Пусть старуха думает, что ей хочется. В одном она была права здесь полиция меня не найдет. А когда все утихнет, я смогу уехать отсюда к родственникам. Я подумал о них. Интересно, как у них дела? Я представил себе, как переполошилась тетя после телеграммы от брата Бернарда и как дядя успокаивал ее. Черт возьми, брат Бернард, наверное, все-таки сумасшедший. Миссис Мандер подумала, что я бандит, скрываюсь от полиции смешно Балтимор бабушка бордель не заводи фавориток Я задремал.
Открылась дверь и вошла миссис Мандер, она была опрятно одета обычная старушка, да и только. Я проснулся и сел на кровати.
Собирайся, Фрэнк, сказала она. Мы идем за покупками.
Я встал, надел пиджак.
Все в порядке. Я готов.
Мы вышли на улицу. Сначала мы отправились в мясную лавку, потом в бакалейный магазин. Миссис Мандер расплачивалась за продукты и доставку наличными. Потом мы зашли в небольшой магазин готового платья.
К нам подошел невысокий еврей.
Слушаю вас, мадам, сказал он. Чем могу служить?
Есть ли у вас хорошие подержанные пиджаки? спросила миссис Мандер.
Она спрашивает, есть ли у меня подержанные пиджаки? воскликнул хозяин магазина, драматически воздев руки к небу, и показал на полки. Да у меня самые лучшие пиджаки, совсем новые, их почти не носили.
Мне нужен пиджак для внука.
Мы копались на полках, пока не обнаружили тот пиджак, который заслуживал внимания миссис Мандер.
Примерь, сказала она мне.
Но, мадам, запротестовал хозяин. Из всех имеющихся у меня пиджаков она выбирает самый лучший! Я думал оставить его себе. Говоря это, хозяин снял с полки пиджак и погладил его. Он был серый, шевиотовый, в мелкую полоску. Я примерил его, он был мне великоват в плечах и в бедрах. Рукава были нормальные.
Сидит как влитой, сказал продавец, похлопывая меня по плечу. Может быть, немножко убрать в плечах, а в остальном отлично.
Сколько? спросила миссис Мандер.
Двенадцать с половиной долларов, но только для вас.
Они сошлись на девяти долларах.
Ну что ж, я не хотел продавать этот пиджак, но вы купили его. Сейчас я немножко уберу плечи.
Нет, сказала миссис Мандер, пусть останутся такими, только подложите туда ваты.
Хорошо, мадам, если вам так нравится.
Через пятнадцать минут все было готово.
Надень пиджак, Фрэнк, сказала миссис Мандер.
Хорошо, бабушка, сказал я и примерил пиджак перед зеркалом. Старушка была права, большие плечи делали меня старше. Я постарался не подать вида, что доволен.
Хозяин магазина завернул нам еще один пиджак, и мы пошли домой. Было уже около шести. Мне было интересно, как выглядят остальные обитатели дома. Дверь открыла Мэри.
Мы обедаем в шесть тридцать, сказала мне миссис Мандер. Не опаздывай.
Не опоздаю, бабуля, ответил я, направляясь к себе в комнату.
Глава третья
Спустя некоторое время я услышал звонок и подумал, что это сигнал к обеду. Я спустился в кухню. Сквозь закрытую дверь до меня донесся шум голосов, и среди них особенно выделялся визгливый голос миссис Мандер. Перед тем как войти, я поправил галстук.
При моем появлении шум смолк и все взоры устремились на меня. На лицах девиц было написано любопытство. Я подумал, что перед моим приходом они говорили обо мне. Я стоял молча, оглядывая стол. В конце стола, напротив миссис Мандер, было свободное место. Я подошел и сел.
Все правильно, Фрэнк, сказала миссис Мандер. Бери еду.
Я ничего не ответил и стал накладывать в тарелку куски мяса из блюда, стоящего в центре стола.
Миссис Мандер обратилась к девицам.
Это Фрэнк Кейн. Он будет работать у нас следить за порядком. Она запустила руку под стол, достала оттуда бутылку, налила себе в стакан джина и отпила половину, словно это была вода. Потом повернулась ко мне. Фрэнк, рядом с тобой сидит Мэри, а следующая Белл. Она продолжала называть имена, а я кивал каждой девице. Они были разного возраста, примерно от двадцати пяти до сорока, разных габаритов и форм: от крупной Мэри, которая сидела рядом со мной и которой было чуть за тридцать, и до Дженни, сидевшей рядом с миссис Мандер и выглядевшей хрупкой застенчивой девушкой. Одеты они были в халаты и кимоно. У некоторых были ярко накрашенные лица и накладные ресницы, но несколько девиц были вообще без макияжа и выглядели так, как будто только что проснулись. Однако было у них и общее их глаза: яркие, блестящие, лукавые, и еще уголки рта слегка опущенные, даже когда девицы улыбались и несли чепуху.
Похоже, что Мэри была лидером в этой компании. Это была крупная, сильная женщина в грязно-сером халате, с массивной грудью, полными руками, двойным подбородком и обесцвеченными пергидролем волосами. Она внимательно оглядела меня, но я был занят едой и не обратил на нее внимания. Наконец, она обратилась к миссис Мандер.
Что за идея привести сюда ребенка, чтобы он работал вышибалой? Нам нужен человек, который мог бы постоять за себя, мужчина. Она посмотрела на меня, ожидая, что я отвечу на это. Я продолжал молча есть.
Миссис Мандер хохотнула и приняла следующую порцию джина. Она тоже ничего не сказала.
Мэри встала. Я видел, что наше молчание придало ей уверенности.
Да он же дитя, сказала она. Пусть катится к чертовой матери, пока не расплакался. Посмотрите на него! Сейчас нюни распустит!
Я отложил нож и вилку и, подняв голову, посмотрел на нее. В ней было, пожалуй, фунтов сто семьдесят. Я молчал. Я видел, что девицы наблюдают за нами, и знал, что если не осадить ее, то они будут вести себя по отношению ко мне так же, как их предводительница.
Мэри посмотрела на меня сверху вниз и снова села. Перегнувшись через угол стола, она больно ущипнула меня за щеку.
Посмотрите на него, ну полное дитя.
Она убрала руку, и я почувствовал, как горит щека в том месте, где она ущипнула. Она снова наклонилась ко мне и спросила:
Почему ты не бежишь домой, детка? На лице ее появилось какое-то зверское выражение, голос звучал зло и заносчиво.
Я положил руки на стол.
Язык проглотил? снова спросила она.
Не поднимаясь, я хлестнул ее по лицу тыльной стороной ладони, вложив в удар всю силу. Она вместе со стулом рухнула на пол, в уголках рта появились струйки крови. Она лежала на полу, подняв одну руку к лицу, и в оцепенении глядела на меня. Остальные девицы, посмотрев на меня, уставились на Мэри.
Ты слишком много болтаешь, сказал я и вернулся к прерванному обеду. Мэри одной рукой оперлась о стул. Халат ее распахнулся и вывалилась грудь большая и тяжелая, похожая на переспелую дыню. Мэри стала вытирать полой халата кровь с лица. Казалось, она сомневается, садиться ли ей на прежнее место. Я понял, что она боится меня.
Садись доедай, сказал я. Потом пойдешь наверх и умоешься. Тебе надо работать. Я говорил ровным, бесстрастным голосом, который много раз слышал у Феннелли. Мне даже казалось, что он звучит жестко.
Мэри запахнула халат и села.
Я же говорила тебе, я же говорила, хихикнула миссис Мандер. Я же говорила, чтобы ты оставила его в покое. Она снова хихикнула.
Девицы по очереди заканчивали еду и уходили, они не говорили о том, что произошло. Наконец за столом остались только мы с миссис Мандер. Старуха была слегка пьяна. Она, наверное, могла пить как верблюд.
Фрэнки, мальчик мой, сказала она, я всегда считала, что здесь нужен мужчина, который смотрел бы за порядком.
Около половины восьмого девицы спустились из своих комнат в гостиную. Они были в платьях из черного блестящего атласа и тщательно накрашены. Я понял, что под платьями у них ничего нет. Это было видно по тому, как подрагивали при ходьбе их груди и как плотно платья облегали бедра и задницы. В полутемной гостиной они расселись небольшими группками и начали болтать в ожидании звонков в дверь. Большая Мэри тоже спустилась вниз и, проходя мимо меня, молча кивнула, как будто ничего не произошло. Ее называли Большой Мэри, чтобы не путать с темнокожей служанкой. Через несколько минут пришла и служанка. В отличие от других девиц она была в ярком ситцевом платье, которое резко контрастировало с ее темной кожей. Она уселась за рояль и начала тихонько наигрывать и напевать низким, печальным голосом. Это была ее работа по вечерам.