это место. Вместе со мной в конкурсе участвовали пять женщин и двое мужчин! Но меня взял профессор Альдерманн. Так вместе с дочерью я переехала в Вену и познакомилась с доктором Беллом и доктором Меервальдом, которые уже года два занимались этой проблемой Вашу статью я приклеила тогда на дверцу, потому что она так мне помогла тогда! Между тем я давно чувствую себя в Вене как дома, успокоилась, счастлива с Петрой и довольна своей работой А ваша статья своего рода талисман вы понимаете, не так ли?
Он кивнул.
После того как фрау Мазин упала в обморок, я сказала вам, что однажды с плачем убежала, когда после многолетней борьбы за жизнь ребенка не смогла предотвратить его смерть.
Я помню.
На следующий день я открыла шкаф, увидела вашу статью и продолжила работать Очень странно, что вы оказались здесь после всех этих лет, господин Джордан.
Да, сказал Фабер. Очень странно.
11
Чуть позже в этот же день он встретился с Беллом и психологом Ансбахом. Оба стояли во внутреннем дворике, освещенном солнцем.
Мы должны с вами кое-что обсудить, господин Джордан, сказал доктор Ансбах.
Да, конечно.
Наступил июль. Для нас это самое тяжелое время, потому что многие уходят в отпуск. В отпуск уходят и в августе, и в сентябре, у нас есть график отпусков, но в июле все равно каждый год самый пик отпусков. Профессор Альдерманн уехал в командировку в Японию, доктор Белл должен послезавтра поехать на интернациональный конгресс в Лос-Анджелесего не будет десять дней
Не бойтесь, коллега Ромер отлично меня заменит, сказал Белл. Но в июле действительно катастрофически не хватает персонала. Горан еще не вышел из своего кризиса. Не могли бы вы и фрау Мазин усилить свою заботу о мальчикеособенно по ночам?
Ну конечно.
Это было бы большой помощью с вашей стороны, сказал психолог.
Фабер поговорил с Мирой. Она тоже тотчас согласилась. Так как он очень сильно зависел от своего дневного сна, то они договорились, что Мира будет оставаться с Гораном весь день, а Фабер на ночь.
Когда Белл вечером следующего дня перед своим отлетом прощался с Мирой, он сказал:
К счастью, Горанк своему великому возмущениютеперь постоянно чувствует сильный голод. Мы будем постепенно переходить с искусственного кормления на нормальное. Если хотите, вы можете готовить еду у нас, фрау Мазин, для себя и господина Джордана.
Таким образом, Мира по договоренности с другими женщинами начала пользоваться больничной кухней. Она ходила за покупками и готовила для своих мужчин любимые блюда Горана: спагетти, рыбные палочки, шницель из индейки, к ним подавался салат, не забыть бы жареную картошку, пудинг и, конечно, мороженое. Больше всего Горану нравилось малиново-лимонное мороженое. К радости Миры, Фабера и Юдифи Ромер, он ел много и регулярно, с почти ожесточенным удовольствием.
Когда Фабер просыпался после обеда, он шел в душ и около шестнадцати часов отправлялся в маленькое кафе недалеко от госпиталя, потому что в его комнате к этому времени становилось чересчур жарко. Он устраивался на тенистой террасе, чтобы сделать заметки о событиях и происшествиях, которые произвели на него особенное впечатление. Кроме того, он прослушивал записи на диктофоне, который с того самого первого разговора с дьяконом Ламбертом всегда носил с собой, чтобы записывать важные, с его точки зрения, разговоры. Он делал то, что всегда делал, прежде чем написать книгу: собирал материалы и проводил дознание, но на этот раз необычным способом. Странным образом ему не приходило в голову, что он готовится к написанию новой книги.
Господин Вискочил, старый официант, обычно приносил ему чашку Золотого, или Фарисея, или Обермайера, или кофе с мороженым. Как и Фабер, он по причине жары был одет в рубашку и брюки, но все равно мужественно продолжал носить черный галстук-бабочку под воротником. Между мужчинами установилось подобие дружбы, хотя они редко и мало разговаривали друг с другом. Официант расцветал, когда Фабер около восемнадцати часов появлялся в кафе, они пожимали друг другу руку, господин Йозеф справлялся о самочувствии мальчика, сдержанно, но с неподдельным участием, и Фабер рассказывал, какие тяжелые времена переживает сейчас Горан.
Я молюсь за мальчика, признался господин Йозеф однажды. Не сердитесь, господин Фабер, но я давно уже молюсь за него, все будет хорошо, наберитесь терпения, оно вам понадобится.
Спасибо, господин Йозеф, сказал Фабер. Спасибо за все.
Не за что, сказал господин Йозеф, исчез и вернулся назад со свежим стаканом воды.
Когда в следующее воскресенье около двадцати часов Фабер пришел в Детский госпиталь, человек на входе сообщил ему, что доктор Ромер просила сообщить ей о его приходе. Мужчина позвонил, и тут же вниз по лестнице спустились врач и психолог доктор Ансбах.
Я должна рассказать вам и фрау Мазин кое-что, сказала она. У нас ночное дежурство и есть немного времени. Пойдемте к Горану!
Когда они вошли в его палату, на экране телевизора мелькали кадры с видеокассеты с фильмом «Похитители велосипедов». Горан весь погрузился в происходящее на экране. Фабер кивнул Мире, и они втроем снова вышли в коридор.
Давайте сядем! предложила Юдифь Ромер. В проходе стояли стулья. Петра разговаривала с Гораном.
Когда? растерянно спросила Мира. Я же целый день нахожусь с ним! (Сигнальная красная лампочка загорелась на диктофоне.)
Это произошло, когда вы были на кухне, фрау Мазин! Тогда она и пришла к нему. Она слышала, как я разговаривала с коллегами о Горане. Петра чрезвычайно смышленая девочка, иногда даже чересчур. Но обычно она все мне рассказывает. Так вот она подробно, действительно подробно рассказала мне о своем разговоре с Гораном
12
Петра постучала в дверь Горана.
Войдите, крикнул он.
Она вошла в палату.
Привет! сказала она. Меня зовут Петра Ромер, моя мама работает здесь врачом, ты ее знаешь. Мне пересадили почку, и я должна здесь оставаться, потому что у меня повышенное давление и вообще мои анализы пока не в норме они почти в норме, но не совсем, а после трансплантации надо быть очень осторожным, сказала Петра и села на стул возле кровати Горана. Ее взгляд блуждал по комнате. Приятель! с восторгом сказала она. Да у тебя, похоже, есть шикарные вещи! Джинсы, футболки, ботинки, с ума сойти! Почему все это валяется на полу? Почему ты лежишь в кровати? Почему ты не наденешь все эти красивые вещи и не выйдешь из этой дыры? Посмотри на меня! Я здесь целыми днями хожу, с тех пор как мое давление почти пришло в норму. Ах да, сказала она, извини, я совсем забыла, что ты себя отвратительно чувствуешь. Я ведь именно поэтому и пришла к тебе.