Признаться, я потрясён, сказал дядя Нэт. Никогда не думал, что однажды проедусь в таком шикарном вагоне. Редкая удача. Спасибо за приглашение.
Дизайн я разрабатывал сам, с гордостью сказал Реза. У меня тут всё продумано. В коридоре вы видели четыре двери. Там находятся кухня, санузел, комната телохранителя дочери и комната самой дочери. А здесь у меня, так сказать, конференц-зал. Здесь будет проходить вторая часть нашей пресс-конференции.
А разве мы все поместимся? спросила Зола.
Стол! вдруг резко произнёс Реза.
Холл не сразу понял, что это была команда, и, лишь когда прозвучало «Вниз!» и ножка стола стала складываться, как подзорная труба, он догадался, что это было. Столешница опустилась вниз и полностью слилась с полом.
Хозяин пригласил гостей пройти чуть дальше, в торец вагона, и открыл дверь в другое помещение.
Тут у меня небольшой бар. Панорамное остекление, хороший обзор, прекрасный вид на природу. Стекло, конечно, пуленепробиваемое. Он постучал пальцем по стеклу и подождал, чтобы гости полностью насладились видом рельсов и шпал, монотонно убегающих вдаль. Для отдыха здесь имеется диван, барная стойка, любые напитки к вашим услугам. Хотите посмотреть, что наверху?
Дядя и племянник дружно кивнули.
Прошу!
Вслед за хозяином они поднялись на второй этаж, в помещение с горбатым стеклянным куполом наверху. Реза остановился возле низкой двуспальной кровати в японском стиле. Та была сделана из чёрного бамбука и застелена всем белым.
Тут я сплю, показал он рукой, а там, в углу у меня ванная. Правда, нужно опять спуститься на первый этаж. Это по другой лестнице.
Но, чтобы дойти до другой лестницы, требовалось сначала обогнуть большой письменный стол с клавиатурой и двумя большими мониторами на нём.
Хол увидел сбоку диван, присел на него и стал смотреть через купол на небо, по которому плыли белые кучерявые облака.
Потрясающе!
Не то слово, сказал дядя и присел рядом.
Огест, а утром солнце тебе не мешает? спросила Зола, примостившись на краешке стола. Она случайно задела мышь, отчего мониторы засветились. Упс!
Реза быстро подошёл и выключил под столом компьютер.
Обратите также внимание на автоматические жалюзи, продолжил он. Они тоже управляются голосом.
Кто бы сомневался, улыбнулась журналистка.
Кстати, Харрисон, Огест Реза неожиданно подошёл к Холу, если ты очень любишь поезда, и любишь их так, как говорит твой дядя, тебе будет интересно взглянуть на одну вещь. Пойдёмте снова вниз.
По очереди они начали спускаться в конференц-зал.
Нэт, хорошо, что ты взял с собой племянника, улучив момент, шепнула дяде Зола.
Дядя промолчал, а Хол стал гадать, что бы это значило.
В конференц-зале стол уже вырастал из пола, как гриб. Рядом стоял Вуди. Он держал на весу поднос с коктейлями для взрослых и соком для Хола.
Стол! скомандовал Реза. Раскройся!
Столешница разделилась на две части и разъехалась в стороны. Хол не верил своим глазам: внутри оказался детально воспроизведённый макет города со всеми его небоскрёбами, эстакадами, улицами и парками. А между зданий вилась игрушечная железная дорога. По ней носился современный скоростной поезд, похожий на серебристую змейку. На передней секции этого поезда мелким шрифтом было написано «Мари» и стояли цифры 70707.
Боже, какая прэлесть! Зола произнесла это «прэлесть» таким скучным голосом, что всем стало ясно: детские игрушки интересуют её меньше всего. Нэт, давай лучше посмотрим на настоящую дорогу. И, подсунув руку ему под локоть, она увлекла дядю в сторону бара, где они могли бы спокойно выпить свои коктейли.
Дядя Нэт ещё пару раз оглянулся на стол, но потом всё же покорился судьбе.
Вот это да! с восторгом сказал Хол, глядя на железную дорогу. Вы сами это сделали?
Я придумал, ответил Реза, близко наклонившись к Холу. Это моё представление о городе будущего, в котором не будет машин, сжигающих продукты нефтепереработки и поэтому не загрязняющих атмосферу. Взамен я предлагаю проект общественного транспорта, созданного на основе нового типа поездов
Папа не утомил тебя своим проектом?
Хол обернулся, в дверях стояла Марианна.
Это Марианна, моя дочь, представил её отец.
Мы уже знакомы.
Марианна прошла мимо Вуди и взяла с подноса стакан с соком.
Мари, ты же знаешь, это всё для тебя. Огест Реза подошёл к дочери и погладил её по голове. Кому, ты думаешь, это всё достанется, когда нас уже не будет?
Ну, завёл свою старую песню, фыркнула Марианна.
Вуди предложил Холу что-то зелёное.
Что это? понюхал Хол. Пахнет какой-то травой.
Это зелёный джус. Такой все пьют в Калифорнии.
Хол сделал маленький глоток, скривился и пить больше не стал.
Ничего, привыкнешь, рассмеялась Марианна.
Мари, пригласи Хола к себе! Поиграйте там, почти сразу послышался сухой, резкий голос Резы.
Марианна взглянула на отца, потом на Хола и нехотя ему кивнула:
Пошли.
В коридоре она высказала свою обиду:
«Идите поиграйте» Пфф! Он всё время обращается со мной как с ребёнком!
А мне показалось, он довольно приятный человек, сказал Хол, идя вслед за Марианной к её комнате.
Да, когда не увлечён одним из своих проектов. Он говорит, что я самое главное в его жизни, а сам отсылает меня почти на целый год в частную школу во Франции. И, даже когда я приезжаю на каникулы, он почти не замечает меня, будто я для него пустое место.
Мне жаль, сказал Хол.
Да чего уж жалеть. Марианна открыла дверь. Хотя и мама тоже не лучше. Она работает в ООН и вечно мотается по всему свету, чтобы кого-нибудь там спасать. А меня вот спасать не надо, поэтому меня для неё тоже как будто нет. Раньше у нас была семья, мы всё время проводили вместе, праздники, пикники, но когда они развелись
Марианна села на кровать. Её комната выглядела совершенно как детская, предназначенная для очень маленькой девочки. В ней всё было розовое: одеяла, подушки, на покрывале «плясали» розовые фламинго. Контрастом выделялись только личные вещи и одежда Марианны, говорившие всё же о её возрасте. И ещё она явно любила рисовать. На полках стояли сборники комиксов, на тумбочке лежала бумага и стояли карандашницы. В каждом таком стакане карандаши только одного оттенка: красного, синего, голубоговсе цвета радуги.
У тебя для каждого цвета свой стакан? удивлённо спросил Хол.
Да, коротко бросила Марианна. Погоди. Вот что я хотела тебе показать.
Она достала деревянный планшет для рисования с плотными белыми листами, прикреплёнными к нему сверху большим канцелярским зажимом. Верхний лист был заранее расчерчен на неровные прямоугольники, как это делается в комиксах. В левом углу был изображён поезд, стоящий у платформы, и мальчик, присевший на одно колено.
Это я? сразу догадался Хол.
Я не очень хорошо рисую, но мне нравится придумывать истории в картинках, какие-нибудь приключения.
И ты меня вставила в своё приключение?
Пожалуй, задумчиво кивнула Марианна. Хочешь конфетку? С чёрной смородиной и лакрицей. Это мои любимые.
Она достала из кармана пару конфет, завёрнутых в чёрно-красные фантики, развернула одну и сунула в рот. Вторую протянула Холу. Хол не любил вкус лакрицы, которая отдавала запахом детских лекарств, и не стал разворачивать свою. На конфете было написано по-французски Cassis réglisse noire. «Нуар», он знал, переводится как «чёрный».
Я съем позднее, сказал Хол, засовывая конфету в карман. Из другого кармана он достал свой блокнот и раскрыл его на странице, где были запечатлены внутреннее пространство чикагского вокзала и некоторые наиболее запомнившиеся там пассажиры.
Это ты, ткнул он кончиком карандаша. Вместе с Вуди.
Это я? Такая маленькая! поразилась Марианна. И когда ты успел всё это нарисовать.
Многое дорисовывал уже по памяти. Да и всё, что увидел здесь, я тоже потом нарисую.
Зачем же потом? Ты можешь сделать это прямо сейчас. Садись на кровать и рисуй. Следующая станция ещё нескоро.