Рассказывай, что ты видела.
Я шла по улице. Комендантский час уже наступил, так что все спали. К горе Нам я пошла в обход, чтобы осмотреть как можно больше улиц девушка умолкла. Даже сейчас, будучи привязанной к стулу, она умудрилась сесть прямо. А когда она подняла голову, в ее глазах засветилась внезапная ясность. Я вспомнила. Я кое-кого видела.
Толпа замерла. Не было больше слышно шепота и размышлений, а тишину прорезали лишь звуки веера, которым обмахивался молодой вельможа, стоявший со своим слугой в первых рядах. Мужчина был одет в сверкающий на солнечном свете фиолетовый верхний халат; у него были блестящие угольно-черные глаза, изогнутые брови и не сходящая с губ ухмылка. Казалось, снисходительность была высечена у него на лице.
Как выглядел этот человек? продолжил инспектор Хан. Отвечай без утайки.
Он был на коне. В синем верхнем халате. Было в нем что-то подозрительное: кто будет бродить в комендантский час? Но было слишком темно, так что лица я не разглядела, а подойти не успелаон быстро уехал.
Зеваки дружно вдохнули и нахмурилисьвсе, кроме молодого вельможи. Тот как ни в чем не бывало обмахивался веером, только уголки его губ приподнялись еще выше.
Когда ты видела этого человека?
Незадолго до рассвета, ответила Сои.
Почему ты так долго бродила по улицам после полуночи?
Я искала госпожу, а когда не нашла, вернулась в поместье. Но потом я вспомнила, что госпожа Ким приказала мне следить за ее дочерью. И я так испугалась ее гнева, что решила поискать хозяйку еще раз. Хотела даже гору Нам обойти.
Инспектор Хан поднял бровь.
Ты ведь могла нам это рассказать. Тем не менее ты предпочла сбежать. А сбегают только дети или преступники.
Я слышала, что меня кто-то видел, и испугалась. Волосы девушки, до этого уложенные в аккуратную косу, растрепались и теперь висели черными прядями, сквозь которые Сои глядела на инспектора. Мою мать казнили за преступление, которого она не совершала. Я боялась, что со мной случится то же самое.
Вот, значит, как. И ты была в хороших отношениях с хозяйкой, верно?
Я буквально на мгновение она запнулась. Да, была.
Тогда были ли у госпожи О какие-нибудь особые причины упоминать тебя в своем дневнике? Почему она на тебя злилась?
Моя рука взметнулась к горлу. Дневник? Но полиция не находила никакого дневника. Инспектор блефовал, а служанка Сои ему, похоже, поверила. Она широко раскрыла глаза, и ее зрачки показались мне еще чернее, чем раньше.
Она она писала обо мне?
Писала. Только вот о чем?
Я не знаю.
Время как будто замедлилось. Я вцепилась в воротник. Я одновременно хотела узнать правду и боялась ее. Неужели я настолько ошиблась в человеке, что, глядя ему прямо в глаза, не распознала убийцу?
Дела твои плохи, прошептал инспектор, но ты можешь все исправить, если не будешь врать. А то, когда правду открою я, твоим словам уже никто не поверит. Пока не поздновозьми дело в свои руки. Подумай, о чем я тебе говорил.
Сои огляделась по сторонам. Взгляд ее блестящих лихорадочных глаз остановился на мне.
Клянусь, я бы ей никогда не навредила.
* * *
Взгляд Сои стоял у меня перед глазами, пока тамо развязывали ей руки и ноги и уводили обратно в тюремные помещения. Меня переполняли чувства жалости и почти что вины при виде ее пут. Я скоро вернусь домой, а она, может быть, никогда больше не покинет это место.
Допрос завершился, зеваки начали расходиться, и на многих лицах читались осуждение и сожаление. Мне приказали стереть кровь со стула для допроса. Кровь Сои. Я принялась за задание и только тогда заметила, что юный вельможа все еще не ушел.
Наши взгляды встретились.
Он выглядел не сильно старше меня. Лет на девятнадцать, может быть. Он был красив, но красота его была какая-то слишком идеальная, даже враждебная. Как морозная зимняя ночь: залитый лунным светом снег, острые, как когти, сверкающие сосульки и пробирающее до костей безмолвие.
У меня перехватило дыхание; я склонила голову и принялась ожесточенно оттирать брызги крови. Я продолжала тереть, даже когда от красного не осталось и следа. Все мое внимание было приковано к приближающимся шагам. К тени, нависшей над моей головой.
С трудом сглотнув, я подняла глаза. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда я увидела возвышающегося надо мной юного вельможу.
Ты тамо Соль?
Я мигом вскочила, сложила руки перед собой и поклонилась.
Нэ.
Я слышал, ты помогаешь с расследованием дела госпожи О.
Все верно, господин.
Ты наверняка видела ее труп, его взгляд сверху вниз был полон слащавости, а левая щека дернулась. Как она выглядела?
Я удивленно моргнула, застигнутая его вопросом врасплох.
Правдивы ли слухи? настаивал он. Говорят, она была сущей красавицей.
Я я не знаю, господин.
Он поднял бровь.
Это не такой уж и сложный вопрос, девочка.
Его слова подняли на поверхность омута моей памяти образ мертвой женщины. Сначала показалось ее посиневшее лицо, затем широко раскрытые глаза, фиолетовый синяк на разинутом рте, темная дыра на месте носа. Смерть лишила госпожу О любой, даже малейшей капли красоты. И я не могла представить, какой она когда-то была, ведь я могла думать только об одном: что она была искромсана, зарезана, убита.
Господин, прошептала я, я не могу представить, как она выглядела до того, как ее убили.
Не успел он спросить еще что-нибудь, как к нам подошел старший полицейский Сим, и я еле удержалась от облегченного вздоха.
Ну наконец-то! пронзил воздух голос юного аристократа. А я как раз хотел поговорить с тобой, полицейский Сим!
Полицейский Сим был куда старше меня и выглядел точь-в-точь как бродячий пес, которому каждый день приходится драться за последний кусок. Высокий, сухопарый на вид, лицо истощенное. Однако он был на удивление силен, да и жизнь повидал основательнодаже больше, чем инспектор Хан. Я сделала шаг назад и спряталась у него за спиной.
Молодой господин Чхои Джинёп. Я уловила в голосе полицейского Сима беспокойство. Почему вы все еще здесь?
Выглядишь так, будто несколько дней не спал, юноша захлопнул веер и убрал руки за спину. Я слышал, что, когда происходит убийство, полицейские по несколько недель могут домой не возвращатьсятак поглощены расследованием.
Полицейский Сим все так же безмолвствовал в ожидании ответа.
Юноша хрипло рассмеялся.
А ты, как и всегда, не склонен к разговорам. Что ж, хорошо. Я пришел выяснить, правдивы ли слухи о ее любовных связях.
Я не имею права разглашать информацию.
Приказ инспектора Хана, полагаю? Ты каждому его слову подчиняешься. Если слухи верны, то, пожалуй, госпожа О заслуживала такой участи. Раз женщина не в состоянии сохранить честь то пусть лучше умрет, чем опорочит семью.
Вашему отцу должно быть стыдно за вас.
Слова полицейского Сима меня поразили, но еще больше я удивилась спокойствию, с которым молодой господин их воспринял. В его глазах блеснула веселая искорка.
Какая ирония, что подобной ремаркой меня пытается упрекнуть соджанезаконнорожденное отродье, которого бросил собственный отец.
На скулах Сима заиграли желваки.
Заслуживала жертва смерти или нет, решать не нам. Мужчина или женщина, аристократ или рабникого нельзя убивать без дозволения правителя.
Молодой господин перевел взгляд куда-то за спину Сима, и, посмотрев следом, я увидела инспектора Хана. Увы, тот был слишком занят и не обращал на нас внимания.
А вот и твой хозяин, полицейский Сим. Одним выверенным движением юноша раскрыл веер и вновь принялся обмахивать ухоженное лицо, а потом, улыбаясь, едва слышно произнес: Только псы и лошади мечтают о хозяине.
Молодой господин развернулся и зашагал прочь длинными размеренными шагами, а его слуга, спотыкаясь, поспешил за ним. Когда они скрылись из виду, я тихо обратилась к полицейскому Симу:
Он спрашивал меня, была ли красива госпожа О, но я ему ничего не сказала, господин.
Хорошо.
Я немного подождала, но он не продолжил, и тогда любопытство взяло надо мной верх.
Кто он такой?