Я пытаюсь организовывать встречи с друзьями и знакомыми, но все мои предложения их, по-видимому, не устраивают. Никто из моих коллег в рекламном агентстве, где я работаю, не отозвался на мой клич выпить вместе кофе, хотя все заверяли, что будут на связи. Их жизнь наполнена совещаниями, деловыми встречами, посиделками в пабах после рабочего дня, куда меня перестали приглашать почти сразу, как стал заметен мой живот. Есть еще Кэти, но она вечно занята своей газетой. Серена в отъезде. Я даже подумывала о том, чтобы связаться с младшим братом, Чарли. Казалось бы, сейчас самое время восстановить с ним былые близкие отношения. Но потом я представила, со сколькими трудностями это сопряжено садиться на поезд, ехать аж в Хакни К тому же Чарли, по сути, ведет ночной образ жизни. Он работает диджеем, считая, что это настоящая профессия, и из постели выбирается не раньше трех часов дня, чтобы успеть забрать из школы дочку Руби. И получается, что всегда свободна одна только Рейчел.
Сейчас она похлопывает себя по джинсовой куртке: сначала по нагрудным карманам, потом по нижним, как при досмотре в аэропорту. До меня не сразу доходит, что она ищет сигареты. Наконец Рейчел находит пачку, а вместе с нейи пластмассовую зажигалку, с одной стороны украшенную рисунком в виде зеленого листика конопли, с другойкарикатурным портретом Боба Марли. Большим пальцем она высекает желто-голубое пламя и искоса смотрит на меня. Я силюсь сохранять невозмутимость, но все равно украдкой поглядываю по сторонам, надеясь, что здесь не появятся мои бывшие коллеги по работе.
Блин, я знаю, что нельзя, оправдывается Рейчел, увидев мое лицо. Она взмахивает неприкуренной сигаретой. И теперь курю гораздо меньше. Честно. Скоро совсем брошу. Но когда сидишь в пабе, трудно отказать себе в удовольствии.
Она прикуривает сигарету, прикрывая огонь своей маленькой ладошкой, затем глубоко затягивается и выдыхает струйку дыма в сторону от меня. При этом лицо ее перекашивается. Но я все равно немного отклоняюсь назад.
Ты когда-нибудь курила?
Нет.
Молодец, кивает Рейчел, закрывая глаза. И делает очередную затяжку.
Продавец антикварной лавки убирает с тротуара фонари. Их хромовые веки опускаются. Они звякают от соприкосновения одного с другим, когда он заносит их в магазин. Вдалеке бьют колокола церкви Святого Альфега; на дальнем краю парка шелестит листва. Солнце спряталось за толстой пеленой облаков. Я плотнее укутываюсь в кардиган.
Рейчел курит, приспустив веки. Внезапно глаза у нее широко распахиваются, как у куклы.
Слушай, а расскажи-ка еще про Рори и Серену, просит она, произнося их имена в одно слово, будто название какого-то телешоу.
Ну, как я уже тебе говорила, Рори работает вместе с Дэниэлом, начинаю я. Видела, наверное высотное здание из стекла на берегу реки, за «Трафальгар армз»? Оно возведено по их проекту. Я показываю в сторону рынка и рекинеопределенным жестом, поскольку отсюда его не видно.
Это сооружениеобъект ненависти газетчиков. Масштабный проект реновации: на месте снесенного старого социального жилья строятся дома с роскошными дорогими квартирами. Его критиковали «Ивнинг стандард», «Гардиан» и местные газеты, бормотавшие что-то о социальной зачистке и использовании иностранных денег. «Бригада хранителей лондонского дерьма», как окрестил их Рори.
На каком-то этапе даже ходили слухи об акции протеста: Лиза, секретарь, почерпнула это в соцсетяхв «Твиттере» или «Фейсбуке». Она распечатала информацию и, не комментируя, положила ее на стол Дэниэлу. О проведении так называемого марша против джентрификации. «Бунтовщики и извращенцы», пробормотал Рори. Однако заказчика пришлось уведомить. Теперь вокруг сооружения усилили охрану. Верзилы с бычьими шеями в черных поло патрулируют периметр, подобно вышибалам из ночного клуба. У каждого на поясе трещит рация.
А она кто? Серена? Она ведь фотограф, да? Рейчел выдыхает очередной клуб дыма. Солнце скрывается за облаками.
Я хмурюсь. Разве я говорила ей, что Серенафотограф? Должно быть, говорила, хотя сама этого не помню.
Да. Фотографияувлечение всей ее жизни. Я краснею, осознав, что процитировала строчку с сайта Серены. И убеждаю себя, что Рейчел этого не узнает. У нее своя студия, на другой стороне парка.
Рейчел в задумчивости кивает.
А Рори? Он рад, что скоро станет отцом?
Ее вопрос застает меня врасплох: я сосредоточена на том, чтобы не попасть под струю выдыхаемого ею дыма. Затрудняясь ответить, ставлю бокал на стол. Конечно, он рад. Что она имеет в виду?
Ну, то есть Рейчел описывает в воздухе круги сигаретой. На днях ты рассказывала, что Дэниэл мебель детскую собирал и как он расчувствовался в клинике, когда тебе делали УЗИ. А он тоже рад? Рори?
Теперь она вертит в руке зажигалку, как кирпичик в «Тетрисе», который никак не встает на место.
Думаю, они оба рады.
Рейчел опскает глаза и, утыкаясь взглядом в кремовую поверхность пива в своем бокале, ритмично постукивает сигаретой по краю серебристой пепельницы. Будто задумалась о чем-то своем. Возможно, об отце своего ребенка. Пока я пытаюсь сформулировать вопрос, Рейчел снимает очки и сама отвечает на него, словно прочитав мои мысли:
Это не была просто случайная связь. Она, вскидывает подбородок и, щурясь на солнце, смотрит мне прямо в лицо.
Да я не Ничего такого я и не думала
Ну да, конечно, мрачно произносит Рейчел, снова опуская глаза. Я любила его. Отца ребенка. Просто, знаешь Не сложилось.
Она подносит сигарету к губам, глубоко затягивается и расправляет на столе пятерню с обкусанными ногтями. Снова принимается вертеть зажигалку, то ставя ее на основание, то укладывая на бок. Глаза ее, кажется, чуть покраснели, пальцы напряглись.
Тебе плохо?
Нет, все нормально, бормочет она. Извини.
Не зная, как быть, я накрываю ее ладонь своей. Рейчел смотрит на мою руку, и у меня мелькает мысль, что моя участливость слишком навязчива. В таких случаях можно и неверно оценить ситуацию. Но потом она поднимает голову, улыбается. В глазах ее как будто стоят слезы.
Спасибо, Хелен.
Я смущенно улыбаюсь, не совсем понимая, за что она меня благодарит. Рейчел больше ничего не говорит. Во мне просыпается любопытство. Оно как зуд, как звон в ушах, от которого невозможно избавиться.
Позволь узнать что произошло?
Рейчел вытаскивает руку из-под моей ладони и начинает возиться с телефоном.
Ну, знаешь, как бывает. Познакомились на работе. На одном музыкальном мероприятии. Я работала за стойкой бара. Она пожимает плечами. В общем, мы понравились друг другу. Беременеть я не собиралась. Естественно. Кому это надо?
Она смеется. Я силюсь выдавить улыбку, хотя чувствую, как челюсть напрягается, а нога под столом легонько дрожит.
Я надеялась на серьезные отношения. Но, забеременев, узнала Большим пальцем Рейчел потирает указательный, словно просеивает слова, подбирая нужные. Короче, он был не свободен.
Я киваю, надеясь, что мое лицо выражает сочувствие. Я искренне ей сочувствую. Многие женщины крутят романы с женатыми мужчинами. Она не первая и не последняя.
И как он отреагировал? как бы невзначай любопытствую я. Когда ты сообщила ему про ребенка.
Рейчел печально улыбается:
Он ничего не знает. Вздохнув, она стряхивает пепел с почти выкуренной сигареты и отодвигает от себя бокал с пивом. Я давно его не видела. Просто подумала, что так будет лучше.
А ты не думаешь, что его следует поставить в известность? нерешительно спрашиваю я. Она смотрит на меня серьезным взглядом. Затем медленно кивает:
Возможно, так и поступлю. Внезапно ее лицо светлеет. Спасибо, Хелен. За то, что не осуждаешь., Она делает последнюю затяжку, трубочкой вытягивая губы. Для меня это много значит. Очень много.
Закрыв глаза, она выпускает дым и тушит окурок.
Что за глупости, натянуто улыбаюсь я, стараясь не думать о том, что на самом деле я ее немного порицаю.
В тот вечер по возвращении домой я снова вижу тренировочные штаны Дэниэла на полиэтилене в коридоре, где ремонтники, готовясь рыть подвал, постоянно шастают с перфораторами и лопатами. В другое время это вызвало бы у меня раздражениесколько раз я просила его не бросать свои вещи где попало! Но сегодня, вместо того чтобы разозлиться, я опять думаю, как же мне повезло, что яне Рейчел. Как же я благодарна судьбе за то, что у меня есть любящий муж. Даже представить страшно, чтобы я, беременная, приходила в пустой дом. При этой мысли я содрогаюсь.