- Алексей Павлович, так как нам исправить эту разницу? - уже с раздражением спросил он.
- А чего исправлять? Я-то думал, у вас хорошие отношения с председателем. Вы еще в прошлый раз, когда он прилетал на вертолете, долго сидели вдвоем в балке. Я полагал, вы обо всем договорились. Я даже доводчикам команду дал, чтобы они замки в доводочной разблокировали. Думал, вы с минуты на минуту зайдете туда с председателем да под пол заглянете. А вы почему-то этого не сделали. И сейчас дважды встречались за столом, неужели было трудно намекнуть, что у нас в подполье килограмм пятьдесят золота, как с ним быть. А он уже опытный в этих делах - сам разберется. А вы и здесь ушами прохлопали. Я был уверен в ваших приятельских взаимоотношениях с председателем, да и вы мне об этом все время твердили. Но оказывается, что главного вопроса вы так и не решили. А ведь это ваш вопрос, Петр Викторович, и никто не имеет права в него вмешиваться. Вы здесь хозяин, и вам решать, как золотом распорядиться. Вы же знаете, что я даже не имею права в доводочную заходить, разве только с вашим поручением, а доводчики четко вашу команду выполняют.
- Да-да, - вздохнув, согласился Васильев.
Топорков присел и раскрыл на коленях зеленую папку с вмонтированной в нее импортной счетной машинкой.
- Ну вот, Петр Викторович, смотрите, если вы договоритесь с председателем ежесуточно давать килограмм намытого золота, то мне остается подписать рапортичку для бригадира промыть три тысячи двести кубометров песков под один килограмм золота в сутки, произвести вскрышные работы с опережением, то есть четыре тысячи в сутки. Вот что значит показать в оперативной отчетности, будто мы намыли обещанный килограмм. Кто нам поверит? И как нас после этого специалисты артели назовут? Ладно, Петр Викторович, поехали дальше.
Топорков опять стал что-то считать на машинке.
- Мы в отчете показали, что уже добыто тридцать шесть килограммов металла, и еще до конца сезона нам нужно показать сорок килограммов, итого семьдесят шесть. А наш худой геолог, вернувшись из больницы, с усмешкой задаст нам вопрос: откуда это вы его взяли? Где объемы выполненных горных работ? Это так же, как в шахте, маркшейдеры каждый месяц контрольные замеры в угольных лавах делают, а у нас эту роль геологи выполняют. Давайте сейчас посмотрим.
Топорков какую-то бумажку из папки вытащил и тут же столбиком подсчитывать стал:
- Итого получается, что мы должны по итогам на октябрь четыре блочка отработать и еще парочку непроектных прихватить. А мы еще и одного до конца не добили.
Васильев присел на корточки рядом с Топорковым.
- Что же это получается? Сколько же мы с блочка своего золота взяли?
- А вот видите, Петр Викторович, пока четырнадцать килограмм, - ответил Алексей Павлович и аккуратно обвел эту цифру черным карандашом. - И, возможно, если будем пропускать по четыреста кубов в сутки, возьмем еще четыре килограмма. А это значит, что геологи занизили планку извлечения почти в два раза. Вот мы, Петр Викторович, и разобрались, где мухи, а где котлеты. А тут, когда вас не было, меня артельщики в оборот взяли, всей дневной сменой пришли. «Объясни, - спрашивают, - почему в июле и в августе по 0,75 трудодня написали?». Я пытался объяснить, что промывкой не занимались десять дней в июле и двенадцать в августе, а эти дни как ремонт техники оформили. А мужики в один голос: «Почему без нашего ведома рапортички по зарплате увезли? Такого на нашем участке еще никогда не было. Ведь механизмы в исправности. Это вы вместе с Васильевым остановили технику. На чужом золоте сидите и наш хлеб забираете!». Я пытался объяснить, но бесполезно. Сказал: «Приедет начальник - разберемся». Как душа чуяла, не надо было разговора заводить об отмене ночной смены. Мы сами себя в угол загнали. А этот маленький мужичок, бульдозерист, который на разбитой бортовой торфяники по полигону толкает, выскочил и чуть ли не с кулаками на меня набросился. Говорит:
«Если я плохо работаю - отправьте на Большую землю. Чего до сих пор не отправили? А тебя, Топорков, в конце сезона вообще порешить надо!». Мне-то уж известно, Петр Викторович, что значит у артельщиков «порешить». Никому бы не желал этого.
Правда, большинство его не поддержало. За спецовку его от меня оттащили, а то неизвестно, чем бы все это закончилось. Хотя некоторые явно злорадствовали. Например, мониторщик Сазонов стоял и ехидно улыбался. Видать, происходящее его очень забавляло. Думаю, Петр Викторович, по промытым пескам мы сможем разобраться и привести все в соответствие. А вот наладить отношения с артельщиками в конце сезона будет не так-то просто. Я ведь убеждал: не надо мудрить со сменами, не надо трудодень артельщикам резать. А вы все-таки по-своему сделали. Вроде бы мужиков пожалели, а оно видите во что вылилось. А работягам лишний отдых не нужен, они знают, зачем в тайгу приехали, и сейчас каждый за пазухой обиду держит. Объясните, мол, за что мои деньги забрали, почему золото под полом держите, где правда. Не мне с ними объясняться, да и не в курсе, что вы там удумали.
- В чем-то ты прав, но и паниковать не следует. И не таких видели, и с этими горлопанами разберемся. Готовь документы на первую отправку на «Распашное». Пускай теперь там митингуют, а мы и без них обойдемся. Надо на своем стоять. Ведь сколько времени промприбор не работал: то подшипников не было, то сальники погорели. А теперь хотят, чтобы я делал приписки, - нет, этого не будет. Объяви всем, что, согласно команде из артели, отправляем людей на «Распашное».
Вечером Васильев в своем балке собрал всех руководителей участка. Не было только главного доводчика и геолога. Он кратко рассказал, как обстоят дела в артели, о встрече с председателем.
- А теперь поговорим о наших делах. Десять дней меня не было на участке, за меня горный мастер оставался. И вот сегодня, изучив обстановку и поговорив с ним, я узнал, что участок практически прекратил работу. Оказывается, промывка песков в сутки упала до трехсот кубометров, а вскрыша второго и третьего эксплуатационных блоков вообще остановилась. Из одиннадцати рабочих бульдозеров пять на полигоне, а остальные стены мастерской подпирают. Прошел по балкам - людей нет, в мастерской никто ремонтом не занимается. А где же народ, куда разбежался? Из сорока человек только десять на полигоне. А ведь у нас две полноценные бригады, по двадцать человек в смене. Я ко всем обращаюсь, но в первую очередь к бригадирам, механику участка, горному мастеру. Что случилось, что произошло в эти дни? Кто дал команду остановить добычу?
Все руководители молчали, опустив головы. Только бригадир Багрянцев поднялся с дивана и сказал:
- Петр Викторович, вы же сами хотели одну смену убрать и Топоркову команду дали. Вот так и сделали. Горный мастер даже суточное задание определить не может. Только пальцем в сторону полигона тычет. Я к нему с вопросом по вскрыше, а он мне говорит: «У нас с Петром Викторовичем свои виды на эти работы. Пока вскрышу прекращай и бросай все силы на первый блочок». А чтобы промыть его, минимум декада нужна. А там и морозы начнутся. Да и среди людей уж больно много всяких ненужных разговоров бродит. Вы же знаете, что мы должны придерживаться проекта горных работ. Меня удивляет, Петр Викторович: как вы смогли отчет по горным делам сдать? Ведь в документах Топоркова ничего не увязано. Вы уже три месяца проработали на нашем участке, а что сделано за этот период? Да ничего. Рабочие возмущаются, что 0,75 трудодня за последние два месяца всему участку проставили. А если откровенно сказать, то мы и полтрудодня не заработали. Как сезон закрывать - ума не приложу. Болота подморозит. Специалисты из горного округа нагрянут, замеры сделают, а кто отвечать будет? С Топоркова как с гуся вода. Все, что сегодня вы по рации сообщаете о намытом золоте, никакими объемами не подтверждается. Значит, золото незаконное и пойдет в доход государству. А какими глазами на рабочих смотреть? Или в тайгу бежать надо, не дожидаясь конца сезона. А то ведь мужики не станут церемониться. Спросят, каким местом думали.
- Хватит нас пугать, - прервал бригадира начальник участка.
- Мы люди привычные, и не такое в жизни видели. Давайте по существу. Почему народ разболтался? Когда уезжал, все было нормально. Приехал - участок не узнать. Еще и Топоркова мужики за горло берут - отдай трудак! А где его взять, если не работали? Нашли крайнего - горного мастера! Я документы подписал и в бухгалтерию сдал для начисления. Кому непонятно, пусть ко мне подойдет. Постараюсь доходчиво объяснить. И пусть попробует ваш механизатор меня за горло взять. Я сам на него управу найду и на Большую землю отправлю. А что под полом лежит - пусть цело будет.