Она подошла ко мне, и мы обнялись. Когда, почти бездыханные, мы отпустили друг друга, Жанет, улыбнувшись, сказала:
Давно не виделись
У меня были дела, ответил я. Если б я был уверен, что ты скучаешь, то заходил бы почаще.
Не обманывай меня, Фрэнки, сказала Жанет. Не обманывай меня никогда. Не нужно этого делать.
Знаю, малыш, согласился я.
Я люблю тебя, Фрэнки!
Я снова ее поцеловал, но на этот раз более сдержанно: мне показалось, что между ней и Джерри Но ее губы были такими сладкими, а мы были такими молодыми и такими серьезными Хотя в то время я так не считал.
Глава десятая
Несколько недель спустя, когда я поглощал свой ланч в школьной столовой, ко мне подсел Марти.
Привет, Фрэнки! поздоровался он. Ну, что скажешь?
Ничего, ответил я. Ты что-нибудь расскажи.
Да что мне рассказывать? В последнее время ты у нас в центре внимания.
Да уж!
Вся школа только и говорит о том, что ты отказался руководить классом, потому что это якобы тебе уже не подходит, больно ты загордился.
Я засмеялся:
Пусть языки почешут.
Миссис Скотт не очень-то прислушивается к этим разговорам, продолжал он.
Ну ее, вырвалось у меня. Я открыл бутылку молока вилкой.
Слушай, что с тобой? спросил Марти.
Ничего, спокойно ответил я и отпил молоко из кружки. Мне порядком надоела эта ее возня по «оказанию помощи ученикам». Мы для нее как подопытные кролики. Глядишь, скоро книгу накропает под названием «Эксперимент номер 999» или как-нибудь еще.
Марти отхлебнул молока из моей бутылки. Я посмотрел на него и сказал:
Еще пирог есть, угощайся.
Он улыбнулся:
Нет, спасибо. Я не голоден.
Тогда какого черта ты здесь торчишь?
Хорошо, если ты действительно этим интересуешься, так знай я тебя искал. Миссис Скотт хочет, чтобы ты поднялся к ней в кабинет. Может, мы будем действовать вместе? Она считает тебя способным к такой работе.
Вот что я скажу тебе, сказал я, вставая. Марти продолжал сидеть, глядя на меня. Иди и скажи ей, пусть она ищет себе другого доносчика. С меня хватит.
Хорошо, Марти встал. Я скажу ей, если ты так хочешь. Но думаю, что ты сейчас совершаешь ошибку.
Ничего, ответил я. Не обращай внимания: я все время ошибаюсь.
Я вышел из столовой в сад, затем пересек улицу. На небольшом холме, с которого можно было видеть реку и район Бронкс, стоял ряд скамеек. Я сел и закурил. Была середина апреля: было довольно тепло, но пасмурно. Я услышал звонок с урока и подумал: «К черту занятия!» Мне не хотелось больше идти в школу. По крайней мере, на математику. Кто-то из учеников выходил из школы, кто-то направлялся на занятия. Я откинулся на спинку скамейки. Сигарета кончилась. Я выбросил бычок и закурил новую.
В мою сторону шли несколько девушек: среди них была и Жанет. Я отвернулся, надеясь, что она не заметит меня. Мы не виделись вот уже три недели с того самого вечера, когда я застал Марти и Джерри у нее дома. Жанет сказала что-то своим подружкам и направилась ко мне. Выглянувшее солнце осветило ее волосы: она была очень хороша, но мне не хотелось говорить с ней. Лучше бы она не заметила меня
Привет, Фрэнки! сказала Жанет. Что-то в ее улыбке, однако, озадачило меня. Она как будто бы говорила: «Не сердись. Я сделала что-то не так, но не нарочно».
Привет, Жанет!
У тебя что, нет занятий? спросила она.
Есть, но мне лень идти. Наверно, весна действует.
Да, сегодня отличный денек, правда?
Ага, согласился я.
Ты не против, если я присяду? спросила Жанет.
Нет. Скамейки для того и поставлены.
Она села на некотором расстоянии от меня. Мы сидели молча, отрешенно глядя в сторону реки. Но мне казалось, что между нами идет безмолвный разговор. Я представил себе, как Жанет спрашивает, почему я не заходил к ней, а я отвечаю, что хотел, но был слишком занят; а потом она спрашивает, собираюсь ли я помогать миссис Скотт, и я говорю, что нет, потому что миссис Скотт притворщица и на нас ей плевать; Жанет, конечно, говорит, что я неправ и что миссис Скотт тетка что надо, а я ей отвечаю, что это ее личное мнение и она имеет право его иметь; потом она интересуется моими успехами в школе, и я говорю, что все в порядке, потому что в среднем у меня около восьмидесяти баллов; еще она спрашивает, буду ли я в составе школьной команды по плаванью в этом учебном году, а я говорю, что еще не решил; потом следует вопрос о здоровье моих тети и дяди, и я отвечаю, что с ними все в порядке, если не считать, что дядя простудился и всю зиму лечится от кашля; в свою очередь я спрашиваю Жанет о родителях и бабушке, а она отвечает, что у них все в порядке, только бабушка стареет; и пока мы разговариваем, я думаю о чем-то другом, например, о том, как она впервые поцеловала меня, и как сказала, что любит, когда гладила комбинашку на кухне, и как щекотало у меня в носу от запаха ее надушенных волос; потом мы говорим о наших общих знакомых, хотя хотели бы поговорить о том, нравится ей Джерри или нет и нравится ли она мне Но мы всего-навсего сидели на скамейке и глядели на Бронкс, раскинувшийся за рекой.
Вторая сигарета потихоньку заканчивалась, я прикурил от нее третью и бросил бычок за ограждение. Мы наблюдали, как он летел и потом скрылся из поля зрения. Наконец, Жанет заговорила.
Ты изменился, Фрэнки, очень изменился за этот год.
Все мы изменились, ответил я. Мы уже не дети.
Не в этом дело, Фрэнки, медленно проговорила Жанет. Иногда мне кажется, что я не знаю тебя такой ты бываешь разный. Конечно же, я согласна, что все мы изменились Джерри, Марти, я, но ты, мне кажется, стал каким-то холодным, резким и эгоистичным. Ты не был таким раньше.
Тут я вспомнил, что то же самое говорила мне Рут. Я взглянул на Жанет:
Я всегда был таким, спокойно сказал я.
Мы опять замолчали и стали наблюдать, как небольшая лодка с трудом плывет против течения. Я швырнул сигарету. Мне больше не хотелось курить во рту было противно от табака. В спину подул легкий ветерок: я почувствовал, как он обдувает мою голову. Я взглянул на Жанет: ее волосы, взлохмаченные ветром, закрыли ей лицо. Мне захотелось дотронуться до них они всегда были такие мягкие и красивые.
Она взглянула на меня.
Ты выглядишь, как мальчишка после незаслуженной трепки, сказала она и попыталась улыбнуться. Но у нее ничего не получилось.
Я не ответил.
Фрэнки, почему ты не приходишь ко мне больше?
«Вот она это и сказала! подумал я. Сколько же мужества понадобилось ей, чтобы задать этот вопрос»
Я не знал, что ответить, и промычал что-то по поводу занятости.
Ты ведь и раньше был занят, но находил время, сказала она.
На этот раз я промычал что-то по поводу ее встреч с Джерри.
Я стала встречаться с Джерри после того, как ты променял всех нас на другую компанию. А что ты хотел, чтобы я торчала дома, рыдала и ждала, когда ты вернешься? Ее лицо напряглось и побледнело.
Но, Жанет, попытался возразить я, раньше мы были детьми и не отдавали себе отчета в том, что говорили
Может быть, ты и не отдавал отчета Жанет заплакала, и ее слезы заблестели ослепительными бриллиантами в лучах проглядывавшего солнца. А я говорила то, что думала. И еще я думала, что ты любишь меня. Она закрыла лицо ладонями и наклонилась вперед, беззвучно плача.
К горлу подкатил комок, слова не шли. Я нервно оглянулся: слава Богу, вокруг никого не было!
Но, Жанет! я наклонился к ней и дотронулся до плеча.
Как же мне сказать ей, что мне ужасно жаль, что я не хотел сделать ей больно и что я чувствую себя полным дураком? Я вспомнил Еву, девушку из старшего класса, с которой встречался в последние недели, ее влажные, горячие поцелуи, и всякие штучки как она умела одним взглядом или движением пообещать блаженство на земле, но взамен ничего не дать Она всегда дразнила, только дразнила. Как же я мог сказать Жанет, что люблю ее девичью свежесть, простой, прямой и честный взгляд, тепло ее глаз? Как мне сказать, что я хочу ее и даже больше
Она с раздражением убрала мою руку со своего плеча и крикнула:
Уходи! Ты низкий, подлый человек. Я ненавижу, ненавижу тебя!