Где же фрау Монтевиво? спросил репортер.
Перед госпиталем. Она не имеет права входить в него, тем более переступать порог этой палаты. Застонав, Эллен Зигрист падает в обморок.
Ведущий: Так развивались драматические события. А теперь другие новости. Мадрид: сегодня рано утром в центре города в результате взрыва бомбы в автомобиле погибли
Выключи, деда! сказал Горан. Робин он умрет он должен умереть никто не поможет ему, никто
6
Этой ночью Фабер снова ночевал у Горана, в то время как Мира провела в больнице целый день. На следующее утро он имел беседу с Юдифью Ромер и доктором Беллом, которые пришли с визитом. Горан, впервые за долгое время уснувший глубоко и крепко, выглядел не так плохо, как было накануне.
Значит, ночь прошла хорошо, заметила Юдифь Ромер.
Да. Два дня назад вы попросили меня и фрау Мазин дать разрешение на применение в случае с Гораном нового, не прошедшего испытаний японского препарата FK 506 вместо циклоспорина-А. Естественно, мы дали согласие. В такой ситуации соглашаешься на все, что дает хоть какую-то надежду. Я боюсь сказать, но кажется, что состояние Горана в эти два дня немного улучшилось, или я ошибаюсь?
Вы не ошибаетесь, сказала Юдифь Ромер, бросив взгляд на Белла. FK 506 официально еще не рекомендован к применению. Мы заказали препарат для себя. Мы действительно должны испробовать все средства. Улучшениевременное, как вы сами понимаете, наступило действительно благодаря FK 506.
Почему вы сразу его не применили?
До этого у нас не было никакой возможности испытать данный препарат. В данный момент оно Горану просто необходимо. В его состоянии возможно все. Но ничто не может быть более бессовестным, чем отказаться от новой печени и посчитать сиюминутное улучшение его здоровья спасением.
Одно только улучшение его состояния можно считать чудом, сказал Фабер. Он посмотрел на Белла. Тот никак не отреагировал на его взгляд.
«Что за идиотизм с моей стороны, немедленно подумал Фабер. Даже если Евротрансплант предложит подходящую Горану печень, он откажется ее принять. Ведь ничего не изменилось с тех пор, когда Горан сказал, что никогда не даст своего согласия на вторую трансплантацию, и так же ничего не изменилось с тех пор, когда Белл около трех часов утра 13 сентября тайно от всех заказал в Лейдене печень. Изменится ли вообще что-то?»в отчаянии подумал Фабер.
В последующие дни состояние здоровья Горана еще немного изменилось в лучшую сторону под воздействием FK 506. Чудо произошло через тринадцать дней после обращения Белла в Евротрансплант.
7
Добрый вечер, уважаемые дамы и господа! Вас приветствуют с главным выпуском новостей «Время в объективе» в девятнадцать часов тридцать минут
Карин Пфлуг
и Герберт Вангер. Трагическая ситуация с маленьким Робином Зигристом получила дальнейшее развитие.
Горан напряженно повернулся к телевизору. Мира сидела рядом с Фабером на другой кровати, он как раз пришел сменить ее. Горан в эти дни ни одного раза не пропустил выпуска новостей в девятнадцать часов тридцать минут. Он был совершенно захвачен судьбой маленького Робина, с которым так сильно идентифицировал себя.
Карин Пфлуг: Так как состояние здоровья ее сына ухудшается с каждым часом, фрау Эллен Зигрист после переговоров с врачами детского отделения краевой больницы Зальцбурга, длившихся и днем и ночью, наконец выразила свое согласие на перевод Робина в Венскую Центральную клиническую больницу
Он едет в Вену! Горан дернулся встать. Он едет в ЦКБ, Бака! Ты слышала?
Герберт Вангер: Тем не менее фрау Зигрист с прежним упорством отказывается от применения химиотерапии. Фрау Карла Монтевиво, опасаясьне без основанияскорого ареста по причине оказания сопротивления химиотерапевтическому лечению Робина, отбыла в Италию.
Ведьма убралась прочь! воскликнул Горан. Ведьма убралась прочь, Бака!
Да, Горан, да
«Время в объективе» показало следующий сюжет. В кадре, как уже не раз до этого, Эллен Зигрист показали возле кровати маленького Робина. Его гигантски раздувшийся живот блестел на свету. Он, похоже, испытывал сильнейшие боли и плакал, всхлипывая.
Эллен Зигрист говорила в камеру:
Я согласна с переводом Робина в ЦКБ в Вену, чтобы мне не ставили в упрек, что я нахожусь под влиянием фрау доктора Монтевиво и препятствую всякому традиционному медицинскому лечению. В Вене, предположительно есть хорошие специалисты по лечению опухоли Казаи. Ни при каких обстоятельствахни при какихя не соглашусь, чтобы Робин еще раз оказался в Детском госпитале Святой Марии. К специалистам ЦКБради бога, но, как и раньше, я категорически запрещаю химиотерапию! Как и до этого
В это самое мгновение Робин, который до этого только тихонько скулил в кровати, пронзительно закричал, и его маленькое тельце стало метаться туда-сюда. Его мать обернулась и заорала на него:
Успокойся!
Мальчик, испугавшись, замолчал. Его тело сотрясалось от жестоких судорог. Эллен Зигрист повернулась к камере и, смущенно улыбнувшись, сказала репортеру, которого было видно сбоку на экране:
Простите! Видите ли, Робин несколько чувствительный мальчик.
В следующее мгновение Горан резко наклонившись вперед стал громко кричать:
Это подло! Это подло! Это самая настоящая подлость! Робин совсем не чувствительный! У него боли! Я же вижу! Я же знаю! Немного чувствительный! Ты хочешь оставаться матерью? Они, наконец, должны забрать у тебя ребенка, забрать! Немного чувствительный! Тебе бы его боли, чтобы ты так мучилась все свою жизнь! Вот чего я тебе желаю!
Горан! закричала Мира. Горан, пожалуйста, успокойся!
Он не слышал ее. Он продолжал кричать.
В панике Мира нажала на красную кнопку над его кроватью.
Горан! Горан! Пожалуйста! Фабер предпринял попытку снова уложить его на подушки.
Горан ударил его.
Не прикасайся ко мне! Она сказала, что он немного чувствительный! Ее следует посадить в тюрьму! Почему никто ничего не предпринимает против этой особы? Почему? Почему?
Горан, пожалуйста, Горан!
Дверь в комнату рывком распахнулась. Внутрь вбежали Белл и одна из медсестер.
Что происходит?
Мира судорожно вдыхала воздух, она была на грани обморока.
Горан! громко позвал Белл. Что происходит? Говори! У тебя боли?
Ну конечно, у меня есть боли! заорал на него Горан. Но я вытерплю их! Я никакой не «немного чувствительный»!
Этого никто и не говорит
Говорит! Она это сказала!
Кто?
Она! Она! Она! Она сказала, что я, к сожалению, немного чувствительный! Белл посмотрел на Фабера и Миру, потом на экран телевизора, на котором по-прежнему были видны Эллен Зигрист и Робин.
Она, Белл кивнул в сторону изображения матери, сказала, что ты немного чувствительный?
Эта, да, эта! И она хочет быть матерью! Говорит, что я «немного чувствительный»! Она даже не знает, что мне приходится терпеть! Я никакой не «немного чувствительный»!
Конечно же, нет, Горан
Я никакой не чувствительный! продолжал кричать Горан, когда в комнату вошли Юдифь Ромер и Джошуа Фишман. Ей только и надо, чтобы меня не лечили! Чтобы мне не делали операцию! Она скорее даст мне умереть! Горану ни на секунду не приходило в голову, что в его представлении он и Робин окончательно стали одной личностью. Она хочет помешать трансплантации! Поэтому она врет и говорит, что мне лучше! Но я хочу трансплантацию! Я хочу этого! Я хочу жить, я не хочу умирать! Будет больно, я знаю! Будет противно! Я знаю! Все равно! Пусть будет больно! Пусть мне будет плохо! Я не чувствительный! Я выдержу. Я не боюсь! Я согласен на операцию! Я хочу жить!
Горан резко замолчал. Никто не произнес ни звука. Мира выключила телевизор. В наступившей тишине было слышно судорожное дыхание Горана.
Через мгновение Белл, гладя волосы мальчика, сказал:
Ты не чувствительный. Ты очень смелый, Горан, очень смелый. Мы все это знаем. Значит, ты согласен, чтобы мы дали тебе новую печень?
Да, внезапно тихо и грустно проговорил Горан. Я же хочу быть здоровым! Вы же видите, как я выгляжу! Да, я хочу, чтобы меня прооперировали!