- Когда я первый раз пошел на съем золота, - рассказывал Васильев горному мастеру Топоркову, - то думал - там на промприборе такая улавливающая аппаратура стоит, что ни одна золотая пылинка никуда не денется. Михаил Ефимович Волков и с ним два доводчика с пустым ведром, перед тем как на эстакаду для съема подняться, из каких-то черных нагрудных сумок вытащили большие барабанные наганы. Загнали патроны в крутящиеся барабаны и снова засунули оружие в сумки. Весь инструмент у них - жестяное ведро, два деревянных скребка да блестящий хирургический пинцет. Волков сорвал с бронированной крышки, как он называет ее, колоды, которая весит килограмм пятьдесят, две пломбы и большой амбарный замок, открыл. Там находилось несколько банных цветных ковриков да трафарет из толстой стали для осадки золота. На них желтая масса под лучами фонариков всеми цветами радуги переливается из-за поднятой решетки. Поверх ковриков - большие и маленькие кусочки разноцветной породы, а что помельче - такой яркой желтизной светятся. Вот бы это богатство сфотографировать да внукам показать, где их дед работает: рядом с большим золотом ходит, не зря комариную свору кормит! Я хотел кое-что спросить у рядом стоящего Волкова, а он палец к губам поднес и показывает: говорить нельзя, мол, у колоды находимся, каждый молча свое дело делает. «Зачем такие дикие порядки, овеянные ненужной таинственностью? - удивился я мысленно.
- Глупость какая-то!». Потом хозяин доводчиков рассказывал, что такие традиции с незапамятных времен идут и сколько им сот лет, никто не знает. Почти два ведра песка и мелкой породы набрали - ну, думаю, опять на золото напоролись, куда и девать столько! Собрали всю желтизну, молчком аккуратно коврики и трафарет на место положили, закрыли тяжелую крышку и несколько пломб навесили. На выходе около лестницы вдруг остановились. Пробщик Грищенко, самый пожилой из всех, но еще крепкий старик, стал колоду крестить. Потом все повернулись и через плечо, не глядя куда (назад смотреть нельзя!), мелкие монетки бросили и только тогда стали спускаться. Мне как-то не по себе стало, даже сердце от недоумения защемило. Я еще подумал: неужели нужно такие обряды проводить после каждого съема золота? Это ж так утомительно: Но мужикам-то виднее, уж коль так заведено еще нашими предками. Это, наверно, как-то с природой связано, с таежными порядками, а то и с колдовством. Я уж у Волкова не стал спрашивать, как-то неудобно, а белой вороной тоже становиться негоже.
Молча пошли к доводочной, а тут, как назло, мошкара оживилась, лицо заедает, прямо в глаза норовит поглубже залезть. А доводчики даже рукавицами не отмахиваются, вот что значит новый человек появился, вся эта тварь на него нападает. Открыли несколько номерных замков. Оказывается, у Волкова на шее висит кожаная сумочка, а в ней связка разных ключей, штук пятьдесят. Он мне, как новому руководителю, объяснил: чтобы открыть бронированную дверь доводочной, нужен пароль, который только он знает, а также надо одновременно использовать три ключа. Чтобы открыть двери кассы артели, нужно еще четыре ключа и знать номерной код. Волков сказал: «Даже если я их потеряю, а вы найдете, то попробуйте выбрать, какие три ключа в единой замочной системе сработают, для этого вам понадобится много времени, да и пароля вы не знаете. Вот так охраняется артельное золото. Я эти ключи на ощупь знаю, ночью без фонарика обойдусь». Мужики-доводчики стали в предбаннике раздеваться, каждый свой шкафчик имеет. Надели белоснежные халаты, белые перчатки, домашние красивые тапочки. Конечно, кругом чистота, только какие-то запахи неприятные. Мне тоже белую одежду дали. Волков высыпал содержимое ведра на алюминиевый стол, начищенный до блеска. Доводчики тем временем достали ступу. Начали работу. И что ты думаешь? В итоге оказалось всего сто двадцать грамм шлихового золота, остальное - слюда и до блеска мытая разноцветная пустая порода. А я-то уже подумал, когда к доводочной шли: столько золота под лучами фонариков разными цветами играло, что не иначе как опять на золотую жилу наскочили, которую Савченко второпях не успел выхватить. Оказывается, золото просто так под ногами не валяется. За ту ночную смену шестьсот кубометров породы через промприбор прошло. Это, считай, двадцать железнодорожных вагонов. Столько мы на шахте за сутки угля добывали. Этим углем можно так котельную загрузить, что почти на всю зиму хватит. А здесь золота всего с наперсток. Какая несправедливость! День и ночь копали-копали - и только наперсток. Вот это добыча!
Я хотел намытый золотой песок двумя пальцами взять, так Волков деревянным скребком по пальцам дал, да так чувствительно, что аж в душе обидно стало. Оказывается, его руками брать нельзя, это плохая примета, особенно для горного инженера. Но ведь я-то не знал - всю жизнь с углем проработал. А там-то и брать нечего. Они его даже в сковороду класть не стали, решили подождать, когда побольше накопится. Доводчики оставляли меня, чтобы я посмотрел до конца процесс доводки, увидел, как с раскаленной сковородкой они работают, какие реактивы в раскаленное золото добавляют. Но под руками готовых шлихов мало было, а ждать мне уже было некогда. Договорились, что в следующий раз они мне все свои секреты покажут. Да интересу такого уже нет, все сразу понятно стало: нет главного, за чем шли, - золота.
Времени прошло еще мало, я уже стал кое-что понимать, но некоторые вопросы остались. Когда мы спускались с промприбора, я невольно подумал: как Савченко с Багрянцевым смогли такую эстакаду шлиховым золотом забить, что его до сих пор обработать не могут? А сколько еще золота вместе с породой водой смыло?
- Да нет, Петр Викторович, что касается того золота, то мужики все собрали и в доводочную унесли, почти сутки таскали. Они даже землю, куда капало золото, лопатами срезали вместе с травой и под крышу доводочной сносили, где оно и сейчас под черным рубероидом лежит. А вообще случаи такого большого золота бывают очень редко, - сказал горный мастер. - Я вот четвертый сезон отработал, а такого зрелища не видел. А что касается особенностей при съемке золота, так уж заведено, чтобы все знали: с золотом дело имеешь. Оружие всегда наготове для тех, кто задумал бы напасть на участок с целью захвата золота. Пусть знает, что так просто оно ему не достанется, обязательно пулю в лоб получит. Коврики, о которых вы говорили, не банные. Они специально для этих целей изготовляются. Пока ничего другого не придумано, без них ни колода, ни промприбор с его большими и малыми галереями нормально работать не могут.
Ну а что касается старых традиций, то их на любом участке почитают, правда, все по-разному. Бывает, что и на колени перед колодой встают, а бывает, что перед тем, как к колоде подойдут, чисто бреются, во все новое одеваются и прямо из бани на съем золота идут. Кто монеты через плечо бросает, кто большие пуговицы. Обязательно кто-то должен колоду перекрестить. Даже во времена, когда боролись с церковью, артельщики на глазах у больших начальников крестились, и им за это ничего не было, хотя это и не приветствовалось. Дают ли пользу такие старые обряды нашему делу - сказать трудно, но только никакого вреда они не приносят. А можно сказать, что некоторых от соблазна оберегают, а это уже хорошо.
Золотое дело деликатное, требует к себе особого внимания тех, кто с ним работает, своими мастеровыми руками как бы путь в жизнь ему дает. Очень важно понимать, что природа дала возможность его из глубин земли достать, а нам нужно его так очистить, чтобы, отправившись в большую дорогу, оно не один десяток лет приносило пользу. Если говорить по-простому, Петр Викторович, так когда контейнер с золотом, килограммов на пятьдесят, с участка отправляешь, то становится как-то грустно. Ведь все люди участка к нему руку приложили. Из таких болот его достали, оно становится сгустком пота, нервов, труда, терпения, не считая материальных затрат. Сейчас вы можете меня не понять, а когда через ваши руки пройдет один-два контейнера, вот тогда вы совсем по-другому думать будете, даже гордость появится за свою работу. Такое ощущение возникнет, будто вы помолодели после общения с золотом. Я всегда считал, и никто меня в этом не переубедит, что золото завораживает не только своей красотой, но также обладает лечебным излучением, только мало это изучено.