Итак, во вторник, в пять минут десятого Фабер стоял возле стойки в кафе со столиками на террасе. Обивка на диванчиках вся истерлась и была покрыта пятнами, как и посеревшие от времени столешницы, имитирующие мрамор. Господин Йозеф пробежал мимо Фабера с подносом в руке, он и его коллеги были очень заняты. Рядом с телефоном лежал экземпляр «Курьера». Заголовок гласил:
«НОВАЯ КРОВАВАЯ БОЙНЯ В САРАЕВО.
68 УБИТЫХ В РЕЗУЛЬТАТЕ РАКЕТНОГО ОБСТРЕЛА В СТАРОМ ГОРОДЕ»
Запись вальса оборвалась, и послышался голос портье Ланера:
Доброе утро, господин Фабер. Чем могу быть вам полезен?
Фабер откашлялся.
Я уже рассказывал вам о том больном мальчике и его бабушке, моей старинной подруге, которая лежит в Городской больнице.
Да, господин Фабер.
Ей уже лучше. Мальчику тоже. Даму скоро выписывают, а у нее из одежды только то, что она захватила из Сараево. Ей просто необходимы новые вещи
Вы правы, господин Фабер.
И вот я хотел попросить вас Я теперь плохо ориентируюсь в Вене вы ведь лучше знаете, куда мне лучше всего обратиться, не так ли?
Ну конечно.
Не могли бы вы тогда порекомендовать такой дом моделей и представить меня директрисе? Я бы, конечно, мог и сам позвонить, но если бы это сделали вы, и я мог бы послать эти вещи в «Империал»ничего не хочу сказать плохого относительно этого пансиона, им хорошо управляют, но
Я вас отлично понял, господин Фабер. Я немедленно позабочусь об этом. Когда бы вы хотели купить эти вещи?
Как можно скорее. Еще сегодня утром, если это возможно.
Пожалуйста, подождите несколько минут, господин Фабер. Я вам перезвоню.
Минуточку! Я сейчас в кафе. Фабер громко зачитал Ланеру номер, который был написан на старом аппарате.
Буквально через несколько минут портье позвонил.
Все готово, господин Фабер! Дом моделей называется, он произнес название, расположен на Купфершмидгассе, угол Зайлергассе. От Оперы вы пойдете вниз по Кертнерштрассеэто пешеходная зона. Купфершмидгассе ответвляется слева, вы не пропустите ее. Директрису зовут фрау Вилма. Она ждет вас.
Благодарю вас, господин Ланер.
Это доставило мне удовольствие! Без промедления звоните, если я смогу вам еще чем-то помочь!
Непременно. Еще раз спасибо. Фабер повесил трубку, вышел из кафе и пошел в сторону Детского госпиталя. Подойдя к стоянке такси, Фабер попросил отвезти себя к Опере и затем зашагал по пешеходной зоне на Кертнерштрассе с ее деревьями, скамейками и уличными кафе вниз в сторону площади Стефана мимо многочисленных магазинов. Он искал совершенно определенный и вскоре обнаружил егомагазин электротоваров. Здесь он приобрел дюжину батареек на 1,5 вольта и две дюжины микрокассет. Приветливая продавщица снова привела его диктофон в боевую готовность, он наблюдал за ней.
«Все пришло в движение, удивленно думал Фабер, все будет так, как уже было раньше, я снова буду записывать разговоры, снова буду, его дыхание участилось, собирать материалы, после всего этого застоя снова собирать материалы и, кто знает, может, снова буду писать».
Он снова вышел на Кертнерштрассе и, погрузившись в свои мысли, прошел еще немного вниз по улице.
Наконец появилась и Купфершмидгассе, очень узкая и очень короткая. Он свернул на нее и через два шага вдруг оказался перед тем самым домом, в подвале которого в марте 1945 года его завалило вместе с Сюзанной Рименшмид, старой девой Терезой Рейман, священником Рейнхольдом Гонтардом, беременной на последних месяцах Анной Вагнер, ее маленькой дочкой Эви и химиком Вальтером Шрёдером.
Дом! Вот он стоит перед ним на другой стороне Нойер Маркта, сразу напротив бывшей гостиницы «Мейсл и Шадн». Он глубоко вздохнул. Появилось и головокружение.
Приступ слабости заставил Фабера опереться о стену. Нойер Маркт! Сорок шесть лет назад он был здесь в последний раз и услышал от хозяйки дома, что всех, кто был в том подвале, за исключением Анны Вагнер и ее маленькой дочки, гестапо расстреляло 3 апреля 1945 года в Санкт-Пёльтене по решению военно-полевого суда. Доктором Зигфридом Монком звали председателя того военно-полевого суда, и этот Зигфрид Монк еще жив и является шефом разветвленной неонацистской организации
Фабер тяжело дышал, пот заливал глаза, ноги дрожали. Куда подевалась легкость, которая его переполняла, куда подевалась уверенность, новое мужество, куда?
«Ланер мог бы меня предупредить, куда ведет эта Купфершмидгассе, подумал он. Хотяерунда! Ланер понятия не имеет, что здесь произошло столько лет назад, он тогда даже не родился».
Фабер отлепился от стены. Осторожно переставляя ноги, он вышел на Нойер Маркт и осмотрелся. С 1948 года он избегал этого места и совсем не собирался снова сюда приходитьи вот он здесь.
«Круг замкнулся, подумал он. Со временем замыкаются все круги. Вот теперь возвращение на Нойер Маркт. Вена, Вена, и столько печали».
Гостиница «Майсл и Шадн», давно отстроенная заново, называлась теперь «Европой» и сверкала сталью, стеклом и хромом. По соседству располагались шикарные магазины, дальше вверх по улице стояла гостиница «Амбассадор», прямо напротив склепа монахов-капуцинов.
«Монк, подумал Фабер. Убийца Монк. Если бы только они тебя нашли и осудили! Но они тебя не найдут. Они тебя не осудят. Не в этом городе. Не в этой стране. Но если я найду тебя»
Он пересек площадь, испытывая непреодолимое притяжение кованых железных ворот также давно заново отстроенного дома на углу Нойер Маркта и Планкенгассе. Ворота были заперты. Над перфорированным отверстием домофона рядом с кнопками звонков значилось множество фамилий. Он наобум нажал на самую нижнюю кнопку.
«Может быть, отзовется консьерж», подумал он.
В переговорном устройстве щелкнуло. И женский голос спросил:
Да?
Меня зовут Роберт э, Питер Джордан Я хотел бы В этом доме очень глубокий подвал Мне он хорошо известен Я уже был здесь однажды Не могли бы вы отпереть мне, чтобы я еще раз мог спуститься в подвал?
Что вам там нужно?
Меня там завалило.
Что вас?
Завалило.
Когда?
Пятьдесят лет назад
Вы пьяны, да?
Нет нет я в 1945 году в этот дом попала бомба, и я вместе с несколькими другими был тогда в подвале
Понятия не имею, отозвался женский голос. Сумасшедший какой-то.
На этот раз раздался мужской голос:
Что происходит? Как ваше имя?
Питер Джордан Прошу меня простить! Я подумал, что вы консьерж и сможете пустить меня посмотреть на этот подвал.
Здесь нет консьержа. Проваливайте прочь!
Но ведь я только хотел
Если вы немедленно не уберетесь, я вызову полицию!
Фабер развернулся и пошел.
8
Для нас это большая радость и честь помочь вам советом, господин Фабер, сказала директриса. Фрау Вилме было около пятидесяти лет, она была ухожена, безукоризненно причесана и накрашена. В своем сером костюме она поспешила ему навстречу, как только Фабер переступил порог большого дома моделей. Все продавщицы улыбались, как она. Господин Ланер из «Империала» сообщил о вас. Многие господа из «Империала» наведываются к нам. Я читала ваши романы, господин Фабер. Вы должны сделать запись в нашей Золотой книге! Пройдемте со мной, пожалуйста! Вон там мы сможем спокойно обсудить, что подойдет вашей даме больше всего.
Потом он сидел за столиком напротив фрау Вилмы, которая со своими первоклассно окрашенными тициановскими волосами, выглядела в высшей степени привлекательно. Фрау Вилма настояла на том, чтобы Фабер чего-нибудь выпил. Тогда кофе, никаких хлопот, сейчас его принесут, и чего-нибудь перекусить, соленые миндальные орешки, шоколадные конфеты, кексы, все в серебряных блюдцах.
Бедная женщина! Я слышала, что она приехала из Сараево. Там идет ужасная война! Она, наверное, очень рада, что выбралась оттуда. Наверное, она чувствует сильную слабость
Чрезвычайную. Кроме того, это потрясение Она живет в Деблинге у подруги. Я хотел сделать ей сюрприз. Вы должны мне в этом помочь.
«Сегодня Миру выписывают», подумал он.
Сюрприз, я вас понимаю. Мы здесь именно для этого! Она, должно быть, очень обрадуется, бедная милая женщина. Могу я спросить, какой размер носит дама примерно?