На обеде с большой компанией коллег в дорогом ресторане через дорогу. Они подкалывают друг друга: «Что, американская мечта стала реальностью?» Ежедневный пир волков, волчат и гиен в городских джунглях. На десерт: сплетни про центральный офис, обзор бейсбольных матчей. Фрэнку подают пальто, открывают двери и даже легко кланяются. Это, конечно, перебор, но приятно. К такой жизни он шёл годами. Молодец, что пришёл.
Вечером, сразу после шести, он ждёт лифт в фойе. К нему подходит Клэр.
Ты сегодня со мной? вопросительных интонаций в её сладком голосе почти не слышно.
Нет, сегодня мне нужно домой, позвали друзей к ужину, Фрэнк внешне спокоен, но всё что он хочет на самом деле, это схватит Клэр и забраться в подсобку. Похоть съедала его изнутри.
Как хочешь, мы с ребятами в бар, она развернулась на каблуках, как солдат на посту. Фрэнк шагнул в лифт, развернулся и смотрел, как покачиваются бёдра его любовницы, пока не закрылись дверцы лифта.
Хорошо посидели, дорогой, Фрэнк вместе с женой уносил грязную посуду на кухонный стол. У Энни живот стал таким заметным.
Ох да. Дружище Джек решил завести себе ребёнка на старости лет. И теперь Фрэнку придётся выслушивать все эти разговоры, сдобренные воспоминаниями жены, про младенцев, пелёнки, детское питание.
Они ещё не выбрали имя, представляешь? воодушевление Мэгги могло заразить кого угодно, только не мужа. Сходили на УЗИ, а имя не выбрали! она начала мыть посуду, а Фрэнк уселся за столом. Теперь ему мужественно нужно было пережить ещё один вечер. Как хорошо, что они переехали в наш район, теперь можно видеться намного чаще! И ещё, Фрэнк, давай купим посудомоечную машину. Я недавно видела рекламу: «Женщинане посудомойка». Чудесно сказано, не правда ли? Фрэнк, Фрэнк
У Фрэнка завибрировал телефон. Он открыл сообщение, в котором была фотография. Фотография Клэр в туалете одного из баров в центре. Сэлфи, как делают девчонки-подростки, которых они не должны делать. Он спокойно удалил фотографию, выдержка у него была крепкая.
Да, да, давай купим, на последнюю фразу легко реагировать.
Что пишут? Мэгги отложила недомытый половник и пристально смотрела на мужа.
Опять по работе, Фрэнк отвечал голосом Фрэнка-семьянина. Успокаивающим, ровным, искренним.
Доконает тебя твоя работа однажды, и она вернулась к своему занятию. Фрэнк поднялся наверх, уложил детей и сам вырубился до того, как Мэгги пришла спать.
Обряд будничного утра повторился снова. Те же тосты на завтрак, те же светофоры по пути в офис. Тот же контраст от смены металла и стекла на уют своего кабинета. Очередное совещание, лишний повод рассмотреть наряд Клэр. Как же она безукоризненно одевается! Будто для делового визита к президенту, а не на работу. Среди толпы клерков Клэр была принцессой. Щенячьи взгляды практикантов. Агрессивные, от своего бессилия, взгляды матёрых законников. Все они скользили по её идеальной фигуре и пролетали мимо. Фрэнк самодовольно улыбался сам себе, замечая эти знаки внимания. Сексуальное напряжение невидимыми нитями пронзало офисных жителей насквозь. А офисные жительницы тихонько закипали в своей раскалённой зависти. Клэр была далеко не самой молодой в компании, но в остальных не было природного магнетизма.
Пойдём куда-нибудь вечером, она плавно закрыла за собой дверь в его кабинете.
Сегодня можно. Стейки? Фрэнк делал вид, что изучает материалы дела, раскладывая жёлтые листы формата А4 на столе.
Только если с кровью, Клэр добавляла пикантность везде, даже в разговор про ужин.
Я закажу стол. А теперь оставь меня, пожалуйста, нужно работать, Фрэнк держал её в тонусе. Пока мог держать. Клэр поджала губы и вышла.
Старина Фрэнк не питал иллюзий относительно Клэр. Он оказался в пересечении её интересов и вкусов: карьеры, статности, зрелости, успеха. Как только один из кругов Эйлера сильно сместится или совсем уйдёт, Клэр перестанет замечать Фрэнка. Ещё одна притягательная чертаон женат. Клэр заводило то, что она подтачивает чужой брак. Хоть и сожалела, что «союз сердец» рушит всё-таки не она. А Фрэнку оставалось пользоваться моментом, при этом играя с Клэр, как с подругой в школьные годы. Это даст ещё времени. Фрэнк забронировал столик в любимом стейк-хаусе, который находился около станции метро в нескольких кварталах от работы.
Высокие двери из чёрного пластика были уместны в интерьере ресторана. Внутри толпились люди, очередь была уже человек из десяти. Для некоторых горожан не настолько любимое место, чтобы бронировать столы. Их нисколько это не смущало, они перекидывали свои пальто через руки, курили, смеялись, обсуждали новости. Фрэнка со спутницей провели к столику на двоих около окна. Окна в баре были как у небоскрёба, не смотря на первый этаж. Приглушённый свет в зале, яркие лампочки-светлячки над каждым столом. Непрекращающийся гомон людей, парочки, деловые встречи, небольшие корпоративы, бар был всеядным. Но не безвкусным. Расторопная официантка появилась из ниоткуда:
Добрый вечер. Сэр. Леди, она обращалась к каждому по очереди. Чего желаете?
Добрый. Я буду рибай medium и бутылку вина на выбор сомелье, Фрэнк даже не открыл меню так хорошо ему знакомое.
А мне, пожалуйста, medium rare, Клэр всё же пробежала глазами меню, прочитала «подсказки» про степень прожарки.
Официантка исчезла также незаметно, как появилась. Клэр оперлась на руки, томно глядя на Фрэнка.
Фрэнк, я устала прятаться, скажу тебе честно.
Фрэнк удивился, мягко выражаясь. Но его не так легко было застать врасплох, поэтому он успел сдержать первую эмоцию. Раньше он думал, что, во-первых, эта тема вообще подниматься не будет, во-вторых, если и будет, то много позже. Кажется, он не совсем верно определил ориентиры своей любовницы.
Вижу, ты молчишь, Клэр старалась не выдавать своего волнения, но вдох перед отрепетированной речью был заметным. Давай я расскажу тебе, как ты думал до этого момента, и как ты будешь думать теперь. Ты думал, что у нас такой лёгкий служебный роман молодой карьеристки и успешного законника в престижной фирме, с вкраплениями страстного секса и пьяных поцелуев. Так всё и начиналось, так всё и продолжается, так и должно закончиться. Но мои чувства к тебе переродились. Я люблю тебя, Фрэнк.
Принесли вино. Оценить букет не получилось, он не успевал раскрыться из-за поспешных глотков Фрэнка. Старый законник так разволновался не из-за самой ситуации, в нечто подобное он уже попадал, выходя сухим из воды. Дело было в самой Клэр. Решимость, смешанная с паникой, пугала Фрэнка. Некстати пришла мысль: «Почему в слове «любовница» есть слово «любовь», а в слове «жена» нет». Разве должно быть не наоборот?
Фрэнк, можешь не отвечать, любишь ты меня или нет. Я знаю, что любишь. Мне нужны от тебя другие действия. Решительные, быстрый глоток красного. Мы должны быть вместе. Ты должен развестись.
Клэр, ты говоришь об очень серьёзных вещах в очень интенсивной манере. Так легко и быстро всё не получится даже при большом желании, к Фрэнку возвращались навыки умелого переговорщика, пульс замедлялся, вино смешивалось с кровью.
Что же ты не начал для приличия приговаривать, как сильно любишь меня, и как счастлив, услышать всё это? Ага, пропустим эту часть, как саму собой разумеющуюся, она продолжила выпивать, раскраснелась от редко прерываемого монолога.
Родная, конечно, я люблю тебя и я счастлив. Но не всё так просто, у меня же семья, дом, дети, при завершении разговора Фрэнк использовал беспроигрышный козырь. После таких слов в женщинах просыпалась искренняя жалость.
Я люблю детей! Клэр всплеснула руками. У нас всё получится, она накрыла рукой его левую руку. Такая ухоженная рука с красивым французским маникюром на руке молодого старика с ярко выраженными венами и потёртым обручальным кольцом.
Клэр, давай не будем спешить, надо придумать, как получше всё это обставить, теперь он сжал её руку.
Конечно, конечно, дорогой. Времени у тебя сутки, а с тактикой тоже подскажу: честностьлучшая политика, Клэр подхватила свою сумочку, подарила Фрэнку безвкусный поцелуй. Тебе нужно хорошенько подумать, а я не голодна.
Фрэнк закрыл невольно распахнувшийся рот. Дождался горячего, налил ещё вина. Увидел Клэр в окне, как она свистит и ловит такси. Пожевал отличный стейк, ослабил галстук. Неприятно ощущать, что тебя взяли в оборот. Влюбившаяся любовница с взрывоопасной смесью из гормонов и амбиций на пороге его семейной «идиллии». Если будет пожар, то на пепелище не останется даже фотокарточки из полароида. Ладно, Фрэнк, и не такие дела ты брал. И из более тяжёлых процессов выходил победителем. Надо ехать домой, этот бар омрачать печальными мыслями не стоит. Испортишь атмосферу, засветишь плёнки-воспоминания.