Лукин зашевелился, достал из черной, как уголь, папки два исписанных листа и стал громко читать:
- «Я, Куприн Виктор Сергеевич, вальщик леса, находился в балке вместе с Ивлевым Николаем юрьевичем. Остановок в движении балка на Лесной косе не было, выстрелов не слышал. Я сидел босиком в майке около печки и немного придремнул. Когда проснулся, подъезжали к тем ямам, где мы чуть не сгорели. Там нас ждали горный мастер и Валентин со «130-го» бульдозера. Больше я ничего не знаю, в чем и расписываюсь. Подпись: Куприн». Как это понимать? - поднял голову Лукин.
- Как хотите, так и понимайте, я на очной ставке не был, и вообще не знаю, нужна ли она по неизвестно какому поводу. Это ваше дело, вот вы и разбирайтесь. Я настаиваю на своих показаниях. Показания Куприна мне ничего не доказывают. Он сам говорит, что вместе с бригадиром безвылазно в балке сидел, босиком и в майке.
«Лукин нагнулся к столу и нажал кнопку, видимо, позвонил в соседнюю комнату. Сразу же в дверь вошли двое, хорошо одетые и симпатичные парни. Они стали задавать мне какие-то странные вопросы про Савченко, - вспоминал Николаенко. - Один из вопросов, как они сами сказали, самый важный:
- На экспертизу были взяты телогрейки. Ваша и Савченко. В карманах обнаружены следы золота.
- О каком золоте вы говорите? Как это может быть, когда я золота уже два сезона не видел?! Наша бригада безвылазно живет в тайге. Мы бьем зимники и устраиваем по распадкам летние дороги. А что насчет горного мастера, то я не знаю, откуда у него в карманах золото может быть. Может, он семечки золотые щелкает. У него и спросите.
Трое следователей, наверно, обиделись на мои слова по золотым семечкам и начали задавать мне больше перекрестных вопросов. Я на какие отвечал, а какие оставлял без ответа.
- Как могло получиться, что в первый раз, когда рассматривали череп человека, вы не смогли увидеть вот эту емкость? - задал вопрос симпатичный следователь, показывая в сторону, где она стояла.
Я молчал, а этот следователь, не дождавшись ответа, продолжал:
- Что вы здесь дурь гоните, на уши соль сыплете? Вы думаете, вам поверят? У нас есть неопровержимые улики. Вы о них еще не знаете. Мы тут вашу брехню слушаем, а наша служба идет. Мы вас выслушаем, а потом сами скажем. Вы это имейте в виду и нас не дурачьте! Вернемся к тем ямам, о которых вы говорили, что видели их, когда подъехали. Где был в это время Савченко? Он осматривал эти ямы? Вы с ним вдвоем никуда не отлучались? У нас есть показания очевидцев, что вы, вместе с горным мастером, уединились в балке и долго там говорили.
- Я не знаю, кто вам мог такое сказать, мы вместе с Валентином и другими мужиками пошли искать тот погреб, где в прошлый раз провалились, и дотемна там находились. В балок зашли, когда там ужин уже готов был и все вместе собрались.
Да, разговор дальше не клеился, после оскорбительных слов симпатичного следователя я его очень сильно невзлюбил. Вот, думалось, как внешность человека обманчива, на вид приятный человек, а такой хамоватый
Понимая всю ответственность, Лукин сидел с бульдозеристом уже третий час. Краевые следователи после перекура удалились. И опять Лукин задает вопросы с далеко идущими целями.
- Роман Константинович, вы много лет проработали с Савченко в одной артели. Неужели узкий круг людей и особенно таких, как вы, грамотных и независимых механизаторов, не знали, что он, работая начальником двух участков, систематически поворовывает золото? Где он его прячет, видимо, мужики во время перекуров поговаривали?
Николаенко пошевелился. Очевидно, устал в одной позе сидеть. И говорит:
- О вашей точке зрения насчет Савченко я никогда не слышал. Вы о нем говорите, а не знаете, что он сильнейший специалист по золотым находкам. Я это вам простым языком заявляю. Он горный инженер. И не один год только этим делом занимается, лучшим специалистом в артели считается. Я вам по секрету скажу, он использует определенный код на золото. Говорят, ему сам старый маркшейдер его перед смертью передал. Он никому об этом не говорит, но знает, что этот код бесценен. С его помощью такое золото открыли, что три промывочных прибора поставили. 204 килограмма за один сезон под его руководством намыли. Он всю зону участка расшифровал - и вот оно, золото, перед ним как на ладони. Бери, сколько можешь. Вот с кем вы имеете дело. То, что у него в кармане золото имеется, меня совершенно не удивило. Даже если бы вы сказали, что у него в вещмешке пуд золота лежит, я бы поверил.
Лукин оживился. Заулыбался, аж глаза загорелись. Опять Роману сигарету дал и пепельницу пододвинул.
- Я что-то не совсем понимаю. Как это может быть? Что же получается, этот человек может владеть государственным золотом и без всякого контроля обходиться?
- А вы, Владимир Сергеевич, сами спросите у него, если он захочет, то сам вам все расскажет. Не зря же горные университеты оканчивал. Он же «Соболинку» нашел в такой глухомани, что даже не верилось, откуда в этих Беднотинских болотах золото может быть, а Савченко рекорд побил по всей Дальневосточной зоне. Его не в тюрьме держать надо, а дать полную свободу, пускай золото для государства и себя ищет.
- Ну ладно, - сказал Лукин, - с Савченко все ясно. Давай по тебе определимся. Теперь по протоколу концовку сделаем. Как я понял, выстрелы сделал ты и патроны принадлежат тебе?
- Да-да, - подтвердил Роман, - я за это отвечаю и готов протокол подписать.
- А это куда девать будем? - Лукин рукой показал на фарфоровый сосуд.
- А это вам виднее. Откуда привезли, у кого взяли, тому и отдайте, - Роман хотел еще что-то сказать, но промолчал.
Лукин продолжил разговор:
- Что, боишься взять на себя, что ты сосуд разбил, а там ничего, кроме слежавшегося снега, не было? Взял и бросил об наст, он и разбился. Что отмахиваешься? Сосуд ведь оттуда прибыл. Я это подтверждаю. Если нужно, для убедительности криминалиста пригласим, который там был. Потом, кто вешал, сколько там золота было? Кому это известно? Что там, бумага сопроводительная была? Ну и что, что Бирюков со своей бригадой на стенках остатки примороженного золота обнаружил? Мы с тобой ведем разговор не по золоту, а по пустой посудине. Я так и считал, что ты так поступишь, а завтра домой поедешь. На этом мы и закончим разбор лесного дела.
- Нет! Нет! - закричал, аж задергался всем телом Роман.
- Нет, болванку брать на себя не буду! Она никак к моей стрельбе и не вяжется! Да мне никто и не поверит, что в тайге, где ежедневно снег валит, так что света белого не видишь, я на снегу болванку нашел. Кто для меня ее приготовил, да еще с золотом? Нет, никогда! Лучше я у вас в камере с мужиками до весны сидеть буду!
- Ну ладно, - сказал Лукин, - забоялся ты, а я-то тебя считал смелым мужиком. Ну что ж, по стрельбе и повторному заезду без ведома горного мастера на Лесную косу протоколы подпиши. Об остальном потом говорить будем.
Лукин протянул три отдельных протокола. Роман прочитал и, не поднимая головы, подписал их. Пока Роман читал и подписывал бумаги, Лукин как бы между прочим проговорил:
- Не надоело с нашими кадрами в общей сидеть? Там вас вроде паханом признают? Хотя там несколько уголовников по третьему заходу к нам в гости попадают.
- Вы меня извините, - ответил Роман, - меня в тюрьму не за должностями привезли, а по серьезному делу.
- Ладно, разберемся и все точки над «i» поставим. А пока езжайте на место, а то в изоляторе обед уже начинается.
«Лукин нажал еще какую-то кнопку, вошли два милиционера, - вспоминал Роман, - пристегнули меня наручниками к руке сержанта, и мы вышли к машине. Кругом народ, хорошая погода. Из стоящей рядом машины на всю улицу слышится музыка о гуляющем по Дону молодом казаке. Пока мы садились в бронированный автомобиль, начался другой куплет: «Цыганка гадала, за ручку брала».
Вернувшись в следственный изолятор, меня отвели не в шестнадцатую камеру, где моего возвращения ждали ребята, а этажом выше, в одиночку. За что такое ожесточение - не знаю. С Лукиным разошлись по-мирному. Протоколы я подписал. Наверно, разгадали, что я про Савченко чепуху стал им нести.
Уж больно умные они все. Все-то они видели, все-то они знают».
Группа опытных следователей вместе с Лукиным в кабинете начальника следственного управления Коваленко бурно обсуждала версии, возникшие после первых обобщающих допросов старателей. Все с большим вниманием отнеслись к мнению Лукина. Хотя он предлагал пока еще не версии, а только наметки и собственные соображения, но коллеги верили в его профессионализм и опыт. Много еще было сырых, неотработанных вопросов, требовалось уточнение эпизодов преступления.