Она наклонила голову и тихо сказала, показывая пальцем на шею:
Поцелуй меня сюда.
Зачем? спросил я.
Потому что я этого хочу, дурачок, ответила она. Тебе тоже понравится. Ты любишь меня?
Вот еще детские глупости, промямлил я, чувствуя смущение.
Детские глупости? Джулия посмотрела на меня с наигранным удивлением. А сколько же вам лет, мистер?
Почти шестнадцать.
А я почти на четыре года старше тебя и вовсе не думаю, что это детские глупости. Поцелуй меня!
Я поцеловал ее в шею. Сначала мне это казалось смешным, но потом понравилось. Она взяла мою руку и положила себе на грудь, нежную и теплую. Я чувствовал, как ее соски напрягаются под моей ладонью. Она едва слышно, как будто говоря самой себе, зашептала:
В тебе что-то есть, но что никак не могу понять. Мальчишки не вызывают во мне такое чувство. А ты, ты совсем другой ты как настоящий мужчина: сильный, эгоистичный и расчетливый, и в то же время совсем как ребенок. У тебя такой нежный детский рот. Ты такой сильный, а когда обнимаешь меня, становишься мягким и нежным, как маленький мальчик. Скажи, что любишь меня!
Я покачал головой, продолжая целовать ее в шею и крепко сжимая в объятиях.
Скажи! настаивала она. Скажи: «Джулия, я тебя люблю».
Я прижал свои губы к ее губам и ничего не сказал. Мы услышали, как Мартин, насвистывая, вышел из ванной, и отпрянули друг от друга. Я взглянул на Джулию она была прекрасна: ее глаза блестели, а губы еще не отошли от моего поцелуя.
Я заставлю тебя это сказать, позже, успела она прошептать, подчеркивая каждое слово, прежде чем Марти вошел в кухню. Я залился счастливым смехом.
Что смешного? спросил Марти.
Да ничего, ответил я, чувствуя себя последним кретином.
Мы сели за стол. Минут через десять в кухню вошла Рут.
Извини, что опоздала, Джулия. Я застряла в клубе. Мы избирали нового президента.
Рут села за стол и только тогда увидела меня.
Ты здесь? удивилась она.
Да, ответил я спокойно, давая ей понять, что мне наплевать на ее претензии. А ты что, возражаешь?
Джулия принесла Рут тарелку и снова уселась. Она посматривала то на меня, то на Рут, вероятно, понимая, что между нами пробежала кошка. Я взглянул на Джулию, и мне показалось, что в глубине ее глаз затаилась насмешка.
После ужина мы отправились в гостиную и вскоре, где-то около половины девятого, я распрощался с Рут и Мартином. Рут опять проводила меня до двери в коридор.
Похоже, ты не следуешь моему совету, сказала она.
Какого черта ты лезешь не в свои дела! выпалил я и тут же понял, что моя манера выражаться шокировала ее, потому что увидел, как она от изумления открыла рот. Я оглянулся и заметил слезы в ее глазах. Машинально взяв ее за руку, я сказал виновато:
Извини.
Рут отдернула руку.
Не смей меня касаться! холодно бросила она. Я ненавижу тебя! Ты не такой, как твои одногодки. В тебе есть что-то жестокое и гадкое, какой-то изначальный порок, как у закоренелого негодяя. Мне кажется, что ты портишь все, к чему прикасаешься, включая моего брата.
Я не прочь был бы ей ответить, но ничего подходящего на ум не пришло. Выйдя в коридор, я закрыл за собой дверь. В конце коридора меня уже ждала Джулия.
Что так долго? Я думала, ты уже никогда не выйдешь.
Да ничего, пробормотал я, идя за ней в ее комнату. Когда мы вошли, я повернул ее к себе лицом и поцеловал сначала в губы, а потом в шею, в то место, которое она мне показала. Я расстегнул халат и обнял ее обнаженное тело: ее кожа была прохладной и гладкой. Когда я стал подталкивать ее к кровати, она остановила меня:
Сначала скажи: «Я тебя люблю!»
Я еще крепче обнял ее. Мои руки скользили по ее бедрам; она расслабила колени, и я ощутил вес ее тела. Я сделал еще одну попытку подвести ее к кровати, но она опять воспротивилась:
Нет, скажи: «Я тебя люблю».
Я почувствовал, как она напряглась. Ее рот, такой нежный и мягкий, казался теперь жестким и упрямым.
Я люблю тебя, Джулия! прохрипел я, прижимая ее к себе со всей силы.
Глава десятая
Все очень просто, сказал Киф. Твоя территория отсюда до Шестьдесят четвертой улицы. Я сказал ребятам, что ты там будешь крутиться. Все, что от тебя требуется, это принять от них ставки, записать их и принести сюда до начала скачек. Если ты не сможешь быть здесь вовремя, то позвонишь и скажешь, что у тебя получилось. Твои ставки мы берем в долю. Если ты будешь в плюсе, всю выручку делим пополам, если пролетишь сам своди концы с концами.
Я кивнул. Мы прокручивали эти дела уже много раз, и я рвался в бой. Вооруженный блокнотом, парой карандашей и двумя программами заездов, я решительно направился к двери.
Перед самым выходом Киф окликнул меня.
Принимай ставки только у тех, о ком я тебе говорил, и не забудь позвонить, если будешь задерживаться.
Хорошо, Джимми, ответил я и вышел. На сверкавшей от солнца улице стояла жара. Было около одиннадцати утра, и, судя по всему, предстоял знойный день. Я взглянул в адресную книгу, которую дал мне Джимми. Первая точка, куда я должен был зайти, была гаражом на пересечении Десятой авеню и Шестьдесят третьей улицы, и я направился прямо туда. Там мне нужно было спросить человека по имени Кристи.
Я вошел в гараж. Там было довольно прохладно. Пройдя несколько машин, я увидел огромного негра, который мыл машину.
Где Кристи? спросил я.
Кристи? переспросил он. Чего тебе надо?
Я от Джимми Кифа, ответил я.
Он опустил шланг и спросил:
Раскладку принес?
Конечно, ответил я и протянул ему расписанную программу.
Он взял листки и позвал кого-то:
Эй, Джо! Букмекер пришел.
От этих слов я забалдел: меня назвали букмекером! Наконец-то я занимаюсь настоящим делом. Откуда-то из темного закутка появился человек. Он с любопытством осмотрел меня и подошел к негру, который и оказался Кристи. Они вместе начали изучать раскладку предстоящих заездов. Пока они соображали, я ждал, прислонившись к машине. Наконец Кристи подозвал меня. Я подошел к ним, сел на подножку машины, вытащил блокнот и карандаш и приготовился записывать.
Сегодня ставим на все вместе? спросил Кристи у Джо.
Ага, промычал тот.
Значит так, парень, Кристи повернулся ко мне. Вот наши ставки. Завтра твой босс будет разорен.
Я засмеялся.
Попробуйте, попробуйте! Вряд ли у вас что получится.
Они тоже засмеялись.
Поставь по пятьдесят центов на Ярлыка и Красную Розу в двойном одинаре, сказал Кристи, и с выигрыша пятьдесят центов на Монтера. Так подсказывает мой внутренний голос, объяснил он мне.
Ну что ж, неплохо, с видом профессионала сказал я.
Да, мне кажется, мы загребем кучу денег, а то последние три раза мы пролетели. И, пожалуй, еще пятьдесят центов на Красную Розу, подытожил он.
Все? переспросил я.
Хватит на сегодня, он опять засмеялся. Завтра принесешь нам кучу бабок, а сам со своим боссом останешься на бобах.
Он вернул мне листки.
Если я не смогу дотащить ваши деньги, то позвоню, и тогда приезжайте за ними на грузовике, пошутил я.
Звони, звони!
Они засмеялись и дали мне два доллара. Я осторожно засунул их в карман.
До завтра, мужики, попрощался я и вышел из гаража.
Следующей точкой был отдел доставки какой-то торговой фирмы на Шестьдесят второй улице. Возле большой грузовой платформы, поднятой метра на полтора от земли, стояли два грузовика. Рядом сидели несколько рабочих, которые курили и уплетали бутерброды. Я подошел к одному из них, он ел большой соленый огурец.
Как мне найти Ала Эндрюса? спросил его я.
Вон он, ответил рабочий, показывая огурцом на высокого человека, там, у двери подъемника.
Спасибо, поблагодарил я и, подойдя к высокому, спросил: Вы Ал Эндрюс?
Он кивнул в ответ.
Я от Джимми Кифа, представился я.
Заходи, сказал высокий. Не хочу, чтобы шеф видел.
Он повел меня по коридору в туалет. Там, взяв программу заездов, он расстегнул штаны, зашел в кабинку и присел на корточки. Через несколько минут он воскликнул: