Хол присел на кровать и начал рисовать. Сначала конференц-зал. Центром всей композиции там был овальный стол, а внутри егодетская железная дорога с маленьким серебристым поездом. Такого карандаша у него не было, но он увидел его стоящим в одной из карандашниц на тумбочке. Хол протянул руку, но тут поезд дёрнулся, рука промахнулась, стакан опрокинулся, и карандаши рассыпались. Он испугался, пытался их собрать, но задел и другие карандашницы, и тут уже всё посыпалось и полетело на пол.
Что ты делаешь! В гневе Марианна вскочила на ноги. Ты что, дурак?
Прости, я нечаянно, успел пробормотать Хол, нагибаясь, чтобы поднять карандаши, и тут краем глаза увидел, что Марианна замахивается на него. Он увернулся, но почувствовал, как она вцепляется ему в волосы. Это было так странно, что он попросту растерялся. Его ещё никто не таскал за волосы.
Не трогай! Не трогай! визгливо вскрикивала Марианна. Ты всё перепутаешь!
Слушай, ведь больно, обиделся он, схватил её за руку и заставил разжать пальцы.
Марианна отцепилась, Хол быстро вскочил и сделал шаг в сторону. Он глядел на неё, тяжело дыша, поражённый произошедшей в ней переменой.
В этот момент в дверь постучали.
Дети, скоро Принстон, послышался из-за двери голос дяди Нэта. Хол, нам пора.
Иду, хрипло откликнулся Хол и швырнул на кровать те карандаши, которые успел собрать.
Марианна молча сгребла их в кучку и тут же принялась сортировать по цветам.
Дядя Нэт и Зола ждали Хола в коридоре. Вместе они сошли на платформу, как только поезд остановился. Платформа располагалась очень низко, и дядя Нэт поддерживал Золу, которая была на высоких каблуках.
Это был самый необычный вагон, который я видел в жизни, сказал дядя, когда они шли к своему вагону.
Даже лучше, чем королевский в «Шотландском соколе»? спросил Хол, незаметно потирая свою макушку.
Там были пульмановские вагоны, и они прекрасны, но «Серебряный странник» это нечто совсем другое.
Зола шла молча, а потом обратилась к Холу:
Ну и как тебе дочь Огеста Резы? Чем вы с ней занимались?
Мы немного порисовали, сухо ответил Хол.
Она не говорила, о чём будет пресс-конференция её отца этим вечером?
Нет. Но он сам, когда показывал мне железную дорогу, что-то говорил о поездах будущего.
Дядя Нэт и Зола переглянулись.
Это интересно, сказала Зола и остановилась. Кстати, следующий вагон будет мой, мы могли бы зайти. И вообще, мы могли бы сегодня вместе поужинать, ещё до пресс-конференции.
Все втроём? ревниво спросил дядя.
Конечно же все втроём.
Глава 4Шарада
Эта Зола немного странная, сказал Хол дяде, когда они вернулись в своё купе. Она точно ваш друг?
Мы с Золой журналисты, ответил дядя, устраиваясь в своём кресле. И мы знаем друг друга уже долгое время. Вместе работали. Она прекрасный специалист. Тщательно охраняет свои источники и часто оказывается на шаг впереди всех. Однако в последний раз я случайно её опередил. Я взял интервью у одного железнодорожного магната в тот самый момент, когда она готовила большой материал по той же самой теме. Не думаю, что она мне это забыла. Ужин с ней будет для нас интересным. Кстати, постарайся не сболтнуть лишнего.
Насчёт чего?
Насчёт того, что случайно узнал.
Хол пообещал. Он смотрел в окно, на поля, которые казались бесконечными, и думал о словах Золы, которые как бы устанавливали связь между ним и этим миллиардером, Огестом Резой. Мол, хорошо, что дядя взял его с собой. Что бы это значило? Нет, всё ерунда. Они с дядей не только родственники, но и друзья. У них есть общая любовьпоезда. Хол вдруг вспомнил о своей семьео родителях, о маленькой сестрёнке Элли, о Бэйли, собаке, которая осталась по другую сторону земного шара. Господи, по другую сторону земного шара! Как же отсюда далеко!
Из динамика в коридоре донёсся мягкий женский голос, приглашающий пассажиров в вагон-ресторан. Наступало время обеда.
У нас это называется «ланч», сказал дядя. Ты уже проголодался?
Даже не знаю, ответил Хол. Я чувствую себя странно.
Если странно, тогда определённо надо подкрепиться, и всё сразу пройдёт. Пойдём посмотрим, чем кормят в американских поездах.
Вагон-ресторан находился в середине состава, и, чтобы попасть туда, нужно было пройти через соседний вагон, тоже спальный. Вагоны соединялись тамбурами, которые находились только на втором этаже. Сквозной проход через поезд по первому этажу был попросту невозможен.
В вагоне-ресторане уже была очередь из желающих поесть. Их постепенно рассаживали за столики, каждый столик в небольшой отдельной кабинке, ограждённой перегородкой.
Здравствуйте! Меня зовут Эрл. Подождите, сейчас я вас посажу, обратился к дяде и Холу официант в синем фартуке и ярко-голубом галстуке. Поскольку вас двое, а столик на четверых, вы наверняка здесь встретите новых друзей. Случайные знакомые в поездеэто ведь отдельная песня нашей жизни, разве нет? И он широко улыбнулся. У него была большая голова и очень широкая улыбка.
С такой же улыбкой официант Эрл обратился и к следующему гостю. Это была Ванесса Родригес, латиноамериканская дама из соседнего купе.
Вы одна, мисс?
Угу, кивнула Ванесса и вдруг шлёпнула ладонью по пластиковой стенке. Словно убила муху.
Это было так громко и так неожиданно, что все вздрогнули. Никто ничего не понял. Официант деликатно прокашлялся и пригласил Ванессу следовать за ним. Та шла, глядя в пол.
Хол тоже смотрел вниз. Он искал на полу муху, которую должна была убить Ванесса, и, кажется, уже что-то разглядел, как снова услышал голос Эрла.
Вас тоже двое? обращался он к кому-то сзади. Это были мужчина и ребёнок. Значит, и вы с мальчиком, обратился он к дяде Нэту. Прошу всех за мной, для вас готов столик.
Их столик находился возле сервировочного стола, на него официант ставил блюда, которые поднимались на небольшом лифте из кухни внизу. Через этот люк доносились и кухонные шумы. Но запахи их перегоняли.
Сев на своё место, Хол поднял глаза и только тут увидел, что напротив него садится тот самый подросток с лицевой маской, которого он видел на вокзале «Юнион Стейшн». Вот так совпадение! Кстати, не очень-то и приятное. Даже просто смотреть на эту стальную конструкцию с пластиковыми нашлёпками на лбу и на подбородке как-то не очень вдохновляло. Вдобавок мальчик ещё и носил большие роговые очки с очень толстыми стёклами, и они тоже требовали места на его лице. Хол старался от всего этого отводить взгляд, но всё равно то и дело поднимал глаза. К тому же английскую вежливость ещё никто не отменял.
Привет! Он первым обратился к мальчику. Меня зовут Харрисон.
Пры, Харыро, ответил мальчик. Ма зо Рарэн.
Рарэн? не понял Хол. Поначалу ему показалось, что это какой-то южный акцент, не говоря уж о том, что в Америке подчас очень странные имена.
Человек, сидевший рядом с мальчиком, громко расхохотался. Это оказался тот самый тип, который был с ним и на вокзале, мужчина в бледно-голубых брюках и ядовито-зелёном пиджаке. Он хлопнул мальчика по спине, причём так сильно, что у того едва не слетели очки, и пояснил:
Моего сына зовут Райан. Он плохо говорит из-за этого аппарата. Ему исправляют зубы. А я Джин. Меня зовут Джин Джексон. И он протянул руку через стол, чтобы поздороваться с дядей Нэтом. Я тренер. Тренирую борцов вольного стиля, сам бывший борец. А вы любите спорт?
Люблю, скривился дядя Нэт, потому что Джин явно собирался раздавить ему руку. Меня зовут Натаниэль Брэдшоу. А это мой племянник Хол. Вчера мы были на баскетбольном матче в Чикаго. Играли «Буллз» против «Пистонс».
Баскетбол? сказал Джин и посмотрел на Хола. И как, вам понравилось?
Хол кивнул. Потом подумал и сказал:
Мне понравился. Даже очень. Игра идёт быстро, все бегают, все кричат, судья без конца свиститкороче, ничего не понятно, но всё очень здорово.
Я вижу, вы англичане. У вас там, кажется, из спорта только крикет да ещё чай в пять часов. А вы сами за какую команду болеете, сэр? обратился он к дяде Нэту.
Я? В баскетболе вы имеете в виду? Нет, ещё ни за какую. Только присматриваюсь, так сказать.