Она шагнула вслед за Снегом на пристаньлежавшую на воде связку из нескольких бревени с восхищением посмотрела на притороченную к бревнам ладью.
Нет, она не первый раз видела эти ладьи. Снег много раз брал ее с собой на верфи Рожденного Из Бока. И все равно, они не переставали ее удивлять.
Таких плотов никогда раньше не строили во всем населенном мире. По форме ладья была такая же, как долбленки, построенные из цельного ствола дерева. Но при этом она была по размеру как много десятков таких долбленок. Она была сложена из огромного количества отдельных гладко отесанных бревен. Все они были прилажены друг к другу таким образом, что образовывали единое целое.
Казалось, человеческому разуму было не под силу все правильно рассчитать, чтобы построить такое. Вот тут и пригодилась загадочная, непостижимая наука Рожденного Из Бока, которую он стал использовать при строительстве таких плотов.
Снег много раз пытался объяснить ей открытые Рожденным Из Бока тайны треугольников, их сторон и углов. Но она, хотя и слушала его внимательно, переставала понимать уже после первых сказанных им слов. Наверное, постичь эту загадочную науку было дано не каждому.
Ладьи строились Рожденным Из Бока и его помощниками несколько лет, было их очень много. Снег рассказывал ей, что большую помощь сослужили особые инструменты из металла, выкованные Рожденным Из Бока специально для этого. И сами эти инструменты были не меньшим чудом, чем построенные с их помощью ладьи. Прежде из металла, как из священного материала, ничего, кроме обрядных принадлежностей, не ковали.
Давай брат, забирайся! И ты, сестра, давай поживее!
Сухощавый красноволосый парень, совсем юный, с лицом, густо усеянным веснушками, протянул руку и помог забраться в лодку сначала Снегу, а потом и девушке.
Очевидно, это его Птаха назвал Рябым. Он, как почти все, отправлявшиеся сегодня, был также из Города Балтазара. Но при этом был одним из немногих волков, у кого волосы были огненно-красные, как у самого Птахи.
Ладья была очень большая. Она была широкая и длинная, с рядами поперечных скамей, такая просторная, что в ней свободно могли поместиться несколько десятков воинов и еще много всякого груза.
Прямо из ладьи, ближе к ее носу, выступал вверх огромный деревянный крест, с двумя перекладинами, одной длинной и одной покороче. А на днище ладьи, почти по всей ее длине, лежал сверток толстой льняной ткани, обмотанный веревками.
Камыш знала, зачем все это было нужно. Белый Снег рассказывал ей много раз. Но сейчас ей было не до этого.
Девушку охватывали смешанные чувства. Одновременно страх, восторг и священный трепет. Как и все собравшиеся здесь, Камыш никогда раньше в такой ладье не сидела.
Один раз, еще маленькой девочкой, она сплавлялась по Реке Волков на плоту вместе с Идущими. Несколько раз плавала в небольшой долбленке, сделанной из одного ствола дерева.
Плот Идущих, плоский, связанный из толстых бревен, был устойчив и казался значительно более безопасным. А долбленка не грозила развалиться на части, хотя и норовила постоянно перевернуться.
Эта же ладья была отлично слажена, ощущалось, что сам Избранник Небес приложил к ней свою руку. И все равно девушке было не по себе, когда она сидела в ней.
Камыш осмотрелась вокруг и заметила, что она была не одна, кто испытывал такие же смешанные чувства.
Вожаком в ладье Птаха назначил самого старшего из волков, которого называли Большой Лапой. Он был теперь ответственным за все, что здесь происходило, а потому уже сейчас постоянно всех одергивал, пресекал ржание и неуместные речи.
Особенно ему часто приходилось одергивать троицу молодых волков. Камыш их хорошо знала. Это были два парня, которых называли Хомут и Торопыш, а также их вечная спутница волчица Сорока. Непоседливая троица постоянно над чем-то гоготала, впрочем, как и всегда.
Хомут и Торопыш, несмотря на недовольство Сороки, начали было поцокивать языками, глядя на Камыш, но девушка одарила их одним из тех своих взглядов, которыми последние годы ей часто приходилось пользоваться. Братья, не сговариваясь, замолкли и отвернулись в сторону.
В одной ладье с ними, к неудовольствию Камыш, оказались также Губа, неприятный тип с вечно отвисшей нижней губой, и повсюду сопровождавший его брат Мышелов.
Когда Камыш увидела этих двоих, то у нее сперва мурашки по спине пробежали. О них и об их преступлениях ходили разные слухи, но никому их за руку поймать не удавалось. Говорили, что многие из тех братьев, кто перебегал им дорогу, бесследно исчезали. Но доказательств ни у кого не было, а голословно жаловаться жрецу все боялись. Один раз кто-то пожаловался и пропал уже на следующий день. Недобрый был у них взгляд.
Но людей с ними и так мало отправлялось. Даже такие разбойники сгодятся. К тому же, хотя соседство в одной ладье с Губой и Мышеловом и было ей неприятно, но Камыш это не так сильно беспокоило. Она была под защитой самого Белого Снега, который уже два лета подряд, как стал взрослым, считался лучшим бойцом Первого Города Севера.
А то, что людей с ними отправлялось совсем немного, было заметно по тому, сколько было в ладье свободного места.
Камыш окинула взглядом соседние ладьи. Всего на воде она насчитала три десятка высоких деревянных крестов. В каждой ладье в среднем располагалось по десять человек, хотя места могло хватить еще на несколько десятков.
Белый Снег перехватил ее взгляд:
Ничего, сестра, доберемся до Второго Города, там у нас прибавится воинов.
Будем надеяться, сказал Большая Лапа, что не только в Городе Летящей Стрелы у нас прибавится воинов, но и в остальных Городах Севера. Потому что с тремя сотнями воинов Главный Город нам не захватить, это точно.
Ходят слухи, что Рожденному Из Бока была обещана поддержка жителей Городов на Большой Воде. Что в конечном итоге он рассчитывает собрать внушительное многотысячное войско.
И кем же обещана поддержка?
Этого я не знаю, пожал плечами Снег.
В соседнюю ладью одна за другой забрались пять сестер без оружия, из числа прислужниц.
Хомут и Торопыш оживились. Впрочем, оживились и все остальные братья. Камыш усмехнулась про себя, глядя как все присутствующие волки стали как один приглаживать свои длинные и короткие бороды. А кто-то, как Снег и Рябой, у которых борода расти еще не начала, просто поглаживал свой голый подбородок.
Посмотри, лучших сестер с собой взяли!
Вот что значит с Избранником Небес в поход отправляться!
Хомут и Торопыш громко зацокали языками, уставившись на сестер.
Да, братья, смелые вы, так на священниц заглядываться, пробасила Сорока.
В ладье тут же воцарилась тишина. Все волки остолбенели и замолкли с ужасом на лице.
Да шучу я, шучу, заржала Сорока. Сами что ли не видите, что эти сестры не из священных родов!
Все братья облегченно вздохнули. Но осадок все равно остался. После этого они какое-то время уже не так голосили.
Да, все равно никому из простых людей к ним подобраться близко не удастся, грустно сказал Хомут.
Это почему же?
А ты посмотри на тех братьев, что собираются к ним в ладью подсесть.
Да уж, вздохнул Торопыш, с приближенными Рожденного Из Бока не поспоришь.
Я думаю, ты и с ним самим спорить не стал бы.
Это точно.
Раздался общий смех.
В этот момент рядом нарисовался Птаха, и все резко замолкли. Впрочем, Птаха прошел мимо их ладьи, так что напряжение быстро спало.
Эх, дошутитесь вы, братья, тихо сказал Большая Лапа.
Среди забравшихся в соседнюю ладью волков, девушка узнала родного брата Снега, которого называли Левшой. А также Костолома, которого слуги принесли на носилках. С ними обоими она была знакома лично. При этом, Костолом, насколько она знала, был единственным из священников, кто с ними отправлялся. Не считая самого Рожденного Из Бока, конечно.
А на поясе у них у всех, брат, обратилась она к Снегу, это то, что я думаю?
Да, они самые, сказал Снег и завистливо вздохнул. Ножны с кинжалами из металла.
Это было одним из многочисленных нововведений Рожденного Из Бока. Металл, как несгораемый материал, предназначался раньше только для обрядов и никогда не попадал в руки людей, которые не принадлежали к священным родам. Но Рожденный Из Бока и здесь пошел наперекор древним обычаям.