Может быть, ты все-таки объяснишься до конца?
Я явился сюда не для того, чтобы давать объяснения, Бэньйон сделал попытку уйти.
Дэв, учти, ты совершаешь тяжелую ошибку
Бэньйон стоял уже у двери.
Дэв, один момент!
Лейтенант Уилкс сглотнул слюну и расправил плечи.
Ты должен оставить здесь жетон и пистолет, он хотел, чтобы в голосе его чувствовалась властность, но слова прозвучали хрипло, а глаза не выдерживали взгляда Бэньйона.
Пистолетэто моя собственность, твердо проговорил Дэв.
А жетон? Тогда ты должен заполнить бланк на право ношения оружия.
Дэв иронически улыбнулся, медленно доставая из бумажника жетон, лежащий в особом карманчике. Это был оригинальный значок, его подарили Дэву сослуживцы в день десятилетия службы в уголовной комиссии. Теперь эта маленькая вещица лежала на его широкой ладони, блестящая и отливающая золотом. Его взгляд на секунду остановился на жетоне, потом он повернулся к Уилксу и, крепко сжав жетон в кулаке, подошел к столу.
На, возьми, произнес Дэв и на зеленое сукно стола упал кусочек металла, согнутый и искореженный, словно комок станиоля
Лейтенант Уилкс провел кончиком языка по пересохшим губам.
Когда-нибудь ты будешь горько жалеть о содеянном, пробормотал он. Наш знак чист, хотя некоторые из тех, кто его носят, иногда его порочат! Я
Он умолк, продолжать не было смысла, ибо сержант Бэньйон уже оставил кабинет и прикрыл за собой дверь. Уилкс медленно потянулся к телефону. По его лицу скатывались капельки пота
Бэньйон зашел в другой кабинет и остановился перед столом Нейла. Вошел Бурке, облокотился на шкаф и озабоченно взглянул на Дэва.
Нейл, не окажешь ли ты мне услугу? спросил Бэньйон.
Конечно, сержант.
Мне нужны фамилии всех автослесарей и механиков в городе, находившихся прежде в заключении.
Такие данные ты легко получишь в участках.
Я больше не служу в Управлении, со службой в полиции у меня все покончено.
Нейл взглянул на него с изумлением:
Ты что, шутишь?
Нет. Совершенно серьезно.
Гм в таком случае я не знаю боюсь, что я не вправе теперь дать тебе внутренние сведения
О,кэй, Нейл! Смотри, чтобы ты всегда делал только то, на что имеешь право! Дэв пошел к двери; Бурке, все еще стоявший у шкафа, задержал его:
Почему ты принял такое решение, Дэв?
Бэньйон ничего не ответил. Он толкнул дверь с такой силой, что чуть не сорвал ее с петель, и оказался в коридоре. Тут его догнал Бурке, и, положив руку на плечо, остановил.
Да что ты взвился, как ракета? Я достану тебе фамилии. Думаешь, я тебя не понимаю? Ты хочешь перевернуть весь мир? Но это тебе не дверь, на которой можно сорвать зло!
Он прошел с Дэвом до лифта и они опять остановились. Бэньйон испытывающе поглядел на Бурке.
Успокойся, подумай еще раз, сочувствующе произнес Бурке.
Бэньйону пришлось недолго ждать в приемной, пока его впустили к Крэнстону. Инспектор вышел из-за стола и направился к Дэву с распростертыми руками, словно желая обнять его.
Дэв, рад видеть тебя. Чем могу тебе помочь? тихо спросил он.
Я пришел к вам, чтобы просить об одолжении.
Заранее согласен. Я не люблю много говорить, ты ведь меня знаешь! В чем дело?
Я покончил со службой там, внизу, и теперь мне нужно разрешение на ношение оружия.
Гм, так значит, ты берешь дело в свои руки. С оружием в руках. Сам судья, сам палач! Это противозаконно, Дэв.
Противозаконно подкладывать бомбы в машину других людей.
Крэнстон вздохнул.
Как видно, я могу оставить отеческие советы при себе. Ты уже не ребенок, и сам знаешь, на что идешь. Разрешение ты получишь через день. Куда его прислать?
Я переехал в «Гранд-отель».
Хорошо. Я пришлю его с посыльным. Чем еще могу быть полезен?
Ничем. Спасибо, инспектор.
На всякий случай помни, где меня можно найти. О, кэй?
Бэньйон кивнул.
Я не забуду, Крэнстон, твердо проговорил он.
8
Бэньйон стоял на каменной ступеньке перед домом, подняв воротник плаща и застегнув верхнюю пуговицу, чтобы защититься от дождя.
Ему открыла средних лет негритянка, с седыми волосами и большими миндалевидными глазами. Кожа ее была светло-коричневого цвета, как кофе с молоком.
Я хотел бы поговорить с вашим сыном Эштоном, обратился Дэв к женщине.
Его нет. Раньше семи его не бывает. А что вы от него хотите?
Я бы охотно с ним побеседовал.
У него опять будут неприятности?
Нет, ни в коем случае.
Вы ведь из полиции, правда?
Нет, он впервые отвечал так.
Женщина еще колебалась; она посмотрела сначала в одну, потом в другую сторону улицы, пока, наконец, ее взгляд не задержался на Дэве.
Ну, нечего здесь стоять. Пройдите в дом и ждите его там.
Спасибо.
Дом был трехэтажный, но всего на три комнаты, одна над другой, а кухня в подвале. Обстановка выглядела очень бедно, но в комнате царил идеальный порядок и чистота. Женщина оставила его в комнате, извиниласьее ждали дела на кухне, и исчезла. Снизу доносился запах варева, пахло мясом и рисом.
Дэву не пришлось долго ждать. Вскоре открылась дверь и появился молодой парень в кожаной куртке. Это был Эштон Уильямс, тот самый молодой негр, которого две недели назад Бурке арестовал, подозревая в убийстве.
При виде Бэньйона он остановился как вкопанный, и, совершенно смешавшись, испуганно оглядывался, словно по ошибке попал в чужую квартиру.
Что вам здесь нужно? тихо спросил он.
Я хотел попросить тебя об услуге. Несколько дней назад была убита моя жена. Может быть, ты читал об этом. Кто-то подложил бомбу в машину. Она предназначалась не жене, а мне. Теперь я ищу человека, который это сделал.
Негр в нерешительности переступил с ноги на ногу:
А почему вы обратились именно ко мне?
Потому что ты работал во многих гаражах. Ты понимаешь, что автомобильные бомбы в лавках дешевой распродажи не купишь. Их нужно тщательно сконструировать, потом изготовить; нужно приделать взрыватель, который потом соединяется с зажиганием, и вмонтировать кусочек динамита. Честные механики бомб не изготавливают, значит этот человек был преступником. Его-то я и ищу, Эштон!
Чем же я могу вам помочь? спросил негр. У меня будет куча неприятностей, если я стану помогать полицейским
Я больше не полицейский, перебил его Бэньйон. Я ушел из полиции. Так что ты вполне можешь послать меня ко всем чертям.
Да, так было бы лучше всего, смущенно улыбнулся негр.
Это твой ответ?
Нет!
Ты знаешь механиков и автослесарей, которые когда-либо прежде сидели в тюрьме?
Эштон наморщил лоб, потер себя по щеке:
Прямо сейчас не могу вам сказать. Я как-то слышал, что один парень из Джермантоуна сидел восемь лет в Холмесбурге. Правда ли это, я не знаю. Есть еще один, в западной Филадельфии, он мне сам говорил, что он «человек». Это ведь воровской жаргон?
Верно, Эштон, кивнул Бэньйон. Послушай, я вот что тебе скажу: встанешь завтра и попробуй на свежую голову вспомнить всех, кто хоть немного кажется тебе подозрительным. Завтра я загляну. Устраивает тебя?
Да, вполне. Я попытаюсь разузнать для вас.
Но будь осторожен, Эштон! предупредил Бэньйон.
Постараюсь, он проводил Дэва и от всего сердца пожелал ему успеха. Я думаю, вы найдете того человека, что подложил бомбу в машину.
Будем надеяться, ответил Бэньйон и сразу исправил себя, обязательно!
Он пожал юноше руку, прошел пешком один квартал, сел в автобус и отправился в гостиницу. Было уже поздно ехать к Эллу и Маргарет, у которых жила Бриджит. Дэв полностью отдавал себе отчет: у него вряд ли хватит самообладания, чтобы продолжать обманывать ее и говорить, будто мать уехала в другой город, скоро вернется и привезет ей что-то интересноепрекрасно зная, что она никогда, никогда не вернется.
Портье в гостинице подал ему толстое письмо, и Дэв сразу увидел, что оно от Бурке. В комнате он распечатал его. На листе бумаги были написаны фамилии и адреса всех механиков, техников и автослесарей, имевших в прошлом тюремные наказания, а сейчас работающих в городе. Первым в списке стояло имя Майка Креслека, работавшего в северо-восточном районе города, на Раун-стрит