Почему же ты мне ничего не сказала? спросил я.
Тогда я была еще наивным ребенком. Но сейчас я другая и знаю это. Кстати, Джулия вышла замуж.
Я почувствовал неожиданное облегчение.
А когда ты узнала о наших отношениях?
Однажды в воскресенье вы вернулись с пляжа и стояли перед дверью ее комнаты. Я услышала голоса, выглянула и увидела, как вы целуетесь. Именно поэтому я невзлюбила тебя. Марти здесь, собственно, не при чем.
Вот в чем дело! воскликнул я. И это все?
А тебе что, мало?
Теперь я знал, что мне нечего беспокоиться насчет наших отношений с Рут. Я почувствовал вдруг, что намного старше ее. Мне стало легко и весело. Мы дошли до конца коридора. Вокруг никого не было, поскольку начался урок.
Поцелуй это чепуха, сказал я. И ты в этом сейчас убедишься. Быстро взяв ее за плечи, я поцеловал ее в губы и тут же отпустил. Поняла?
Рут потянулась ко мне, но я, отдернув руки, изобразил позу защищающегося.
Больше нельзя! улыбнулся я.
Нельзя задумчиво покачала головой она.
Ну, что, друзья? я протянул Рут руку.
Друзья, ответила она. Мы стояли и молча жали друг другу руки.
Мне пора, нарушил я молчание. Пора на урок
Я уже почти дошел до своего класса, как какие-то странные звуки заставили меня обернуться: Рут плакала.
В чем дело? спросил я. Извини. Мне не хотелось бы показаться тебе нахальным.
Ничего! всхлипнула она. Иди, оставь меня в покое, я хочу побыть одна, дурак здоровый! Рут повернулась и побежала вниз по лестнице.
«Все девки чокнутые», подумал я. Войдя в класс, я извинился перед мистером Вэйсбардом за опоздание. Он был клевый мужик. Когда я сказал ему, что задержался из-за неотложных дел в школьном совете, он улыбнулся.
Ну что ж, хорошо, сказал он хорошо поставленным голосом, а затем добавил шепотом, так что каждое слово было отчетливо слышно на задних рядах. Между нами: на твоем месте, Фрэнсис, я бы сначала вытер губную помаду, оставшуюся после неотложных дел.
Глава восьмая
Я вышел из класса. Кто-то схватил меня за руку. Я повернулся: это был Марти. Я все еще не мог оправиться после шутки мистера Вэйсбарда.
А, это ты? удивился я.
А ты думал кто?
Никто!
Слушай сюда! начал он. Сэм сейчас в канцелярии, ждет разговора с миссис Скотт. Если ты зайдешь туда вроде бы как случайно и затеешь с ним разговор, тебе будет потом гораздо легче войти с ним в контакт.
И кому принадлежит эта блестящая идея? съязвил я.
Это миссис Скотт придумала, ответил Марти. Она специально не вызывает его, чтобы он побыл возле двери и чтобы у тебя был повод поговорить с ним.
Замечательно! отрезал я. Только мне нужна уважительная причина, чтобы не присутствовать на уроке испанского.
Миссис Скотт об этом уже позаботилась: она написала записку, и вот я несу ее.
Она все предусмотрела, не так ли? продолжал язвить я.
Почти все, бросил Марти через плечо и скрылся.
Я спустился в канцелярию и увидел Сэма, сидящего у дверей кабинета миссис Скотт.
Здорово, Сэм! довольно громко сказал я, сделав вид, что удивлен тем, что вижу его в таком месте. Ты чего тут торчишь?
Привет, Фрэнки, вымученно улыбнулся он. Явился на беседу с мисис Скотт.
Я положил сумку на стол и подошел к нему.
А я забежал взять кое-какие бумаги, не очень ловко соврал я. Зачем тебе эта старая ведьма?
Она мне сто лет не нужна, ответил он. Да деваться некуда. Я тут попал в переплет.
Что-то серьезное? полюбопытствовал я.
Достаточно серьезное. Похоже, что меня из школы вытурят, сказал Сэм с нарочитым безразличием, хотя я увидел, как напряжен его рот.
Да, плохи дела. Я взглянул на него с участием. Чем-нибудь могу тебе помочь?
Думаю, что нет, ответил Сэм, глядя в другую сторону. Он чуть не плакал.
Какого же черта ты не поговорил со мной раньше! воскликнул я. Я староста класса, у меня, естественно, есть связи с начальством, а ты держишь меня в неведении! Слушай, мы с тобой друзья, и ты в свое время помог мне. Давай-ка пойдем в уголок и ты мне все расскажешь. Может быть, я все-таки смогу помочь тебе.
Сэм посмотрел на меня, и в его глазах забрезжила надежда. Мы отошли к окну и сели.
Все началось прошлым летом, начал Сэм. Я искал работу на летние каникулы. Дома нужны деньги. Я обратился в несколько мест, где требовались курьеры, но меня не взяли, потому что я цветной. Я попробовал устроиться на вокзале носильщиком или кем-нибудь в этом роде, но подростков там не берут. Можно было, конечно, взять ящик для чистки обуви и пойти на улицу, но этим много не заработаешь. Летом многие ребята так подрабатывают.
Ты мне говоришь! заметил я. Когда я жил в приюте, я именно так и зарабатывал.
Правда? улыбнулся Сэм. Тогда ты знаешь, как это нелегко. Короче говоря, приходит ко мне однажды один парень и говорит: «Сэм, а почему бы тебе не заняться шмотками?» Сэм невольно стал имитировать голос того парня. А я ему и говорю: «На старых шмотках много не заработаешь». Тогда он мне говорит: «Подучиться тебе чуток надо». Я ему и говорю: «Что ты имеешь в виду?» «Слушай, говорит, ты нормальный пацан. Я знаю, что ты ищешь работу, но не можешь найти. И я знаю, почему. Хочешь, скажу?» «Почему?» спрашиваю я. А он и говорит: «Потому что ты негр». «Вот удивил!» говорю я. «Но это еще не все. Нам, неграм, говорит парень, остается только ночевать в холодных халупах в Гарлеме. Мы по горло сыты этой болтовней о равных возможностях и прочей чепухой. В школе я учился на бухгалтера, закончил с отличием, у меня были лучшие оценки в классе. Но когда человек оказывается на улице и начинает искать работу, дело принимает другой оборот. Белые ребята, какие бы они ни были тупые, все равно находят работу. А нам одно дерьмо подбирать остается. Ну их всех к черту! Нужно хапать, что хочешь, и в гробу всех видеть». «Легко тебе язык чесать», говорю я. А он мне: «Я говорю о настоящих шмотках, о барахле высшего качества. У нас тут есть один мужик, он берет барахло с рук и не интересуется, откуда оно. Причем платит приличные башли. Ты мне скажи: тебе не надоело, что тебя все время накалывают? Или ты как все остальные придурки, которые хавают всякое дерьмо, которое им подсовывают?» Я ему говорю: «Я не придурок, но если вы воруете, вас все равно сцапают, так что иди подальше». А он мне: «Черта лысого, у меня все схвачено. Эту работу делают такие, как ты пацаны. Если вас и сцапают, то ничего не сделают, все равно домой отпустят. Но ты не бойся, никого не сцапают: все организовано» «Как это?» спрашиваю я. А он: «Это уж мое дело. Я часть денег отстегиваю полицейским. И когда мы этим занимаемся, они находятся на другом участке. А как я это организовываю тебя не касается. Тебе нужно только делать то, что я скажу. Ну, что, заметано?» Я говорю: «Может быть. Я подумаю». «Ладно, говорит он, но помни, держи язык за зубами, а то» и так вот рукой показывает. Я поразмыслил и решил попробовать. Он-то уверял, что все безопасно. А оказалось не так: нас всех сцапали. Его и того скупщика краденого уже посадили в тюрягу. А скоро, видать, и я к ним присоединюсь».
Да, дело дрянь, посочувствовал я Сэму. Ну, а со школой что?
После этой переделки я покумекал немного и пришел к выводу, что тот парень был прав, когда говорил о школе: какой смысл получать образование, если потом все равно не будет возможности его применить. Короче, как только мне подвернется какая работа, я школу брошу.
Я задумался. Какое-то время мы сидели молча. Потом я встал и подошел к окну. «Черт знает, что ему сказать? думал я, он знает, что говорит».
Послушай, обратился я к Сэму, давай я поговорю с миссис Скотт. У меня есть одна идея (я врал, потому что никакой идеи у меня не было). Может быть, она сработает. В общем, подожди меня здесь: когда выйду расскажу.
И прежде чем Сэм открыл рот и задал мне вопрос, я исчез в кабинете миссис Скотт.
Ну, что скажешь, Фрэнсис? улыбнулась она.
Я рассказал ей все, что поведал мне Сэм. И миссис Скотт спросила, нет ли у меня каких предложений.
Нет, признался я.
Ну, тогда у меня есть: тебе нужно привлечь его к классной работе. Тогда у него появится чувство причастности ко всему, что происходит в классе. Лучше всего, если ты назначишь его членом какого-либо комитета, куда сам входишь. Так ты сможешь поддерживать с ним тесные отношения, что поможет ему преодолеть предубеждения.