Ксюха, пасеку у меня купи, а?
Пошел ты со своей пасекой! Ага, вот: «лечение по месту жительства». Врач кривится: кто эту чушь написал? Они там не разбираются А ты, значит, разбираешься? Чего-то он снова принимается толковать. Она не вникает, не слушает. Вдруг включается:
С операцией он может сколько угодно прожить. Мы его уговорили, почти. А вы должны быть не частью проблемы, а частью ее решения.
Это уж слишком! К главврачу: так, чтобы каждый день капельницы, дважды в день. Под его ответственность. Под личный контроль. Говнюка этого к Жидкову не подпускать. Ваших женщинс праздником.
И вас с наступающим, Ксения Николаевна, здоровья вам!
* * *
Павел Андреевич на месте?
На месте он, на месте, для вас, Ксения Николаевна, всегда на месте.
Что за глупая улыбка? А потому чтознает.
Пять лет назад она пришла к Паше, только вступившему в должность, его и привела сюда Ксенияпростой парень, главное, что из местных (из местных плюс дед воевал, Пашавнук солдата, вот и все его козыри), поздравить, пожелать многих лет работы на благо города. Поговорили о том о сем, и вдругстал толкать ее в заднюю комнату: «Посмотрим кино про меня?» Какое еще кино? «Увидишь, Ксения Николаевна, интересное».
В комнатке диван, занавешены окна. Паша навалился сзади, как учили товарищи: женщины любят силу. «Ты что творишь, Паша?» «Ухаживаю». «Сдурел на радостях, да? Я ж почти бабушка. Девки в городе перевелись?» Паша чуть отодвинулся, покрутил головой: «Мне теперь статус нужен». Опять принялся за нее. Ладно, будет тебе статус, сокол. Минуточку, отвернись. Пашавыпускник летного училища, низенький, шеи нет, голова большая, а остальное всемаленькое-маленькое. Смех и грех. Любовь длилась сорок секунд и с тех пор не возобновлялась, но городу известно: Ксения с Пашейлюбовники.
Паша подписывает открытки к Восьмому марта, не лень? существует же ксерокс. Нет, все сам, трудоголик.
Не бережешь себя, Паландреич.
С чем, спрашивает, пришла? Да так, пошептаться надо.
Паша принимает государственный вид:
Что же, давай, Ксения Николаевна, порешаем вопросы.
Она излагает: часовня, вот планы, дело за малымземля. С духовной властью все согласовано: часовня нужна. А у нее сосед на пятнадцати сотках жирует, практически в центре города.
Он ничего вроде, заявляет Паша. Кристинка моя у него. Живет, говорит, как эта, как птичка.
Ага, как птичка. Небесная. Хорошо себя чувствует.
Паша ужасно вдруг напрягается:
Как там программа: духовное возрождение, славянская письменность
С каких пор мы стали интересоваться письменностью, Павел? Муниципальное жилье дадим твоей птичке, тем более еслипрограмма. До Паши доходит, как до жирафа. «Дома горят, ты ведь работал пожарником!» хочется крикнуть Ксении Николаевне, но о таких вещах даже с ним нельзя.
Я думала, ты мужчина. Ты же на той неделе мне обещал!
Извини меня, Ксения Николаевна, та неделяэто та неделя, а эта неделяэто эта неделя.
Где ты набрался такого?
Он это слышал от областного начальника. Ну да, Паша теперь постоянно бывает в области. Край какой-то. Тупик. Паша хоть знает, что такое часовня? Бурчит:
Не вижу, этой, логистики.
Лучше боулинг, считает Паша. Боулинг будет более востребован.
Какой еще боулинг? Ты ведь, Паша, государственный человек.
Государство, Ксения Николаевна, понятие относительное.
Сидит, надулся. За жирафа обиделся? Да тебе любое сравнение с жирафом Вдругозарение:
У учителя знаешь какие дела творятся? вдохновенно рассказывает. Почирикает, почирикает птичка да и нагадит. Прямо позади ее домагнездо разврата свила. За дочь не страшно?.. еще говорит и еще, платок достает, подносит к глазам. Хочешь, чтобы она?.. Чтоби она?
Паша задумывается.
Ладно, разберемся с этим чмо, давно бы так! Разрулим ситуацию. Будет часовня, готовь решение! Давай по маленькой, Ксения Николаевна, с наступающим праздником, здоровья тебе, сил, любви!
Офицеры пьют стоя. Господи, блин, достал.
* * *
Судбольше для радости, чем для дела. Егор Саввич, судья, веселый, петь любит и служит хорошо, музыкально: плавно, без пауз ведет процесс. Сдавать стал немножко в последнее время, облез, в область ездит обследоваться. «Атрофические изменения головного мозга» он показал ей результаты последней своей консультации. Она смеется: «Не рассказывай никому. Адвокатамв первую очередь».
Если о чем и жалела в жизни, то вотчто не стала судьей. Каждый раз мурашки по коже, когда приговор: все стоят, судья зачитывает, хорошо. Сам только что напечатал, ивжиктри, пять, десять лет.
Сегодня судят двух ее бывших таджиков. Уволила еще в сентябре, чего-то строят теперь, вернейстроили. Преступная нация, исключения лишь подтверждают правило.
Утро было пасмурное, а тут и солнышко. Пока шла до суда, развеселилась совсем, Пашин коньяк подействовал. А вот и они, красавцы, возле задней двери. Неудобно, небось, держать сигарету двумя руками? Похудели вы без Ксении Николаевны, осунулись. Ничего, на казенном поправитесь.
Выходит Егор, уже облачился:
Начинаем процесс. Здесь по-домашнему. Давайте, ребята, айн-цвай, в зал. Все у него «ребята». Эти, похоже, толком не знают русского. Ты тоже, Ксения Николаевна, заходи.
Как обычно, она направляется в заднюю комнату, дверь туда приоткрыта, все видно и слышно. Адвокаты, оба по пятьдесят первой, обеспечивают право на защиту, прокурор, секретарькажется, все собрались.
«Встать, суд идет. Прошу садиться», никто и двинуться не успел. Отцу Александру бы поучиться, любую службу развозит на два часа. Номер дела, статья, имена подсудимыхне выговоришь, государственное обвинение поддерживает младший советник юстиции такой-то, отводов, ходатайств нет. Статья Конституции подсудимым разъяснена. Обвинительное заключение. Прокурору: сидя давай.
На автостанции эти двое отобрали у мальчишки, местного, телефон. Мальчишек, насколько известно, обчистили нескольких, и телефонов забрали несколько, но заявление в милицию получили только от одного, да и таджиков было не двое, а трое, один сбежал. В жизни иначе всё, чем в суде, менее стройно, тем ей и нравится суд. Никому не нужны ни лишний таджик, ни лишние телефоны, ни потерпевшие, которых в процесс не вытащишь.
Егор мелко киваетбудто в такт какой-то внутренней музыке. От адвокатов только и слышно: «Встань», «Отвечай суду». Первый таджик с обвинением согласен полностью, второйчастично. Первыйда, побои наносил потерпевшему он, и в карманах шарил у него тоже он.
Чем шарил, руками? спрашивает прокурор.
Чем еще можно шарить? Понимает ли обвиняемый, о чем его спрашивают? Ксения прикидывает его возраст. Школу не надо прогуливать. Какая была страна!
Второй таджик говорит по-русски уверенней:
Мы сидели с Виталиком, «Роллтон» кушали.
Супы быстрого приготовления «Роллтон», перебивает Егор. Рекламная пауза! Поворачивается к двери, за которой, он знает, находится Ксения.
Тебя не за это судят, вмешивается адвокат. Бил потерпевшего? Угрожал ему? Телефон кто вытаскивал?
Про телефон сказать не могу. Находился в состоянии алкогольного опьянения. Адвокат машет рукой: мол, и черт с тобой, и сиди.
Допрос свидетеля занимает еще полторы минуты, прения сторондве. Суд удаляется на совещание. Попробуем угадать:
Год и три? То есть, наоборот, три и год?
Егор кивает: точно, она всегда угадывает.
Ксения проходит в зал. Центральный момент.
Именем бум! молотком, всё! Увести осу́жденных!
* * *
Егор хороший судья: отмен у него не бывает. Мантию в шкаф, а оттуда гитару и ещерюмки и коньячок.
Не дай себе засохнуть, Ксюша! Лимончик порежь, огурчики вот, маслинки, рыбку.
Второй день поста, эх, будет что рассказать на исповеди.
С праздничком тебя, с женским днем! Тостуемый пьет до дна.
В глазах его слезы, быстро хмелеть стал. В прежние, еще советские, времена они, как говорится, встречались. Ксения забегала после работы, они запирали дверь, Егор обнимал ее и ласково спрашивал: «Угадай, Ксюша, кого сейчас будут иметь?» Как молоды мы были Он и теперь пробует обнять Ксению, она мягко высвобождается.