Гавриков, внимательно слушая Савченко, что-то помечал в своей записной книжке. Он поблагодарил Василия Николаевича за грамотно составленный анализ. Этого-то и не хватало для того, чтобы разделаться, наконец, с неразберихой, возникшей при ведении следственных мероприятий, подумал майор.
- Константин Анатольевич, вы, когда сходите на совещание, мне потом расскажите обо всех замечаниях. А я, с вашего позволения, здесь, в кабинете, буду ждать. Честно сказать, так в камеру возвращаться не хочется. На ужин я уже опоздал, но ваши девчата мне такую сумку продуктов дали, что на несколько дней хватит. А потом, после совещания, скажите, пожалуйста, охране, чтобы при обыске продукты оставили.
Гавриков кивнул, быстро собрался, спрятал в сейф ненужные документы, с собой взял листы, разрисованные Савченко, и все вещественные доказательства и пошел за Коваленко. В 19.00 они вошли в кабинет к генералу. На свободных местах развесили лесные пейзажи, схемы, графики со столбиками расчетов. На его столе Гавриков разложил прихваченные с собой вещественные доказательства. Наступила тишина. Майор не торопился с объяснениями, давая хозяину кабинета возможность хотя бы поверхностно ознакомиться с зарисовками. Пауза затянулась. Коваленко встал и спросил:
- Товарищ генерал, все в сборе, кто будет докладывать?
- Как «кто будет»? - спокойно спросил Тарасов. - Кто готовил, тот пусть и докладывает.
- Вы знаете, - замялся Коваленко, - это готовил Савченко. Будет ли это правильно с позиций вашего авторитета, ведь он
Не дав договорить до конца, Валентин Тимофеевич оборвал его:
- Мы, полковник, собрались здесь не для того, чтобы оберегать мой авторитет, я сам об этом как-нибудь позабочусь, а чтобы установить истину, использовать все возможности, которыми мы располагаем.
Гавриков быстро встал и пошел за Савченко, который ждал в кабинете майора конца совещания. Хорошо, что не сдал конвою, а то было бы сейчас Видимо, где-то непроизвольно сработало чувство подстраховки и оказалось очень кстати.
- Василий Николаевич, нам нужно срочно быть у начальника управления. Вы будете докладывать по вашим схемам. Прошу не торопиться, говорить коротко, сжато. Если что, не вздумайте возмущаться, лучше потерпите, это качество дорого ценится. Генерала зовут Валентин Тимофеевич Тарасов. Ну, ни пуха ни пера! - и почти втолкнул Савченко в большой кабинет генерала.
- Садитесь, товарищ Савченко. Мне доложили, что вы изъявили желание вместе с нами разобраться в происшедшем на Лесной косе. Приступайте, мы вас внимательно слушаем.
- Валентин Тимофеевич, на этих листах изображено то, что я видел, будучи на лесном массиве. Вот деревья, которые стали последним убежищем для неизвестного нам человека. По центру - ясень, на котором нашли его останки. Буду говорить о самом главном. Детали здесь расписаны с обоснованиями и расчетами во времени. Мы с Константином Анатольевичем старались выделить только самые главные моменты.
Прослеживая путь неизвестного золотоноши, его остановку под деревом, излагая свою продуманную версию застрявшего в ветвях сосуда с золотом, Савченко встал, подошел к столу, взял в руки хрупкую емкость и продолжил:
- Мы со следователем, при тщательном осмотре сосуда, обнаружили довольно крупную трещину, через которую золото и высыпалось. Под воздействием солнца, ветра, дождя фарфор начал окисляться. Эти окислы забили трещину так, что невооруженным глазом она была незаметна, - он показал вставленную в трещинку для убедительности иголку с ниткой. - Мы пришли к выводу, что сегодня нет виновных в гибели человека. А золото лежит в земле на глубине пять-семь сантиметров, почва там каменистая, и россыпь, под воздействием дождевой воды, могла сформироваться в каком-то углублении. Лес сохранил и останки человека, умершего много лет назад, и все ценности, какие были при нем. С тех пор туда не ступала нога человека, и мы совершенно случайно наткнулись на его останки. Нам осталось только забрать то, что там находится. Но мы этого не сделали, а, как только представилась возможность, сообщили о находке в соответствующие организации. Товарищ генерал, я постарался коротенько все доложить, не злоупотребляя вашим временем. Если у вас есть вопросы, я готов ответить.
Генерал перевел взгляд на Коваленко и Гаврикова.
- Ну, кому что непонятно? Давайте вместе разбираться. Василий Николаевич, я хочу задать тебе неприятный вопрос. Какого черта ты, загнав мужиков в бульдозеры, сам - с топором! - вернулся к этим зарисованным деревьям, что ты там забыл? Тем самым ты дал нашим следователям ложный повод думать, что совершено преступление.
- Отвечаю откровенно. После длительного перехода через Иннокентьевский перевал, высота которого составляет около тысячи метров, в сложных климатических условиях, я понимал, что бульдозеристы, находясь постоянно на крутых склонах, сильно устали. Двенадцать часов безвылазно за рычагами! От постоянных перепадов давления они стали глохнуть. Нужно было дать им отдых, немедленно искать место для спуска и организовать ночевку. Ребята стали терять надежду выбраться из каменного мешка, в котором мы оказались. Остановились, а там такое! Дробовик висит, а в пяти метрах над землей - череп. Но двигаться дальше в северном направлении было невозможно: крутой спуск, плохая видимость, буран разыгрался. В общем, душа в растерянности. Что дальше делать? Наступала ночь. Куда ехать дальше, где искать место для ночлега? Как спуститься с высоты - 711? Техника стала давать сбои. На обрывистом снежном спуске Филаретовского каньона ветер со снегом валил с ног. Я, хоть и руководитель, но ведь тоже человек, тоже растерялся. Много я видел перевалов, но такого не упомню. Стараясь исполнить график движения, я, как старший отряда, переоценил свои силы и возможности членов экипажа, за что и поплатился. А вернулся я к тем деревьям с топором для того, чтобы еще раз убедиться, можно или нет остановиться здесь на ночлег, под защитой деревьев от ветра. Но внутренний голос говорил мне: «Уходите отсюда и никогда сюда не возвращайтесь больше». Я с досады и отчаяния раза два ударил обухом топора по тому дереву, даже заругался плохими словами. Не помню, как добрался до машины, посоветовался с бульдозеристом, и мы с ним решили изменить маршрут, ехать на юг. Другого выхода я не видел. Так мы и сделали. Я не мог управлять движением и, чтобы не показать направляющему свою неуверенность, сел в кабину бульдозера, идущего сзади. Колонну повел Поляков, которого я знал как опытного водителя и сильной души человека.
- Тогда поясните, пожалуйста, - продолжил свою мысль генерал, - где же правда? Мы запросили у геологической экспедиции запись вашего первого выхода в эфир. Кстати сказать, после наезда на какие-то подземелья и их обвала у вас случился пожар в жилом балке. На вопрос главного геолога экспедиции:
«Почему сменили маршрут следования, вместо хода на север пошли на юг?» - вы тогда совсем по-другому ответили. Хотите, мы вам пленку включим? Вы тогда с таким оптимизмом говорили, что все идет по плану, только, мол, погода испортилась и вы пошли на юг. Почему не объяснили истинную причину отклонения от северного направления?
- Да, вы правы, Валентин Тимофеевич, - признал Савченко. - Я не хотел показать свою слабость перед главным специалистом экспедиции, - я его хорошо знаю, - не хотел выглядеть паникером, неспособным правильно сориентироваться на местности и самостоятельно ехать дальше.
Коваленко поднял карандаш и попросил у генерала разрешения задать вопрос:
- Савченко, вас действительно в артели числят большим специалистом по золоту. Считают - об этом постоянно ходят разговоры, - что вы каким-то кодом по разгадыванию золотых месторождений располагаете. Якобы какой-то старый маркшейдер вам его перед своей смертью оставил, какие-то карты передал. Объясните, как это понимать, чтобы мы тоже ориентироваться могли.
- Мне такие вопросы ваши следователи уже задавали. Никаким кодом я не располагаю, никаких месторождений не ищу, для этого есть геологи, они занимаются поиском. Я как горный инженер по эксплуатации месторождения работаю. Например, геологи дали примерный запас золота на участке двадцать кэгэ, глубину его залегания и, в целом, движение месторождения. А вот как организовать работу участка, чтобы забрать эти двадцать килограммов, а возможно, за счет правильного использования мною возможностей техники, взять значительно больше, - вот это моя задача. За то я и зарплату получаю. Да с геологами работаем вместе, иногда принимаем совместные решения по освоению месторождения. Само собой, у меня есть своя метода определения, но она вырабатывается с годами, с учетом наблюдений места расположения, рельефа местности, растительного покрова и даже проживания птиц вблизи месторождения. Конечно, нужно детальное изучение коммуникаций рек, ключей. В мире нет единой системы поиска золота, но общих закономерностей много.