Но он сделал это, Люси! Бэньйон наморщил лоб и закурил еще одну сигарету. Может быть, прекрасное настроение, замеченное тобой в нем, явилось результатом, ну, скажем, расчета, которое он произвел сам с собой и со всем миром. Может быть он осознал, что земляне небо и не преисподняя, а как раз то самое место, где мы должны исполнить свой долг и получить от жизни то, что заслужили.
Если дело обстояло так, тогда у него вообще не было никаких оснований для того, чтобы расстаться с жизнью, с упорством продолжала Люси.
А я знаю, что он застрелился!
Еще раз простите, я отняла у вас столько времени, мистер Бэньйон!
Ничего, я привык. Кроме того, следить за каждой ниточкой, ведущей к самоубийствумой долг, он улыбнулся. А как насчет рюмочки ликера, Люси?
Идет, мистер Бэньйон.
Когда пятнадцать минут спустя он поехал по дороге домой, он подумал: «Ведь целый час пропал зря!» Потом поправил себя: «А может быть, и не пропал». Многолетний опыт учил его, что ни о чем нельзя судить с достаточной определенностью, пока преступление не раскрыто.
3
На следующий день Дэва Бэньйона ожидало в бюро много срочной работы. На столе лежал материал по трем законченным делам. В двух из них не хватало только подписи, чтобы передать их на рассмотрение суда присяжных; третье было возвращено прокуратурой, требовавшей более тщательных и жестких определений следствия до передачи обвиняемого во власть присяжных.
Бэньйон передал письмо прокуратуры Кармоди и Кейсу и поручил им собрать дополнительные доказательства и улики. Оставался Бурке. Его негр явно вздохнул свободнее. Его алибион играл с несколькими друзьями в покерполучило подтверждение с совершенно неожиданной стороны. Полисмен, совершавший обход своего участка, услышал шум в пивной, зашел туда и посоветовал неграм держать себя потишетем самым алиби «ниггера» сделалось неопровержимым; без этого друзьям негра могли бы не поверить, а если бы и поверили, то не сразу. Негра пришлось отпустить, тем более что и прежде за ним не замечалось ничего предосудительного, он работал в автомобильной мастерской и был там на хорошем счету. Его семья тоже считалась вполне приличной.
Бурке подсел к столу Бэньйона и ухмыльнулся:
Обе стороны пришли к соглашению, он ткнул пальцем в отчет.
Лучше так, чем прихлопнуть невиновного. Кстати, ты неплохо потрудился.
Вчера у меня энергии было хоть отбавляй. Кроме того, других дел не было, так что я прямо зубами вцепился в это
Дэв Бэньйон бросил взгляд на часы.
Я сейчас еще раз уеду. Вернусь между пятью и шестью.
С Томом Дири все в порядке? спросил Бурке, когда Дэв уже натянул плащ. После недолгих колебаний Дэв ответил:
Что это было самоубийство, не подлежит никакому сомнению. Ты знал его близко?
Довольно близко.
Тебе известно, что до войны он приобрел себе в Атлантик-Сити летнюю дачу?
Да. Я его иногда встречал там, мы частенько выпивали по рюмочке.
Что это был за дом?
Ах, вот ты о чем! Конечно, не летняя вилла, но и не обыкновенный домик, в котором проводят субботу и воскресенье.
Они направились к двери. Их слова и жесты были обдуманно безразличными.
Как он смог купить такой дом на свое жалованье?
В то время цены были ниже, пожимая плечами, ответил Бурке.
И жалованье тоже!
Согласен. Но, может быть, у него имелись побочные доходы. Вел, например, деловые бумаги какого-нибудь книготорговца или что-то в этом роде. Ведь у него было свободное время, они остановились в центре холла и продолжали рассуждать. Бурке положил руку Дэву на плечо. А может, просто повезло в карты.
Гм, возможно, кивнул Дэв.
Я всегда считал, что он порядочный малый.
Я тоже. Ну, пока, Бурке!
Пока, Бэньйон!
Сержант Бэньйон сел в машину и взял направление к дому Тома Дири. Он переехал через Делавер и Спрайс-стрит, чтобы поскорее попасть в западную часть Филадельфии.
Погода переменилась, стало холодно, но сухо, и дым паровозов на станции «Тридцатая-стрит» ровными столбами поднимался в небо. По дороге Дэв размышлял над рассказом Люси Карровэй; много из этой истории не выбьешь, но, по крайней мере, проверить нужно, думал он. В этом-то и заключается работа полиции: ничего не упустить, каждую былинку рассматривать под лупой! Совать свой нос во все, задавать тысячи разных вопросов, какими бы бессмысленными и бесцельными они ни казались на первый взгляд
Незаметно для себя подъехал к дому Дири, остановил машину у тротуара, прошел несколько шагов и позвонил в дверь. Привратник, ворча, открыл, и Дэв вошел в дом. Прямо перед ним стояла миссис Дири. Она была удивлена, увидев его, но с привычной улыбкой проговорила:
А, мистер Бэньйон! Прошу вас, входите!
Мне очень жаль, извините, что приходится вас опять беспокоить, обратился он к ней, входя в комнату.
Я понимаю, вам это необходимо, иначе вы бы не приехали. Право, не стоит извиняться.
Миссис Дири опустилась на софу и закинула ногу за ногу. Как и в прошлый раз, она была безукоризненно одета и прекрасно выглядела.
Сегодня я заехал к вам по делу, которое имеет прямое отношение к нашему расследованию. Я заранее благодарен вам за сотрудничество с нами.
Разумеется, разумеется, мистер Бэньйон! она облизнула губы. Я помогу вам, чем только смогу.
Благодарю вас, он сразу же перешел в наступление. Вчера ночью мне позвонила некая Люси Карровэй. Вам что-нибудь говорит это имя, миссис Дири?
В ее лице ничто не изменилось, оно продолжало оставаться прежним, лишь только тщательно подведенные брови чуть заметно дернулись; но этого было достаточно, чтобы дать понять: упоминание имени Люси причиняет ей боль и говорить о ней миссис Дири не имеет желания.
О, да, она была дружна с Томом. Но, мне кажется, это было давно, в прошлом.
Она рассказала мне одну очень странную историю; утверждала, будто ваш супруг не мог быть озабочен своим здоровьем. Она встречалась с ним на прошлой неделе, и он сказал ей, что чувствует себя хорошо, как никогда.
Миссис Дири осторожно рассмеялась.
Эта женщина лжет, мистер Бэньйон. Том не видел ее уже больше года, твердо заявила миссис.
Люси утверждает, что случайно встретилась с ним перед вечером, в тот день, когда вы уехали к сестре в Гаррисбург. Это верно?
Да, верно, медленно проговорила миссис Дири. Я была там в прошлый вторник. Поэтому, может быть, они действительно встречались с Томом. Как это похоже на нее! Как только я ненадолго оставлю Тома одного, онатут как тут и
Она твердо настаивала на том, что встреча была случайной.
Еще бы миссис Дири снисходительно улыбнулась, но ее тонкие руки слегка дрожали. Я полагаю, она сообщила вам о своих отношениях с моим мужем.
В общих чертах, никаких подробностей.
Значит, в последнее время она кое-чему научилась. Вдова Тома Дири недобро улыбнулась, потом передернула плечами. Я полагаю, что в один прекрасный день она сделается светской дамой. Что же касается здоровья моего мужа, то, я думаю, мое слово весит больше, чем ее, язвительно подтвердила Дири.
Бэньйон улыбнулся:
Ну, ну, к высказываниям мисс Карровэй мы относимся не так уж серьезно. Но, надеюсь, вы согласны, что мы обязаны расследовать любые показания, даже если они поначалу не кажутся нам правдоподобными.
Понимаю вас! она опять остыла и вполне владела собой. Я охотно хотела бы оказаться вам полезной, я она словно бы понукала себя. Я не знаю, как далеко зашли отношения между моим мужем и Люси Карровэй, но во всяком случае, история эта была мне настолько отвратительна, что я всячески старалась ее не касаться. Больше того, я даже предложила Тому разойтись, и сделала уже все от меня зависящее, но в последний момент он одумался. Тогда я решила остаться с ним. Хотя бы ради его репутациия имею в виду служебную. И мне не пришлось об этом жалеть. С тех пор Том был самым лучшим мужем, какого только можно себе пожелать.
В этом я не сомневаюсь! заверил ее Бэньйон. Разумеется, он отдавал себе отчет в противоречиях между высказываниями миссис Дири и Люси Карровэй, но был склонен скорее поверить вдове Тома. И все же он продолжал:Люси убеждала меня, будто на прошлой неделе ваш муж производил впечатление спокойного и вполне уверенного в себе человека. А прежде часто бывал чем-то угнетен.