- Давайте, Валентин Степанович, сначала главное сделаем. Все, что осталось от человека, что не собрали нерадивые прокуроры, соберем и в целлофановые пакеты упакуем. А уж потом нашей пропажей займемся. Главное, что она о себе знать дала. Нам надо быть очень осторожными, чтобы не нарушить рельеф оттайки. Если бы вы, как бригадир, мне доверили эту задачу решить, то я бы постарался, подумал, как это лучше сделать.
Валентин хотел уже дать добро, но почему-то воздержался, скорей всего, боялся ошибиться. Наконец, придвинулся ближе к Виктору, как бы приобнял и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Да, Виктор Николаевич, вы старый артельщик и больше меня видели, вам и карты в руки. А мне, что скажете, то я и делать буду. Я уже совсем надежду потерял найти что-нибудь существенное. Наши гости, видно, знали и не первый раз такие оттайки делали, но не стали эти корни обнажать, сказали, что, возможно, по весне вернутся.
- Ну что ж, у каждого своя служба, и как ему надо, так он и поступает. Сегодня нам надо перелопатить все корни и землю вокруг них, найти все там всё, что нас интересует. Может, какаянибудь бирка из нержавейки найдется, которая поподробнее о погибшем человеке расскажет. Вот тогда мы ее прокурору под нос сунем, пусть сам сюда едет и сопли морозит. Валентин Степанович, я уже сколько раз на ящик запасных частей смотрю, который от Романа остался. Вы с ним давно знакомы, даже друзья, открутите вон ту красную проволочку, чтобы ящик открыть. Там должен быть фонарик, Роман - мужик запасливый. А мне неудобно в чужой запасник лазить, а фонарик очень нужен, хотя не улице уже и светло.
Валентин нагнулся, раскрутил медную проволочку, заглянул в ящик и закричал:
- Ну ты как чувствовал, что лежит тут фонарик Романа, а что еще есть фонарик Василия Николаевича, ты предчувствовать не мог!
Напарники обрадовались, повеселели, опробовали фонарики и двинулись в палатку. Валентин сразу осветил корни пней и уже хотел к ним пойти, как его остановил окрик Виктора:
- Валентин Степанович, мы так не договаривались. Коль вы меня старшим назначили, то прошу без моей команды ничего не делать. Свой фонарик пока не включайте, он в данный момент совсем не нужен. Поплотнее прикройте вход, чтобы была полная темнота. Работать будем через мои руки, так удобней. Вот целлофановый пакет, все, что я вам подавать буду, в него складывайте. Сначала правую сторону осмотрим. Так, вот косточки от позвоночника, а вот ребра, а вы-то думали, что это сабля. Вот еще два ребра, лежат рядом, значит, все так и падало на южную сторону. Кости лежат среди старого бурьяна в переплетении корней. Да, взять их не очень-то просто, природа их так упаковала, не знала, что мы на них наткнемся. Вот, части от кистей рук: только я их тронул, как они рассыпались. Теперь косточки помельче пошли. Так-так, это похоже на лопатку. Ну вот вроде бы и все, что под деревом лежало, - Виктор как бы докладывал своему бригадиру, который прикрывал собственным телом вход в палатку. - Теперь посвободнее будет другую задачу выполнять. Под основания пней светить бесполезно. Когда с веток что-то падало, то оно по отвалу скатывалось вот сюда, - показал Виктор лучом фонарика. - Точно, вот часть сапога, бляшка от солдатского ремня, она алюминиевая, ей сырость нипочем. Вот медные монетки, они красивой зеленью взялись. Смотрите, вот патронташ, который, мы боялись, может взорваться. Патроны там, где порох был, пропали, а верх целый. Какие-то пуговицы, они заржавели, за камешки сходят. Валентин Степанович, надо перерыв сделать, а то дышать стало нечем, да и глаза устали, - поднимаясь из дальнего угла палатки, сказал Виктор.
Они вышли на воздух. Погода стояла хорошая, снега почти не было. Только легкий ветерок крутил поземку.
- А что ты такой бледный, Валентин, что-то, наверно, хочешь сказать, а боишься? Или заболел?
- Мне кажется, то, что ты на пальце показывал, совсем не золото, а простая желтая глина.
- Тебе, Валентин, виднее, ведь именно тебе Михаил Михайлович показывал, какое оно. А я-то его совсем не видел. Пробщики раньше показывали золотинки, так они такие меленькие, что я их совсем и не рассмотрел, да и выявляют они себя только под углом к свету, при увеличительном стекле отражая как бы свое истинное свечение.
- Когда ты мне палец показал, я так обрадовался, ну, думаю, мы вам, горе-следователи, покажем, за что невинных людей арестовали! Много ведь всяких занятных версий построили, а сейчас отыгрываться придется, выхода-то нет. Даже как-то сердце заныло, воздуха стало не хватать, ноги словно деревянные Если бы еще минут пять в палатке пробыли, так бы около входа и упал. Хорошо, что ты перерыв устроил.
- Ничего, Валентин, попей чайку, на санях посиди. А о той большой беде не вспоминай, она сама уляжется. Ты пока отдохни, а я опять в палатку пойду, еще раз все бегло осмотрю, и палатку будем снимать, пока она сухая. Помогать мне сейчас не надо. Мы и так почти все собрали, а что осталось, так то мелочевка, до всего все равно не докопаешься, вы ведь сами видели, какие там корни и старый бурьян, а земля в месиво превратилась.
Валентину стало очень грустно и обидно: столько копались-копались, на участок вовремя не поехали, была надежда что-то существенное найти, да рухнула. Он медленно обошел бульдозер, который под толстым слоем снега казался каким-то жалким и брошенным. Остановившись, посмотрел на рядом стоявшие кедрачи с молодым густым подлеском. Сейчас ему не хотелось ни пить чай, ни слушать радио. Даже не хотелось видеть Виктора, который принял кусочек размягченной глины за золото. А он-то считал Козлова опытным артельщиком, который много раз видел золото.
Поляков зашел за присыпанную снегом кучу дров, откуда была видна только верхняя часть палатки. Сделал несколько шагов вправо и увидел, как Виктор отвязывает боковые веревки, складывает палатку. Значит, домой будем собираться: От земли, освобожденной от палатки, поднимались пары теплого воздуха. На свету хорошо был виден маленький кусочек размокшей почвы среди глубокого снега. Козлов заметил Валентина, подошел к нему, взял под руку и подвел его к тому месту, где только что стояла палатка. Присел на корточки и, на что-то показывая, спросил:
- Внимательно всмотрись в эту желтизну и скажи: тебе такое показывал Бирюков?
Перед ними торчал черный камень, а вокруг него лежало что-то золотистое, покрытое тонким слоем пыли. Раньше пыль была мокрой, темно-серой, скрывала под собой все, там лежавшее. Но вот высохла, легкий ветерок сдул ее, обнажив еще не разгаданную находку. Мужики кончиками пальцев трогали желтый порошок, растирали на пальцах. Да, это было золото! Виктор и Валентин, не вставая, обнялись, стали, не слыша друг друга, что-то кричать. Из глаз потекли слезы радости. Потом они, разбросав руки, легли на сырую, еще теплую землю, ликуя, словно дети. Над ними было только небо с белыми, как снег, облаками. Оно тоже отдыхало от бури, которая вчера пришла откуда-то с холодного моря.
Прилив сил и душевный подъем способствовали быстрому свертыванию палатки. Не сговариваясь, собрали все вещи, чтобы поскорей покинуть это место. Но как взять с таким трудом и переживаниями найденное золото? Валентин предупредил Виктора, что нельзя его трогать руками, а то подумают, будто они какую-то часть золота утаили:
- Нужно, отрубив корни, изъять большой монолит породы. По центру будет располагаться камень, который стал преградой потоку воды, несущей золото. Тот поток нашел пустоту под валуном и вместе с порошком заполнил ее, а потом навсегда растворился, оставив золото там, где мы его сегодня обнаружили.
Эти двое, затерянные в глубине тайги, на какой-то Лесной косе, известной только геологам, не думали сейчас о том, как сюда попал обнаруженный ими клад, сколько тут золота. Они знали одно: то, что искали и о чем так ревниво пеклись прокуроры, найдено, значит, скоро друзья будут на свободе и с них снимут все подозрения. Скоро мужики - и всегда рассудительный и требовательный Савченко, и украинский богатырь Роман, и совсем ни за что пострадавшие лесники - все вернутся на свой участок и будут вместе с ними вольно колесить по таежным далям, прокладывая сезонные дороги к золотым месторождениям.
Лесная коса вздрогнула от необычного для нее звука. Работал движок бензопилы: мужики заканчивали вырезку куска земли вместе с торчащим, как клык какого-то ископаемого хищника, камнем и не тронутым под ним золотом. Нужно ведь сохранить драгоценный металл, который вместо радости принес горе их товарищам, в том виде, в котором его нашли, чтобы разные следователи и прокуроры признали свою неправоту.