В целом вот что, Роман Павлович: если, пока решается вопрос с заявлением и пока Раисов думает, что со всеми нами делать, ты добьёшься хоть какого-то успеха, хоть самого мизерного! это сильно нам всем поможет. А лично тебе больше всех
Роман промолчал, но Понятовский в ответе и не нуждался. Поразмыслив ещё чуток, с прежней, тщательно выверенной сухостью он заметил:
Это конечно наивно рассчитывать, что что-то, не меняющееся годами, изменится в несколько дней, но на иное надежды нет. Взгляд полковника стал подчёркнуто выразительным. Ты уж, Ром, я не знаюкак-нибудь смоги Небольшая заминка. Ну а сели не преуспеешьсчитай, что ты здесь больше не работаешь. Всё. Ступай. Успеха тебе.
Дежавю
Как вышел от Понятовского, как вернулся к себе, закрылся и уселся в полной тишине Роман не вспомнил бы, даже если б постарался. Он просто действовал: как-то сделал это и всё, на автопилоте. Только минут через двадцать он осознал, что сидит и пялится в одну точку, кусает ногти и даже почти молотит ступнёй по полу, как заяц из мультфильма. Непонятно где всё это время бродившие мысли наконец сосредоточились на услышанном, узнанном вменённом. Сосредоточились и закружили по мрачному кругу безнадёжности: отсутствие следовотсутствие результатов следствияувольнение; отсутствие значимых уликотсутствие рабочих версийувольнение Одно за другим и так снова, снова и снова и снова, пока не хлынули в проторённое, ещё более разрушительное руслогнев. Огромный, жаждущий насилия ГНЕВ! На Кривкина за его гнилое нутро. На Понятовского, что готов им пожертвовать, свалить на него всю ответственность. Испепеляющий, заставляющий скрежетать зубами гнев, что жизнь вообще несправедлива: такой честный человек как он должен отдуваться, больше всех напрягаться, должен страдать, пока остальные лодырничают, глупят, безынициативны, ещё и пользуются его трудом
Птачек витал бы в плену этой желчи долго, но его опомнил шум ботающих за дверью ботинок: шаги тяжёлые, широкие; идут несколько мужчинне меньше двух, а то и трое. И раздражённый, прокуренный, как будто простуженный голос:
Да с самого начала было ясно, что фигня всё это! Дурость! Но кончилась наконец-то. Нахрен вообще было нужно?.. Да чтоб я ещё хоть раз!..
Серьёзно, хоть и не особо протестующе в ответ:
Ну ты палку-то не перегибайкого-нибудь сцапать могли
Ну и каксцапали?!
Вот ты заладил
Шаги приблизились, уже подошли к двери Роман замер: сейчас к нему постучат а то и просто войдут без спроса Они удалились, голоса стихли а капитан обнаружил себя со сжатыми кулаками, натянутого, как струна, и готового к драке. Именно это заставило образумиться, вдохнуть полной грудью, буквально принудить себя хоть минуту ни о чём не думать и просто смотреть в окно.
На улице, кстати, распогодилось: в отличие от внутреннего мира будущего прошлого следователя там тишь, гладь и божья благодать. Птичка пролетела качнулась под её лапками веточка Деревья неподвижны, снег ждёт до завтра а солнышко такое, что хоть берись за зеркальце и кого-нибудь дразни. Обуянный внезапным порывом капитан Птачек вдруг встал, подошёл к окну и распахнул его настежь, точно собрался выпрыгнуть! В лицо повеяло лёгким бризом; ласковый холодок по щекам, точно после бритья, а каждый вдох наполняет свежестью Для нынешней зимыкурорт, тропики; отколовшаяся от лета частичка.
Подошёл к окну и распахнул его один человек, а уселся на подоконник и взглянул вдаль другой: всё такой же пасмурный, но уже не на грани срыва, удара кого-нибудь, крика, разрывания напоказ удостоверения
Угроза, нависшая над карьерой, а значит и над жизнью велика, однако ни гневаться, ни тем более забивать голову угрюмостями нельзя. Если так, то всёпиши пропало. О не-е-ет Разглядывая бредущих по белоснежной простыне прохожих, дыша полной грудью, на шее и макушке чувствуя морозец и следя за от чего-то всё более прибывающими на парковку перед отделением машинами Роман направил размышления в единственно правильное устье: чтобы чего-то добиться, нужно с умом и терпением приложить наибольшую силу в наиправильнейшей точке и сделать это в самое подходящее время хоть его и в обрез. На самом деле может уже и не осталось
Посчитав, что проветрился достаточно, Птачек оставил окно на сквозняк, сцепил руки за спиной и стал медленно, следя за каждым своим шагом бродить, то доходя до двери и прислушиваясь, что в коридоре, то возвращаясь глотнуть свежего воздуха и глянуть на улицу.
Вопреки тому, что убит уже второй, не связанный с театром человек, всё равно сложно заставить себя поверить, что интерес Поэта далёк от театральных подмостков. Не получается, хоть ты тресни! Чутьё вопиет, что последние убийства для отвода глаз. Был бы Роман этим самым маньяком, наглым, хитрым, даже нарочито в своих выходках пёстрым, однако ж вовсе не глупым, да он бы так и сделал; он бы отвлёк внимание следствия, заставил посчитать наблюдение ненужным, дискредитировал, если б мог, работающих над делом
Не-е-ет Нет и ещё раз нет. Театрвот где его интерес, вот куда он метит. Там его задумка не завершена К тому же это единственное направление, где можно надеяться на предсказуемость; единственная возможность поймать убийцу! А для одного попавшего в жернова системы капитана теперь и игра ва-банкни больше ни меньше.
Заострившись на этой мысли Роман не заметил, как остановился, сжал кулак и махнул, словно по столу! Лицо его покраснело, лоб взбороздили морщины а глаза стали, будто не простой мужик это, задумавшись, пялится под ноги, а матёрый стрелок выцеливает мишень!
Театрвот где все ответы! Вот куда надо идти! Вот где надо искать! И искать уже не церемонясь. Нужно добиться от Валерия правды, вытрясти из него всё, что знаета знает тот наверняка немало Довольно ему скрытничать, от этого зависит уже слишком многое! Пускай раскроется, пускай проболтается и тогдаочень возможностанет ясно хоть что-то!.. А если станет ясно что-тотогда по цепочке станет ясным уже всё.
Ведя такие бесхитростные, прямые, как палаш, рассуждения Роман вдруг споткнулся о собственный же вопроскакой применить подход?..
Валера, если ещё раз увидит, без вежливости уже пошлёт, куда подальше. И ведь не докопаешься: на самого-то него ничего, с убийствами напрямую не свяжешь Он вообще может пожаловаться на преследование и если в обычное время его жалобу просто закинули бы в долгий ящик, то сейчас
Какое-то время помучившись Птачек вдруг просветлел: морщины на лбу разгладились, взгляд потерял тяжёлость и вообще весь он выпрямился и даже снова подошёл к окну вздохнуть свежести.
А что, собственно, терять?.. Ему, как рабукроме оков терять нечего, приобретает же он весь мир Встреча с Валерием и выбивание из него ответовэто неизбежность. Да, разумеетсясперва, как и всегда, нужно попытаться словами: убедить, воззвать к совести напугать что-то пообещать Ну а если не получится, если Валера заупрямится что ж как уже сказанона кону слишком многое и для человека и так уже одной ногой в пропасти, это выбор без выбора.
***
Стоило принять решение, определитьсяи секунды полетели, как пули. Вот только Роман размышлял, смотрел вдаль теперь же, когда путь лёг, как чертёж на бумагу, туман дум рассеялся и цель прояснилась, капитан Птачек будто физически почувствовал, что время утекает, как вода сквозь пальцы.
Нужно действовать прямо сейчас!
Наскоро одевшись и заперев кабинет, никому ничего не сказав и никого не предупредив Роман выбежал из управления, как ужаленный. Прыгнув в машину он дал прогреванию не более двух минут, выжал газ, взнуздал, как упрямого коня, старенький «форд» и погнал, помчался, полетел на Центральную Площадь даже не пристегнувшись.
Слава богу длилось это помешательство недолго: уже на середине пути Роман понял, что слишком спешит, что за образом театра и Валерия не разбирает дороги. Приказав себе успокоиться, не мчаться а просто ехать, к перекрёстку Маркса и Ленинградской капитан подобрался уже почти выдержанно, даже скорость только раз превысил.
Очередь перед светофором на красный длиннющая, чуть ли не до предыдущего перекрёстка. Поначалу всё ещё витая в тревожных размышлениях Птачек не обратил внимания, но когда на зелёном она не иссякла, а стала ещё длиннее, сфокусировался. Минут десять стояли неподвижно, потом сдвинулись метров на пятнадцать и снова встали Достав бинокль Роман высунулся из окна и хорошенько вгляделся: вереди средь огромного столпотворения, меж не двигающихся и даже, кажется, заглушенных машин люди в форме ДПС, рядом же несколько гражданских; кто-то присел на корточки и прямо так курит, кто-то разговаривает по телефонулицо гневное, рот разевает широко, напрягает шею, резко жестикулирует