Все посмотрели на Шабанова, ожидая его заключительного слова по делу, о котором так все беспокоились и о котором уже доложено в генеральную прокуратуру и местный Белый дом. Николай Никандрович чуть пододвинулся к собеседникам и совершенно спокойно сказал:
- Все нити в ваших руках. Я считаю уместным, что сегодня в следственном изоляторе находятся четыре основных фигуранта этого дела. Вначале мы считали, что Полякова следовало доставить в изолятор, но Михаил Михайлович отстоял свою точку зрения. Он привез нам все необходимые протоколы допросов. Но с ними надо еще поработать. По ходу следствия мы обратились к компетентным органам по месту жительства арестованных работников артели и попросили произвести обыски на квартирах и дачах подследственных. Задача была одна - найти и возвратить государству похищенное золото. Надо провести обыски и в тех помещениях, где были фигуранты. Мы этого пока не сделали, а жаль. Как бы не получилось, как с первым делом: мы все балки на участке перевернули, все погреба облазили, а похищенное золото преспокойно лежит в шкафу на квартире начальника участка. Вот как мы ищем и какой толк от таких обысков. Только людей злим да себе покоя не даем, - и, помолчав, краевой прокурор продолжил: - Надо поднять нашу переписку с руководством артели и объединением «Приморзолото» и доказать, как безобразно реагируют там на наши предписания. Мы дважды предлагали освободить Савченко от должности начальника участка, тем более, что ранее он был исключен из партии за аморалку. Нельзя давать таким людям в руки золото. Результата пришлось ждать долго. Только через год его, как героя, освободили, а секретарь партбюро с председателем еще и напутствовали: «Чтобы тебя, Савченко, сохранить, временно уберем тебя с глаз долой от большого начальства, спрячем в тайгу, на зимники». Видимо, это его подстегнуло, и он опять ждет руководящей должности на новом участке, щедрой на неучтенное золото. Возможно, здесь само руководство артели и Хабаровское начальство замешано. Глядишь - и он опять в кресле начальника, например, «Медвежьего Кута». У меня есть информация, что там большие запасы золота, как бы это второй «Соболиной Падью» не стало. На днях у меня будет встреча с генералами КГБ и УВД. Мы там подробно обсудим вопрос о повышении роли милиции в этом деле.
Еще долго в кабинете Шабанова уточнялись детали следственных мероприятий по делу, которое обещало стать сенсационным и добавить служебного веса его инициаторам.
«ПРОКУРОРУ ХАРЬКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
О хищении крупной партии золота.
Считаю необходимым поставить Вас в известность, что на золотодобывающем предприятии края похищена крупная партия порошкового золота. В числе подозреваемых в хищении гражданин Савченко Василий Николаевич, проживающий по ул.тупиковой, д.16, кв.81 г.Харькова, до 1989 г. проживал ст.Лозовая, ул.рабочая, д.11, кв.54. убедительно прошу Вас произвести обыск на его квартире, где проживает его семья. Жена Савченко Татьяна Васильевна. Савченко, работавший горным мастером в старательской артели, нами арестован и в настоящее время находится в следственном изоляторе г. Владивостока.
Генеральный прокурор мною лично проинформирован.
Прокурор Приморского края - Н. Шабанов».
«ПРОКУРОРУ АЛТАЙСКОГО КРАЯ
О хищении крупной партии золота.
Нами подозревается в краже золота в артели «Россия» гр. Поляков Валентин Степанович. Просим Вас провести розыскные мероприятия с обыском у него на квартире, на предмет изъятия у него порошкового золота. Семья проживает:
г. Алейск, ул. Школьная д.3, кв.18.
По факту хищения золота мною лично проинформирован генеральный прокурор.
Прокурор Приморcкого края - Н. Шабанов».
«ПРОКУРОРУ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ
О хищении крупной партии золота.
В следственном изоляторе г.Владивостока содержится гр. Николаенко роман Константинович по подозрению в хищении золота, до его ареста работал бульдозеристом в старательской артели, его семья проживает: г.Брянск, ул.Пролетарская, д.40, кв.14. Жена Николаенко татьяна Сергеевна. Просим Вашего указания для проведения обыска на его квартире и даче на предмет обнаружения золота.
Мною проинформирована генеральная прокуратура.
Прокурор Приморского края - Н. Шабанов».
14
Допросы и версии
Николаенко привезли прямо в здание краевой милиции, на четвертый этаж. Там находился кабинет старшего следователя по особо важным делам, Лукина Владимира Сергеевича. Не успел Роман усесться напротив Лукина, как тот сказал:
- Я не хочу писать больших протоколов, просто нам надо с вами договориться, как построить нашу беседу, чтобы вы смогли все честно рассказать. Это поможет определить вашу роль в хищении того золота, которое находилось в этой фарфоровой емкости, - показал Лукин карандашом на стоявшую рядом с телефонами на белой бумаге светло-зеленую амфору. Рядом, чуть правее, стояли, как оловянные солдатики, винтовочные стреляные гильзы. - Все это взято, Роман Константинович, с места, где вашей бригадой были обнаружены останки неизвестного человека. Эта емкость, скорее всего, принадлежала ему, а что в ней было, вы лучше меня знаете. При выезде на место происшествия, группой работников краевой и районной прокуратуры было установлено, что хищение произошло при вашем повторном заезде на это место, 14 декабря. Вы подобрали сосуд, разбили его и забрали порошковое золото. Там вы сделали три выстрела, после чего покинули Лесную косу, продолжив движение. Вы, конечно, предполагали, что все следы будут завалены снегом. Что в такой глуши никто не найдет разбитой амфоры, стреляных гильз и останков человека и все это уйдет в прошлое. Но не тут-то было. Все это найдено, а наши опытные криминалисты на них обнаружили вещественные доказательства. Это отпечатки ваших пальцев на гильзах и фарфоре
Юрист еще долго пытался вывести Николаенко на «откровенный и честный разговор». Но его слова уже воспринимались не так остро, как в начале допроса. Не сделав паузы для получения согласия от собеседника, он продолжал разговор так, как будто уже заимел от Романа полное признание своей вины. Он много раз ссылался на вещественные доказательства, показания его коллег и даже на безобидных лесников, которые после дачи обоснованных и конкретных показаний уже отпущены на свободу.
Неожиданно для разгоряченного следователя, Роман поднял голову и стал смотреть на Лукина, не закончившего свое пространное выступление.
- Так в чем вы меня обвиняете? Вы можете это понятным языком сказать?
- А разве я непонятно говорю? - удивился Лукин. - В хищении золота из этого сосуда. Пока других обвинений мы не выдвигаем. Одно неясно: где сейчас находится ворованное золото? Его нужно взять и отдать единственно законному хозяину, государству. Мы ведь, Роман Константинович, сейчас, ведем разговор без протокола. Я прошу вас не говорить, что я, мол, не знаю, я не видел, я не помню или я не понимаю русских слов. Такой разговор приведет нас в никуда, а мы ищем обоюдную заинтересованность. Мы идем по пути компромиссов, не влезая в протокольную волокиту. О том решим, что надо записать в протокол. А что оставить сугубо между нами.
- Я вам еще на прошлом допросе все рассказал. Мне не надо никаких компромиссов, пишите все как оно есть, все мои признания и объяснения по вопросу, откуда эта зеленая штука взялась. И о том золоте, о котором вы так много говорите. Итак, патроны, холостые, мои. Да, я стрелял. Мы уезжали домой, я душой чувствовал, что в ближайшее время мы сюда не вернемся, потому что все передавалось геологам. Среди них был мой хороший товарищ, с которым мы в одной комнате жили. Учитывая наш отъезд, я туда и заехал, не проходя вглубь, около первого же сухостоя произвел три выстрела. Вон гильзы от тех холостых патронов у вас стоят. Это я беру на себя. А про ту болванку с золотом я ничего не знаю. Откуда оно могло взяться? Наше месторождение - пока только участок земли, без документального подтверждения. Это там, на глубине болотины лежит золото. Заключать каких-либо соглашений я с вами не буду. Искать выхода из положения мне не надо. Когда мы подъехали к Лесной полосе, я остановил бульдозер. Зашел в балок, взял свой табельный карабин и, ни от кого не прячась, три раза выстрелил, так я в душе попрощался с товарищем. После чего подошел к балку, через открытую дверь передал карабин лесникам. Вернулся к бульдозеру, и мы стали догонять Валентина и горного мастера Савченко. Догнали их, когда они на погреба вышли. Уже темнело. Больше я ничего прояснить не могу. Рассказал, как оно все и было. Менять свои показания я не буду, они откровенны.