Откуда-то из глубины дома появилась миссис Мандер. Она была абсолютно трезвой. Не знаю, как ей это удалось, потому что когда мы уходили из кухни после обеда, она с трудом переставляла ноги. Одета она была почти шикарно, волосы тщательно уложены, лицо напудрено, на носу очки.
Запомни, сказала она мне, деньги бери вперед. Пять долларов с клиента и двадцать пять, если он собирается остаться на всю ночь. Стой здесь, рядом с гостиной, впускать гостей я буду сама. Если я решу, что с кого-то из них можно взять больше, я шепну тебе, сколько именно.
Миссис Мандер вошла в гостиную, открыла буфет, достала несколько бутылок, расставила их на рояле и поставила рядом стаканы. Потом вышла.
Следи, чтобы никто не напился, от этого только одни неприятности. Зазвенел звонок. Открой, сказала она, возвращаясь в гостиную. Я заметил, что девицы преобразились, выпрямились в своих креслах, на их лицах появилось любопытство. Работа началась.
Я подошел к двери. Там стоял мужчина небольшого роста. Он выглядел как банковский служащий или владелец небольшого магазина. Я открыл дверь и впустил его. По тому, как он уверенно направился в гостиную, чувствовалось, что он завсегдатай. Я услышал, как он здоровается со всеми. Спустя несколько минут он вышел из гостиной с Большой Мэри. На лице ее светилось торжество она заполучила первого клиента. Мужчина вынул деньги и протянул мне. Там было три доллара. Я посмотрел через дверь на миссис Мандер и показал ей три пальца. Она согласно кивнула.
Все в порядке, проворчал я, решив, что это постоянный клиент.
Снова раздался звонок. Пришел еще один гость. Я впустил его, и он прошел прямо в гостиную. Мужчины продолжали приходить, до меня доносился звон стаканов, смех и тихая музыка. Некоторые из девиц разошлись с клиентами по комнатам. Большая Мэри спустилась вниз со своим коротышкой и помогла ему надеть пальто.
Увидимся на следующей неделе, сказала она.
Конечно, сказал он, и я выпустил его на улицу.
Мэри вернулась в гостиную.
Ночь шла своим чередом без каких-либо происшествий. В ней было множество различных звуков: звон стаканов, «Сент-Луиз блюз», шум воды в туалете, скрип дверей, визгливый голос миссис Мандер, шаги на лестнице, приветствия при встрече и расставании, шелест платьев, скрип кроватей. Это были ночные звуки, грязные звуки. Ночь шла своим чередом.
Около трех часов миссис Мандер вышла из гостиной.
Наверху есть посетители? спросила она.
Нет, ответил я.
Тогда закрывай.
Я запер дверь, и мы пошли на кухню. Там, рядом с холодильником, был вделан в стену небольшой сейф.
У тебя должно быть триста пятнадцать долларов, сказала миссис Мандер, доставая свои записи и сверяясь с ними. Я взглянул на листок. Там были написаны имена девиц, и против каждого имени было помечено количество клиентов и полученная сумма. Я пересчитал деньги. Она была абсолютно права, и я моментально отбросил всякие мысли о том, чтобы потихоньку подворовывать из этих денег.
Миссис Мандер пересчитала деньги и убрала их в сейф. Потом она открыла шкафчик и достала бутылку джина.
Выпьешь? спросила она, протягивая мне бутылку.
Нет, спасибо, бабушка, сказал я.
Она налила себе и выпила.
Правильно, сказала она. Не привыкай к этой гадости, это яд.
Я посмотрел на нее.
Это первый раз за всю ночь, я никогда не пью на работе.
С этими словами она выпила еще стаканчик.
А теперь иди спать, Фрэнк, сказала она, глядя на меня поверх очков. У тебя все будет в порядке.
Я вышел из кухни, поднялся к себе в комнату, разделся в темноте, швырнув одежду в кресло, и лег в кровать.
Так я лежал некоторое время, уставившись в потолок, потом начал ворочаться. Глаза болели от усталости, но уснуть я не мог. Нашарив в темноте сигарету, я закурил и глубоко затянулся.
Внутри у меня творилось что-то непонятное. Впервые в жизни я хотел спать, но не мог уснуть. Внезапно я испугался: испугался вещей, которых не мог понять, испугался остаться одиноким, без родных, без брата Бернарда. Я боялся думать о будущем, потому что моя жизнь представлялась мне куском мерзкой слизи. Я тихонько заплакал в подушку.
Я чувствовал грязь, невероятную грязь на коже и даже внутри себя на костях, от которой никогда не смогу отмыться.
Зачем я убежал?
Глава четвертая
Я так и не уснул, и когда в мою комнату заглянул рассвет, я встал, подошел к окну и закурил. Улица была пустынна, на ней стоял только фургончик молочника да какой-то случайный прохожий спешил на работу. Уличные фонари погасли. Я подошел к умывальнику, налил в него холодной воды и подставил под струю голову и лицо. Потом оделся, переменив нижнее белье и рубашку, и потихоньку спустился в прихожую. Из комнат не раздавалось ни звука. Я вышел за дверь и, пройдя немного по улице, свернул за угол. Там был небольшой сквер. Я уселся на скамейку. Рядом со мной находился фонтан, который высоко выбрасывал струи в утренний воздух, капельки воды блестели в лучах солнца. Несколько воробьев уселись на фонтан, возвещая своим чириканьем о наступлении нового дня.
За фонтаном, в другой стороне сквера, на скамейке, спал моряк, закрыв одной рукой глаза от солнечного света. Его белая фуражка валялась на земле рядом. У входа, который был ближе к моряку, появился полицейский. Он подошел к скамейке и начал тихонько трясти моряка за плечо. Потом что-то сказал ему. Моряк ответил, поднял с земли фуражку и вышел из сквера. Полицейский продолжил обход. Сначала я подумал, что хорошо бы смыться, но потом решил, что если меня поймают, то и черт с ним. Пора кончать игру. У меня мелькнула надежда, что меня арестуют и отправят обратно в Нью-Йорк. Сам я не мог вернуться после того, как сбежал, и еще я не мог убедить себя, что совершил ошибку. Но если меня отправят насильно
Доброе утро, парень, поздоровался со мной полицейский.
Доброе утро, ответил я, думая о том, заметит ли он, что голос у меня дрожит.
Прекрасное утро, не правда ли? сказал полицейский, вдыхая воздух всей грудью и оглядывая сквер. Ты что-то рано встал.
Не спится, честно ответил я.
Для мая довольно жарко, сказал полицейский, улыбаясь. У него были рыжие волосы и голубые глаза типичный ирландец. Ты живешь где-нибудь рядом?
Да, ответил я, улыбаясь в ответ. Я приехал к бабушке, она живет вон на той улице. Я показал рукой в направлении дома. Я из Нью-Йорка.
Отличное место, сказал он. У меня там брат, он служит в полиции. Сержант Флагерти, знаешь его?
Я покачал головой.
Нью-Йорк большой город.
Да, конечно, согласился он. Ну ладно, мне надо идти. Он бросил на меня прощальный взгляд. До свидания.
До свидания, сказал я, наблюдая, как он удаляется, помахивая дубинкой. «Вот тебе и полицейский», подумал я.
Откинув голову на спинку скамейки, я подставил лицо солнцу. Его лучи приятно согревали, и мне показалось, что оно очищает меня, проникая сквозь кожу. Я задремал.
Проснулся я внезапно. Пробегавший мимо пес остановился и посмотрел на меня. Я взглянул на часы, было начало девятого, и я почувствовал, что проголодался. Я поднялся и пошел к выходу из сквера. Вдали я увидел магазины и направился в их сторону.
Я зашел в ресторан и позавтракал, а около десяти вернулся в дом миссис Мандер. Дверь мне открыла Мэри.
Ты уже встал? спросила она.
Да.
А ты завтракал?
В ресторане, недалеко отсюда.
Я вошел в прихожую. На голове у Мэри был платок, она только что закончила уборку. Окна были распахнуты, и по дому гулял свежий ветерок. Я сел на диван и принялся читать газету, которую купил. Через открытую дверь мне было видно всех, кто спускался по лестнице. Через полчаса с кухни донесся запах жареной ветчины. Наверное, его почуяли и остальные обитатели дома, потому что они друг за другом начали спускаться вниз.
Первой появилась Большая Мэри. Она бросила на меня быстрый взгляд и прошла на кухню, но через несколько минут вернулась.
Можно войти? почти подобострастно спросила она.
Да, ответил я, не отрываясь от газеты.
Ты не сердишься на меня за вчерашнее? спросила она, усаживаясь напротив меня и раздвигая ноги так, чтобы мне были видны ее ляжки.